Они оказались совершенно незнакомыми, но это еще ни о чем не говорило. Ведь меня могло занести и в южное полушарие! На этот случай в рюкзаке имелась карта его звездного неба, которую я и достал. И где-то минут через пять убедился, что вижу на небе примерно то, что и на этой карте, – во всяком случае, на юге. Вот Центавр, чуть ниже него Циркуль, рядом – настоящий Южный Крест, а левее – ложный, он малость побольше, но лежит немного на боку, и его звезды менее яркие.

Для определения координат у меня имелся электронный уровень с закрепленным на нем четырехкратным оптическим прицелом. Выставив ноль по горизонту, я три раза подряд направлял прицел в точку воображаемого пересечения длинной диагонали Южного Креста, который гораздо больше напоминает не крест, а ромб, и перпендикуляра к линии, соединяющей две ярких звезды слева от него. Замерял угол. Получилось сначала двадцать семь градусов, а потом двадцать четыре и двадцать два. Собственно, это было все, что я хотел узнать. Дальше оставалось на всякий случай сменить аккумуляторы в шесте-контейнере, теперь лежащем в палатке, выставить режим «тридцать секунд работы – пятнадцать минут паузы» и отправляться в свой мир.

Странно, скажу я вам, выглядел появившийся в южной ночи проход в ярко освещенную солнцем комнату! Подгоняемый попутным ветром, я шагнул домой и первым делом отрубил питание на аппаратуре по эту сторону перехода.

И тут меня начало трясти. Находясь по ту сторону перехода, я действовал почти на автомате – ведь все было продумано заранее. И был спокоен если и не как удав, то где-то близко к этому. Вернувшись же домой, смог налить себе стакан воды только с третьей попытки! Как-то раньше мне вроде не приходилось ловить себя на повышенной впечатлительности…

Хотя, конечно, я здорово рисковал, но ведь вроде был заранее готов к тому, что по каким-либо причинам переход оттуда сюда не откроется и мне придется остаток жизни так и куковать хрен знает где. Однако обошлось же, обошлось, чего теперь мандражить?

Впрочем, еще задолго до меня люди заметили, что ничто не вечно под солнцем. И минут через десять, окончательно успокоившись, я включил комп и залез в интернет. Мне всего-то и надо было, что радиоуправляемый вертолет грузоподъемностью в килограмм-другой и с максимальной продолжительностью полета не меньше получаса. Думаете, я нашел там хоть что-нибудь похожее? Фигушки, продавались только комнатные игрушки с электромоторами. Правда, на одном сайте предлагали мультикоптеры, которые вроде приближались к заявленным требованиям. Но тоже электрические, что означало – либо грузоподъемность, либо время в полете, а вместе того и другого не получится. Кроме того, цена вызывала оторопь, а сроки доставки – раздражение. Для очистки совести я посмотрел предложения по моделям самолетов – картина хоть и получше, но не намного. Ничего страшного – значит, мне придется вспомнить молодость, когда мы с отцом сделали несколько радиоуправляемых моделей. Так, а что у нас с движками? Ну, слава богу, хоть тут все нормально, есть на любой вкус и кошелек. А с топливом, если я выберу калильный? Тоже полный ажур, оно есть в интернет-магазине, его могут привезти на дом. О, тут и бальса тоже наличествует, и рейки разных пород дерева и всех размеров…

Значит, пора рисовать проект. Килограмм – вес телекамеры с пятиваттным передатчиком и аккумуляторами на сорок минут работы: в пределах прямой видимости это обеспечит прием на расстояние до восьми, а то и десяти километров. Триста граммов – приемник аппаратуры радиоуправления с питанием и сервоприводами. Сорок минут полета – это как минимум пол-литра топлива, возьмем с небольшим запасом. Итого полезная нагрузка моей модели должна составлять два кило. Учитывая, что у меня нет времени создавать шедевр аэродинамики, примем весовую отдачу за тридцать процентов. Значит, взлетный вес будет килограммов шесть-семь. Чтобы модель нормально взлетела после короткого разбега, ибо долго разгоняться там просто негде, тяга винта должна составлять не меньше трети веса, а лучше так и вовсе половину. Три кило тяги – это, грубо говоря, одна лошадиная сила мощности. И, значит, надо выбрать самый легкий мотор из развивающих ее – раз и доступных к немедленному приобретению – два.

Мотор нашелся практически сразу. «СуперТигр 40», мощность чуть больше одной кобылы, вес полкило с глушителем, цена…

Вот она меня несколько смутила. Ну не может хорошая вещь стоить всего две тысячи рублей! Или все-таки может? Ведь почему я начал именно с этой марки – отец очень хорошо отзывался об этих моторах, но двадцать лет назад мы просто не смогли их достать. Ладно, может, я зря волнуюсь? В общем, можно составлять заказ. А потом в темпе строить самолетик, потому что мне очень хотелось узнать – остров или полуостров открылся за переходом? И что там есть, кроме песка и кустов, которые я видел вокруг места своего десантирования.

Так как на работе в это время было затишье, то изготовление самолетика заняло три дня. Еще день ушел на испытания и обновление навыков управления этой игрушкой, после чего потребовался ремонт шасси. Как раз когда я его закончил, подоспело время первого включения аппаратуры по ту сторону перехода, и вскоре я вновь оказался на берегу океана, с самолетом в руках и вторым рюкзаком за спиной – первый оставался в палатке. Кроме того, со мной был еще один кристалл в небольшом тубусе из нержавейки.

Дело в том, что на месте прибытия меня ждала ночь. И если бы я там дождался утра, то за это время в двадцать первом веке прошло бы почти полгода! Вот мне и пришлось тащить в новый мир второй кристалл, чтобы разница в протекании времени поменяла знак.

До утра я просидел перед палаткой: заваливаться спать в неизвестном мире как-то не хотелось. Ожидание рассвета было скрашено разглядыванием карты мира, специально на этот случай загруженной в ноутбук. Мои недавние измерения, учитывая их весьма относительную точность, позволяли сделать вывод, что место попадания находится где-то между двадцатым и тридцатым градусами южной широты, вот я и решил глянуть, что тут может находиться. Оказалось, довольно много чего.

Не считая Африки, Южной Америки и Австралии, в указанном коридоре оказался Мадагаскар с несколькими мелкими островками, часть Французской Полинезии, остров Пасхи, еще какая-то мелочь ближе к американскому континенту. Правда, в Атлантике указанный сектор пустовал, так что меня скорее всего занесло либо в Индийский, либо в Тихий океан.

Но наконец наступил рассвет. Я присоединил к самолету крылья, потому как в собранном виде он не пролез бы через переход, взял его, пульт управления и рулон полиэтиленовой пленки, после чего спустился на пляж. Там раскатал пленку, придавив ее углы камнями, – получился неплохой аэродром: ведь просто с песка самолет не взлетел бы. Завел движок, дал ему прогреться, затем отпустил хвост модели и до предела двинул рычажок газа на пульте.

Самолетик взлетел. Развернув его носом к югу и поставив в режим набора высоты, я полез наверх, к палатке и ноутбуку.

Камера уже давала изображение, все расширявшееся по мере набора высоты, и минут через пять стало ясно, что меня выкинуло на остров. Палатка находилась в его северо-западной части, здесь от края до края было километра три с половиной. Северо-восточная оконечность представляла собой узкий мыс, за которым берег круто поворачивал на юг. В самом широком месте остров имел километров шесть, а с севера на юг простирался примерно на десять.