Каждый член группы или системы имеет одинаковое право принадлежать к этой системе, если он соответствует правилам системы. Подробно о том, как попадают в систему, в том числе в семейную систему, это мы чуть позже поговорим, а пока общее понятие. И для того, чтобы попасть сюда, в эту систему, нужно было стать учеником школы коучинга, стать студентом школы коучинга. И этого достаточно. И чтобы выбыть из этой системы, нужно однозначно нарушить правила. Например, перестать платить за обучение. Или девиантно себя вести здесь, в чате. И это то, что характеризует право принадлежать к этой системе.

И меня однажды спросили – наверное, чтобы быть частью системы, нужно быть её основателем? Вот знаете, есть уже хрестоматийная история про Apple и Стива Джобса, который был основателем системы. А потом его из системы попросили! Но, кстати, до этого были какие-то истории, когда те, с кем он начинал, не получили достаточного уважения, и это, возможно, ему как раз и аукнулось. Поэтому недостаточно даже быть основателем системы, чтобы всегда оставаться частью системы.

Но есть очень странная вещь. Из-за того, что мы хотим быть частью системы и к ней принадлежать, мы начинаем делать массу вещей, которые не осознаём. Например, если вы рождены в системе, где у всех есть деньги, вы начнете зарабатывать деньги. И когда вы возвращаетесь домой, ваш карман должен быть набит деньгами, потому что очень сильно чувство принадлежности к семье. Но может быть и наоборот. Если вы родились в системе, где ваш папа был бедный, ваша мама была бедная, вашу бабушку раскулачили, ваш дедушка был батрак, ваш прадедушка нищенствовал и так далее, то вы как ни стараетесь, а у вас в кармане 5 тысяч, и всё, и больше нет.

И что интересно? Человек чувствует себя плохо, когда кто-то исключён в системе, про которого он, может быть, даже не знает. И есть много способов исключать человека, и самый простой способ, это знаете, какой? Очень простой ответ. Стереть из памяти резинкой. Например, полгода, а то и вообще никогда с ним не разговаривать, не смотреть на него, чтобы создать у него впечатление, что он полностью одинок в этой группе, и, может, он сам уйдет. И вы в своей жизни с этим сталкиваетесь постоянно. Когда вы находитесь во втором браке, и первая жена в вашем втором браке – табу, и «чтобы я не слышала это имя вообще!» Или дети от первого брака. Или дети от первого брака вашей мамы или папы, или от второго. Или пьющий дедушка. Стереть из памяти. Всё, знать не знаю. И про первого мужа не знаю, как фамилия – забыла.

Есть второй способ: кому-то говорить плохое. И если человеку все говорят что-то плохое, то в какой-то момент он почувствует себя полностью исключенным, и тоже уйдет из группы.

И третий способ: забыть кого-то из предыдущих поколений. Забыть дедушку, который исчез на войне, бабушку-алкоголичку, дядю, который сгинул в тюрьме, и все о нём забывают.

И это всё приводит к одному и тому же результату.

Когда один член исключен, кто-то приходит и занимает его место.

И проживает свою жизнь, как если бы проживал её исключенный.

И это то, что делают все.

Я в своей второй книжке рассказываю как раз похожую клиентскую историю. Мать клиентки усыновленная, и они забыли вообще этого родного дедушку. Вообще забытый, вычеркнутый. И дедушка как раз такой, чикатилистый, но фокус в том, что он имеет право быть в памяти рода, и если ты его вычеркнешь, то в систему придет ещё один Чикатило. То есть ты можешь не носить эту фамилию, но у тебя должно быть написано на древе: Чикатило, мой папа. И хотя он грешен перед Богом и людьми, но для тебя он всё сделал правильно, потому что он – твой пропуск в эту жизнь.

И в основном, я работаю с женщинами, моя тема – «Женское счастье». И мужчины у меня бывают редко, например, был случай, прилетели с Украины супруги в Москву ко мне на расстановку, что ж я, мужа выгоню? Ему тоже сделаю расстановку, без проблем. А так, в целом, у меня женщины. Примерно каждая 8-я приходит и говорит, такой типичный запрос: «Вы знаете, я поняла, что мне нужно к вам на расстановку, когда была в Париже. И вот, Париж, Монмартр, запах круассанов и кофе, и художники распаковывают свои мольберты, в окне – птички. А я стою у окна, и мне всё равно: ну, Париж, ну, мольберты, ну, птички. Я как будто за стеклом, как будто жизнь идет мимо меня!». Как будто жизнь вот вся идет как-то мимо. И люди иногда так живут всю свою жизнь.

Я довольно много делала таких расстановок, и во всех, без исключения, случаях – во всех, без исключения! – я допускаю, вполне вероятно, что есть другие причины, но в моей практике все до одного, а их было достаточно много, не десяток. Все до одного случая были, когда человек переплетен с абортированными дядей, тетей, двоюродной бабушкой, иногда старшим братом, сестрой. Либо абортированным, либо умершим во младенчестве, нерождённым. Потому что, может быть, матери так больно вспоминать об умершем ребёнке, что она блокирует эту память. И вообще не вспоминает.

И что тогда происходит? Система говорит: «Та-ак! Одного забыли. Надо о нём напомнить». И возникает переплетение, и тот, кто родился позже, оказывается переплетённым с тем, кого забыли. Механизм возникновения переплетений будет у нас во 2 части. Я покажу, как это происходит, на простых метафорах, на пластилине. Как возникают переплетения, как мы втыкаемся в переплетения с одним, вторым, третьим.

В православии есть молитвы матери о нерождённых детях, это помогает тем, кто хочет молиться. Но если ваша бабушка решила забыть о нерождённых детях, вам, если вы с ней переплетены, поможет расстановка. Бабушке поможет молитва, а вам – расстановка.

Нарушение закона иерархии – тоже крайне распространенная вещь! И самая частая – это парентификация, когда мы, такие гордые, встаем маме-папе за маму или за папу. Пример вот я здесь такой приведу, например, была девочка маленькая, и её отец ушел, и, может быть, вообще умер, или он собрался уходить. И она страдает. Но когда мы маленькие, мы думаем, что мы всемогущие, и она внутренне решает всё исправить. Это очень понятно, да? Источник этого, так называемого, «магического сознания», он в нашем младенчестве, когда стоило нам проявить своё желание – А-а-а! – и мы получали приз. Достаточно страдать вслух и громко: А-а-а! И дали еду. А-а-а! И поменяли пеленки. А-а-а! И накормили, напоили, спать уложили, и маму дали, жизнь сразу налаживается, достаточно просто повопить. И у многих этот паттерн сохраняется и на будущее. И некоторые как раз поэтому становятся нытиками, потому что «Я в детстве ныл, и всё всегда давали, может быть, так будет всегда?» Такое магическое сознание.

Если отец не здесь, у девочки может развиться, например, болезнь, анорексия. Вот возьму пример расстановочный. Женщина пришла, и у неё проблема у дочери – анорексия. Первый вопрос: «Что у тебя с мужем?». В расстановочке наладили с мужем, и у девочки сейчас всё хорошо, полгода прошло. Или мигрень, как будто умирает на его месте. Вот, кстати, в «Хозяйке Даре», по-моему, первая история – как раз про мигрень, я описала клиентскую историю, тогда храбрости у меня хватало работать только под супервизией. Когда клиентка приходит с мигренью, и там причина – в смерти нерождённого ребёнка, про которую она просто забыла. Когда я собирала генограмму, когда я расспрашивала о том, о сём, она просто не вспомнила про это даже! Про своего собственного ребёнка. Потому что так больно, невыносимо больно помнить об умерших детях, особенно, если ребёнок – жданный, желанный. И она как будто умирает на его месте, хочет пойти на его место.