я никогда не была на настоящих похоронах и всегда смотрела на все это с философской стороны. Но теперь я понимала, почему многие люди вели себя совершенно неадекватно в такие моменты. Пережить подобное событие было слишком тяжело и, отчасти, невозможно. Смотреть, как близкого и родного человека навсегда опускают в землю и закапывают в глубокой яме, оставив лишь небольшое каменное надгробие, было за гранью нормального. Все это время Локи продолжал держать меня в объятиях, поглаживая мои спутавшиеся волосы.

— Лив, выключай свои наушники и постарайся собраться. Процессия начнётся через несколько часов. Я надеюсь, что к этому моменту ты сможешь собраться и мы вместе переживем этот момент, идя рука об руку. Чтобы не случилось, но я рядом с тобой в любом случае. В болезни и здравии, в радости и горе, я навечно буду с тобой.

Локи коснулся горячими губами кожи на моем лбу и вышел из спальни. Я продолжала сидеть на своём месте, пока потоки слез медленно стекали по моим щекам. Впервые за двое суток я заставила себя встать с места. Голова кружилась, мышцы всего тела болели с неимоверной силой, а ноги сковывала судорога. Сильно шатаясь, я шла вдоль стены к ванной комнате, при этом пытаясь не упасть на пол. Зайдя в ванную комнату, я подошла к раковине и посмотрела на своё отражение в зеркале. В смотревшим на меня отражении я впервые видела подобный вид у себя. На меня смотрела чересчур бледная фигура, больше напоминавшая восковой труп, чем живого человека. Глаза сильно впали в глазницы и под ними были глубокие и темные синяки. Волосы были тусклыми и спутанными, а их прежний блеск померк. Кожа была зелёного оттенка, а когда-то голубые глаза имели неестественно тусклый оттенок. Белки глаз были слишком красными из-за полопавшихся капилляров, а густые ресницы были слипшимися от большого количества слез. Я никогда не представляла, что смогу выглядеть подобным образом. Я включила воду в душевой кабине и ещё долгое время стояла под горячими струями воды. Приведя себя хоть в небольшой, но порядок, я вернулась в спальню отца и обнаружила на кровати новый комплект одежды. Это был строгий чёрный костюм с такого же цвета рубашкой. Вместе с костюмом лежала коробка с чёрными туфлями на небольшом каблуке. Я заметила небольшую карточку, на которой идеальным каллиграфическим почерком было выведены слова: «Решил, что тебе не помешает новая и свежая одежда. Я все ещё надеюсь, что ты сможешь заставить себя встать с колен и подняться на ноги. Ты сильная, Лив, и ты сможешь справиться со всеми испытаниями судьбы. Я люблю тебя и я всегда рядом. Л.». Слова, что звучали голосом Локи в моей голове, на секунду вызвали у меня тепло и мимолетную радость в душе. Но я тут же вспомнила, зачем весь этот наряд и что меня ждёт впереди. Спустя несколько часов я стояла в более-менее собранном виде. Накинув пиджак на плечи, я села на кресло около кровати и посмотрела на пустующее место напротив себя.

— Пап, я не знаю, как пережить подобное. Ты учил меня быть сильной и всегда подниматься на ноги, как бы больно я не падала по жизни. Но это падение явно оказалось выше моих сил. Ты ушёл так быстро, что я не успела сказать тебе, как я тебя люблю и как ты много значишь для меня.

По моим щекам вновь потекли обжигающие потоки слёз. В комнате раздался слабый стук в дверь. Я никак не отреагировала на пришедшего человека и его попытки достучаться до меня. Я продолжала сидеть с отрешённым лицом и смотреть на пустующую кровать. Дверь медленно отворилась, после чего за моей спиной послышался тихий шепот.

— Могу я войти?

— Ты уже вошёл, — прошептала я, говоря с максимальным безразличием в голосе. — К чему эти ненужные вопросы?

— Лив, я понимаю, что я для тебя никто, но позволь хоть немного поддержать тебя в этот тяжелый момент, — Том обошёл меня и сел в соседнее кресло. — Я никогда не смогу быть даже отдалённо таким отцом, каким был Ричард. Но я хочу, не смотря ни на что, дать хоть малую часть отцовской любви тебе.

— Ты прав. Таким, как папа, тебе не стать, — мой голос вновь дрогнул. — Но ты не папа и не должен им быть. Папа воспитывал меня с моего первого дня в этой жизни. Он учил меня ходить и ездить на велосипеде. Он водил меня в «Макдоналдс» по выходным и показал половину земного шара. Он отвёл меня на фильмы для взрослых, когда мне ещё не было и четырнадцати лет, хотя мать категорически была против этого. И он был тем, кто первый поддержал меня в стремлении пойти учиться на психотерапевта. Знаешь, что он мне сказал в старшей школе? «Ты, как никто, умеешь понимать души людей. Так позволь себе заниматься тем, чем ты хочешь и что дано тебе высшими силами. Это твоё, Лив, и ты должна следовать своему сердцу и его зову».

— Ричард был лучшим отцом, чем я или мой отец. Я не могу представить, какого это, иметь такого любящего и заботливого отца. Ты заслужила подобного родителя рядом с собой и я не могу вообразить, какого тебе потерять его.

— И не воображай. Это слишком тяжело и невыносимо, — я отвела свой взгляд в сторону от Тома, чтоб скрыть новый поток слез из глаз. — И я, как никто, благодарю жизнь за то, что он был рядом со мной и был именно тем отцом, о котором можно было только мечтать. А ведь я даже не его родная дочь. По факту, я ему была никем и чужим человеком.

— Не говори так. Ты была настоящей дочерью для Ричарда, о чем он постоянно всем нам говорил. Может, я и твой биологический отец, но настоящим отцом тебе был Ричард, а не я. За это я буду всю свою жизнь благодарен ему и буду воспевать его память во всех героических балладах.

— Тор, спасибо. Я благодарю тебя за то, что ты не пытаешься занять его место и пытаешься понять меня.

— Тор? А где старое доброе Том? — Том придвинулся ближе ко мне и посмотрел на меня своим пронзительным взглядом небесно-голубых глаз. — Я думал, что в пределах Мидгарда я для тебя Том.

— Не вижу смысла в этом спектакле. Ты Тор громовержец и это бесспорный факт. К чему мне называть тебя ненастоящим именем? Хватит этих масок и фальши. Я устала от всего этого.

— Хорошо.