пристанище волков

На стенах паутина

Под каблуком хрустит

Зеленый лёд

Шуршание мышей

Летучих

Глина

Стекает с потолка

Как липкий мёд

Помечены углы

И острый запах

Пронзает воздух

Жаркий и густой

Повсюду – шерсть

И раненою лапой

Оставлен след

Под мокрою стеной

Я зверем обернусь:

Спешит с добычей

К своим щенкам

Волчица

Голод.

Кровь

Кусками запеклась

На грязной морде –

Из птичьей раны

Хлещущая кровь

Щекочет нос

Звенящий привкус смерти

Скулят волчата

Я – их тихий брат

Среди подстилок из травы

И шерсти,

Где над останками-костями

Вьется смрад…

Вот – мертвый тетерев

В туманном полумраке

Блестят на перьях

Капельки воды

Щенки в блаженном ужасе и страхе

Рвут неумело тело на куски…

***

Серебряный желоб

Нетленного сердца

Неторопливых апрельских движений,

Соединений земли и неба

Сплетений беззвучных воды и камня

Сверкает под пристальным

Взглядом солнца –

Бесстрастного старца

С прозрачным ликом

Звенит под напором

Холодной влаги –

Чужого, внезапного, громкого крика

Подобного крику

Весеннего древа,

Чьи почки набухли

И лопнуло тело –

Густым и бесцветным,

Душистым соком

Вином забродившим

В сосудах замшелых

Серебряный желоб

Дрожит от молний,

Что часто приходят

В Страстную седмицу

Приносят с собой

Божественный голод

И с легким мерцанием воздуха

Слиться

Желание –

Страсть неподвластную сердцу,

Приносят с собой

Обнаженные мысли

Шумит непокой,

Обновляющий землю,

Свивает гнездо

На груди у царицы –

Владычицы слов –

Громового молчанья,

Хранящей в дождях

Плодовитые корни

И я вдруг услышал

Ласкающий голос

Застрявший как пёрышко

В солнечном горле

***

Она рассыпала миндаль

С маслинами тяжелая корзина

Темнеет возле стройных ног

У рта легла глубокая морщина

Тихонько скрипнул пол

Пушистый кот

Понюхал зерна

Воздух

Стал невидим

В закатной синеве,

Где каждый звук

Как обретение

Таинственных открытий

Она скользнула к пыльному окну

Дом погрузился в странное свеченье

И отблески лиловых облаков

На древнем небе

Как благословенье

Благословенье белых парусов

Ушедших в море кораблей

И братьев

Благословенье сильных

Крепких рук,

Изрезанных шрамами проклятий

Она устало подняла кувшин

С водой

Припала тонкими, упругими

Губами,

А за стеклом – безумная пчела

Повисла над уснувшими цветами

Распался день на тысячи лучей

На реках – плач

У моря – сновиденья

Бегут по мокрому, хрустящему песку

И в омуты горячего теченья

Бросают лед

Своих огромных глаз,

Прилив уносит тени пестрых нитей

Подводных трав,

Разорванных сетей

Среди разбитых раковин и мидий…

***

Водовороты дьявольских соблазнов –

Кипящая смола сжигает грудь

И на плечах ожоги страшной маской

Глядят, как реки источают ртуть

Как берегов тончайшая бумага

Свернулась от небесного огня,

Как нити удушающего страха

Запутались на пальцах злого дня

Как шмель лесной висит на паутине,

Как обессилевшую птицу ждет земля,

Как вязнет дождь в болотной,

Мутной тине,

Свой мягкий блеск безжалостно губя…

***

В багровых лабиринтах звуки эха

Морские звезды дремлют на камнях

И под крылами гордых альбатросов

Спит океан на золотых цепях

Касатки режут воду

Сильным телом

И острова

Безгласны и слепы:

Их берега посыпал горьким мелом

Соленый ветер,

Оставляющий следы

Следы соитий неба и деревьев,

Прикосновений к хрупкой скорлупе

Недолгого покоя и движений

Тех, что приносят облегчение земле

Соленый ветер

Возвращается в долины

Чернеет на истоптанных полях

Шар раскаленный

Призрачный

Слепящий

В его проворных, грозовых руках

Крылатый конь

С трезубцем в пышной гриве

Летит над умирающей страной

Сатиры на спине:

В кровавой пене

Блестит их взгляд

Под мутною луной

И светятся зрачки

Нездешним светом

Из опаленных злом пустых глубин

Как раскаленный меч

Святого воина

С небес взирает

Верный херувим

Крылатый конь зовет

Призывным ржаньем

Кентавров –

Иноходцев из степей,

Их стрелы ядовиты:

Наказанье

Они несут для гибнущих людей

Соленый ветер

Обрывает флаги

И море принимает белый шелк

И свитки из промасленной бумаги

Жжет херувим пылающим перстом

***

Страшны имена повелителей мух

Слова превращаются в сумрачных слуг,

Стоящих у медных

Горячих дверей

В покои пурпурные

Древних царей,

Где ладан и смирну

Смешали с песком

И уксус кипящий – со жгучим вином

Где вены наполнила тихая смерть

И опиум жидкий сосет в сердце червь

Страшны имена

Боевых кораблей,

Несущих во чреве убийц-палачей

И речи убийц – золотистый елей

Течет по власам

Убиенных детей

И ложь малярийная

Стонет в домах,

Где плачут невесты,

Сжимая в руках

Надгробные розы,

Для мести – ножи,

А в душах – цветенье

Несеянной ржи…

***

Трубящий ангел

Над вражьим станом

Жизнь обернулась

Глухим обманом

Жизнь словно слезы

Слепой старухи,

В которых горечь,

Страданья,

Муки

И многолетний позор

Изгнанья

И радость встречи

И расставанья

В отцовском храме

Большом и пыльном

Перед этапом

Голодным

Ссыльным…

***

Твой деревянный крест

Пасхальной ночью

Цветет

У искаженных берегов

Вода чиста

И хелендарским звоном

Пронизан загустевший

Кровью год

И высыхает соль на мокрой коже,

Стянув ее невидимых кольцом

Твой ясный взгляд все ближе

И все строже,

Промытый жертвенным,

Пылающим постом…

***

Верба в японском кувшине

Корабли отправляются в море

Капельки теплого света

Прячутся в солнечном доме

Прячутся в мякоти вишен

Тают на мокрых губах

Эхо минувших сражений

Спит на могильных цветах

Дождем над крестьянским храмом

После пасхальной службы

Твой страх выпадает на землю

Слабый, жалкий, ненужный

И прорастают звуки

Звуки воздушной сирены

Сквозь черепичную крышу

Сквозь ненадежные стены

Капельки теплого света гладят

Поющие камни,

Пеплом покрытые окна,

Тленом пропахшие ставни

И отрешенные люди

В грязном, весеннем поле

Шепчут простые молитвы

В горле зажав свое горе…

***

Многоголовый гнев

Роняет тяжесть слов

На тонких иглах – тьма

И ледяной покров

Под золотой фольгой –

Святые имена

На серых простынях –

Распятая страна

Слепые мудрецы

Молчат и варят яд

Кипит густая кровь –

Куда ни бросишь взгляд,

И алчущие рты – цветы увядших роз,

Измученная жизнь

В водоворотах слез

Бежит по стеблям свет

Неведомых миров,

Где меч увяз в песке

Отрубленных голов

И черное копье

Пронзило города,

В которых вместо крыш

Прозрачная вода…

***

Мне ненавистен голос палачей

Блеск мертвых глаз

Сквозь прорезь балахона

Брезгливый,

Молчаливо-гордый взгляд

Под лезвием безжалостным

Закона

Кандальный звон

В тягучей пустоте

Тюремных, вечно скользких

Коридоров