В 1939 г. новый посол Франции в СССР Поль-Эмиль Наджиар попытался разрядить напряженность в отношениях двух стран после Мюнхена. Но в марте 1939 г. Германия захватила Чехословакию и Мемель, а Италия — Албанию. В мае начались бои между СССР и Японией на Халхин-Голе. Хотя Англия и Франция выразили протест Германии и заявили о гарантиях Польше, зная, что в самой Франции в это время существовал разрыв мнений — от денонсации существующего военного договора с СССР до подписания нового, СССР, опасаясь двусмысленности их политики, чтобы обезопасить себя, начал искать сближения с Германией. Во Франции начали понимать, что, даже если направить германскую агрессию на восток, она рано или поздно придет и на запад. Во Франции был принят закон о всеобщей воинской обязанности и начата мобилизация резервистов. Именно тогда началась военная служба для многих пилотов «Нормандии — Неман». В СССР была направлена торговая делегация, были начаты военные консультации, а затем и переговоры с участием Великобритании, которая одновременно вела консультации с Германией, которая все активней подбиралась к Прибалтике.

Переговоры, к сожалению, закончились ничем. Камнем преткновения были территории, отторгнутые от России в результате Первой мировой и Гражданской войны, на которых Запад поспешил создать так называемый «санитарный кордон» против большевизма — ряд независимых буферных государств. А также аннексия Польшей Западной Украины и Западной Белоруссии[6].

В этой связи весьма любопытна нота, посланная в МИД Франции военным атташе полковником Паласом, которую уместно будет частично процитировать:

«…Польша полностью изолирована от своих союзников Франции и Англии, как это было в случае с Чехословакией. По ее собственному пожеланию на сегодняшний день ей отвергнута любая советская военная помощь и дан отказ в пересечении советскими войсками польской территории…

Таким образом, в нынешней ситуации сотрудничество с СССР против Германии невозможно, кроме нескольких моментов…

…Мы рискуем получить Польшу изолированную, перед превосходящей Германией, с небольшими силами на западной границе, которая будет побеждена ранее, чем Франция и Англия, находящиеся на Линии Зигфрида и на Рейне, смогут оказать ей какую-то эффективную помощь.

Все чаще заметно, что подобное развитие событий не исключают ни советские военные, ни лично Сталин, чья международная политика день ото дня все четче разворачивается в сторону собственных национальных интересов. Увидев, как в 1938 г. его пакты о совместной деятельности с Францией и Чехословакией остались мертвым делом, поскольку не были подкреплены военными договорами, ныне мы выглядим голыми, ведя простые переговоры между Генеральными штабами. В этот раз СССР не повторит прежней ошибки…

…Если мы действительно хотим союза с Россией, чтобы создать силы, действительно способные остановить германскую агрессию и, возможно, избежать войны, необходимо:

— немедленно вступить в контакт с Советским командованием;

— подготовить польский менталитет (sic) к необходимости принять наши предложения;

— возможно, подготовить страны Прибалтики к нашим гарантиям и доверию к нашим силам.

Я позволю себе добавить в заключение, что, если мы не отреагируем немедленно, СССР окажется изолирован и вначале пойдет на неизбежный нейтралитет, а затем и на союз с Германией на базе раздела Польши и Прибалтики…»[7].

Нота от 13 июля 1939 r, адресованная военным атташе посольства Франции в СССР в Министерство иностранных дел Франции.

Отметим, что Франция, в отличие от Великобритании, в конце концов согласилась подписать военное соглашение[8]. Об этом генерал Думенк сообщил Ворошилову вечером 22 августа, но уже после того, как было объявлено, что 23 августа будет подписан советско-германский договор о ненападении.

Государством, которое оказалось наиболее недовольным подписанием германо-советского договора, стала Япония, которая в тот момент воевала с СССР на Дальнем Востоке и восприняла такой шаг Германии как предательство. Французская пресса с удовольствием писала о том, что пакт Молотова— Риббентропа нанес удар по Антикоминтерновскому союзу. Япония грозила выйти из Оси. Оказавшись без поддержки союзников и имея далеко не выдающиеся боевые успехи, Япония была вынуждена подписать мирное соглашение с СССР.

Военно-воздушный атташе Франции в СССР подполковник Шарль Люге, впоследствии один из организаторов «Нормандии — Неман», 29 августа 1939 г. представил доклад в Министерство иностранных дел Франции, в котором анализировал ситуацию, и считал, что СССР вынужденно пошел на подписание соглашения с Германией, ввиду отсутствия ясной позиции Франции и Англии в ситуации, когда война с Польшей в Германии уже была решена. И предлагал усилить работу французской военной миссии по выработке военного соглашения с СССР.

Германия также понимала вынужденность и недолговечность соглашений с СССР и уже неделю спустя после их подписания поспешила напасть на Польшу. 3 сентября 1939 г. Англия и Франция объявили войну Германии и сообщили Польше, что начнут наступление против Германии[9]. США объявили о нейтралитете. Началось то, что принято называть «странная» или «сидячая» война.

Несмотря на грозные слова, реальных шагов со стороны Франции было сделано мало. Единственным было пересечение немецкой границы в Сааре, и продвижение вглубь территории Германии на расстояние до 8 километров до так называемой линии Зигфрида. Немцы сопротивления не оказывали и организованно отступили. Правительство Франции рассчитывало на мирную конференцию с Германией и военных действий не открыло, хотя локальные стычки были ежедневными.

14 сентября Франция проинформировала Польшу, что прямой военной помощи от союзников она не получит. Польское правительство отдало приказ об эвакуации во Францию[10] и покинуло страну. 17 сентября СССР заявил, что, поскольку Польское государство больше не существует, Советский Союз берет под свою защиту жителей Западных Украины и Белоруссии. В тот же день нота о вводе войск была разослана всем дипломатическим представительствам иностранных государств в Москве. Особо в ноте подчеркивалось, что СССР сохраняет нейтралитет в польско-немецком конфликте.