Потом я приставил дуло шокера к разъёму нейросети на затылке оглушённого, но ещё живого и нахлебавшегося жижи полицейского и нажал на спуск, короткими импульсами сжигая ему нейросеть. После этого рукояткой шокера разбив ему лицо, чтобы не сразу опознали, надел на него свой акваланг и прикрепил к бедру ножны, после чего, подталкивая, начал с ним спускаться к коллектору. На выходе я толкнул его и замер.

Бессознательное тело полицейского заметили сразу, и тут же раздались радостные вопли:

– Вон он!

– Хватай его!

Убедившись, что один из работников муниципальных служб прыгнул в воду и, ухватив тело за ногу, подтянул его к площадке, где дожидались полицейские, я направился обратно. На середине пути мне попалось тело погибшего полицейского, которое медленно спускалось вниз по течению, стукаясь о стенки, и придержал его – рано ему ещё было выплывать.

Через пару минут я возобновил движение.

На очистных полицейских не оказалось. Видимо, они уже получили сообщение, что беглец найден, и покинули обширное помещение, где остались только местные служащие. Их было трое, и я облучил их из шокера. Все трое упали как подкошенные. Глубина после спада воды позволяла перебираться по дну бассейна с поднятыми над головой тяжёлыми пластиковыми мешками. Добравшись до влажной лестницы, я поднялся на площадку к служащим, лежавшим у массивных кожухов насосов и фильтрационных аппаратов. Обыскав их и собрав трофеи – мне ничего не помешает, я нищ и гол как сокол, – рванул дальше, скрывшись в хитросплетениях канализации мегаполиса.

Всё, я ушёл от сетей полицейских сил. Думаю, они уже поняли, что их обманули. Искать после гибели двух коллег они будут меня серьёзно, ну и флаг им в руки. Дальше были знакомые мне территории. Там я был как рыба в воде. Пусть ищут.

Всё также стараясь не думать о своих действиях, продолжая мысленно пребывать в фантазиях с Малией, я уходил всё дальше по трубам канализации. Только это была уже настоящая канализация, жуткий запах, мерзость, по которой я был вынужден плыть, и зловонные островки гнили. Один раз попался смердящий труп, который оседлали крысы, провожающие меня своими бусинками глаз. Было темно, хоть глаз выколи, но тело несчастного сбросили в один из коллекторов, через который я как раз проходил, вот и рассмотрел жителей подземелья.

Как я уже говорил, все чувства у меня были отключены, поэтому со стороны я напоминал дроида, который с пустым взглядом шёл куда-то, к одной ему понятной цели.

Всё-таки последние минуты моей жизни начали проникать в моё сознание, отчего я раз за разом прокручивал всё то, что успел натворить. Это сказалось на передвижении – короткими импульсами на меня начал нападать паралич, из-за чего со стороны я походкой действительно напоминал искусственное существо, а разгорающаяся боль в груди заставляла скрипеть зубами. Одним словом, мне требовался отдых, чтобы прийти в себя, вернуть мысли на прежнюю стезю (Малия, спасибо, ты помогала мне, вернее, твои образы), но на него у меня не было времени.

Понемногу, по мере движения, усилием воли я смог вернуть контроль над телом и ускорил движение. Заметив знакомый номер коллектора, я свернул в одну из труб, по которой текла вонючая жижа. Видимо, где-то был запруженный отстойник, который порвался. Иначе откуда столько дерьма?

Преодолев эту трубу, благо воздуха хватало для дыхания, я вышел к коллектору, который находился в шестистах метрах от моего бывшего приюта. Того самого, где я провёл столько памятных дней. Именно сюда я сбрасывал тела тех, кто пытался по заказу убить меня. Короче, памятный коллектор.

Из-за того, что приходилось бороться с имплантом подчинения, свои дальнейшие действия я планировал периферией сознания, да и то намётками, чтобы не активировать имплант. Но план был такой. Дождаться темноты. Свич, старый медик, что отвечал за лечебную капсулу, в это время уже будет спать, накачанный алкоголем и лёгкими наркотиками, что позволит мне проникнуть на территорию приюта и воспользоваться ею в ручном режиме.

Дело в том, что мне нужно было избавиться от импланта подчинения, а сделать это было можно в основном кибердокторе, но… Старая лечебная капсула, которая находилась в приюте, ранее была реаниматором стопятидесятилетней давности. Просто из неё вытащили несколько ценных блоков, и она превратилась в лечебную. Старый Свич об этом прекрасно знал и, видимо, достав на Барахолке недостающие блоки, пользовался капсулой для своих целей, при необходимости превращая её в реаниматор. А это совсем не то, что лечебная капсула, за услуги тайного использования реаниматора он брал дорого. Думаю, не один десяток бандитов у него проходили лечение и восстановление утраченных конечностей. Об этом я узнал случайно, Свич брал своих клиентов не из приюта и оберегал свою тайну, но где он хранит эти блоки, я знал.

Как ни горько это осознавать, избавиться от импланта подчинения я мог только вместе с нейросетью и со всеми другими установленными имплантами, так как реаниматор не кибердоктор и отделить и удалить один имплант не сможет. Но, честно говоря, я был бы рад и этому. Главное, от него избавиться, а там я разберусь. Ведь все знания останутся при мне, хотя пользоваться специализированным оборудованием смогу только в ручном режиме.

То, что наступил вечер, я определил по зашумевшему стоку. Из небольшой трубы в грязную жижу коллектора хлынула вода. Я знал, что она чистая, так как это спускали на ночь небольшой фонтан, который находился в парке неподалёку от приюта. Утром он автоматически набирался из отстойника водостока. Поэтому я встал под струю и начал отмываться. Сперва отмыл мешки от всего, что на них налипло, потом уже себя.

Закончив с этим делом, я по скобам поднялся к люку. Система контроля его тут давно была сломана парнями из приюта, как и автоматическое открытие, поэтому пришлось приложить некоторое мускульное усилие, чтобы приподнять и откатить крышку в сторону.

Выглянув наружу, я сквозь защитную сетку внимательно осмотрел окрестности. Народу в парке не было, это была вотчина банд из приюта, и нормальные люди тут ночью не появлялись. Я выбрался на улицу, закрыл люк и, прокравшись к разросшемуся кустарнику, затаился в нём. Дождавшись полуночи, я по неширокой улочке, прижимаясь к домам, стал красться в сторону приюта. Все следящие полицейские устройства здесь давно были исковерканы – приютские не любили, когда за ними следили, и сразу ломали приборы после их замены, пока муниципалитет района, возмущённый большими расходами, не перестал выдавать средства на закупку оборудования.

Около приюта я заметил десяток мальчишек, которые кого-то дожидались. Пришлось снова затаиться. Минут через десять из приюта выбежали двое запоздавших, и банда скрылась в тёмных улицах района, видимо отправившись на дело.

Подойдя к чёрному ходу, я провёл несколько манипуляций, которые известны только хозяевам приюта, то есть бандам, вошёл в тамбур и, прокравшись по коридору до санпункта, с помощью инструментов, которые забрал у работников очистных сооружений, отключил сигнализацию, вскрыл простенький замок и проник в помещение, где стояла капсула. Повезло, она была пуста, пациента не было. Я заглянул через полуоткрытую дверь в соседнюю комнату. Там на топчане спал Свич, и я пальнул в него шокером. Ему хватит этого часов на шесть.