– … то не обязательно понравлюсь вашему сыну. Похоже, что он достаточно придирчив, а я…

– Нет-нет, – перебила ее Ко Нга. – Он не придирчивый, просто стеснительный и упрямый. Он думает, что ему не нужна семья. Поэтому я решила найти еще более упрямую девушку, которая заставит его передумать.

– Как я могу…

– Это уж тебе лучше знать. Наряжаться, заботиться о нем, готовить его любимые блюда, стараться ему понравиться…

Ми поморщилась, а Ко Нга, к ее удивлению, рассмеялась.

– Поэтому ты и пришлась мне по душе. Ты не умеешь притворяться. Ну, что? Приглашаю тебя провести лето в Америке – посмотреть, подходите ли вы друг другу. Если нет, уедешь в конце лета домой. По меньшей мере погуляешь на трех свадьбах, поешь вкусной еды и повеселишься. Идет?

Ми не знала, что сказать.

– И еще одно, – Ко Нга измерила ее оценивающим взглядом. – Он не хочет детей, а я мечтаю о внуках. Если тебе удастся забеременеть, он в любом случае на тебе женится. Я даже дам тебе денег. Двадцать тысяч долларов. Что скажешь?

У Ми потемнело в глазах. Вот оно что! Эта женщина хочет, чтобы я обманула ее сына и заставила жениться. Ее охватило разочарование. Она-то подумала, что в ней увидели нечто особенное. Выходит, Ко Нга судит о ней по внешности, как и те девчонки в коротких платьях.

– Остальные отказались, да? Вы решили, что я соглашусь, потому что…

Ко Нга молча сверлила ее взглядом. Ми вскочила с дивана, схватила ведро и продефилировала к выходу. Остановившись в дверном проеме, она устремила взгляд вперед и произнесла:

– Я скажу вам «нет».

Пусть у нее нет денег, связей или особых талантов, но никто не отнимет у нее права поступать так, как велит совесть. Ми очень надеялась, что ее отказ задел женщину. Она ушла, не оглянувшись.

Вечером, вернувшись с работы – отель находился в часе ходьбы от дома, и Ми дважды в день проделывала этот путь пешком, – она на цыпочках вошла в их единственную комнату и рухнула на циновку. Надо было готовиться ко сну, но ей хотелось хоть на минутку отключиться от всего, позволить себе роскошь ничего не делать.

В кармане зазвонил телефон. Ми разочарованно вздохнула. Незнакомый номер. Отвечать не хотелось, и все-таки она нажала кнопку и приставила телефон к уху.

– Алло.

– Ми, это ты?

Голос казался знакомым.

– Да, кто говорит?

– Это я, Ко Нга. Пожалуйста, не клади трубку, – поспешно добавила женщина. – Мне дали твой номер в отеле.

Ми сжала телефон и села прямо.

– Мне больше нечего вам сказать.

– Ты не передумала?

Ми с трудом сдержалась, чтобы не отшвырнуть телефон.

– Нет.

– Ну и хорошо, – сказала Ко Нга.

Ми нахмурилась и непонимающе посмотрела на телефон. То есть как, «хорошо»?.. Она вновь приставила сотовый к уху.

– Я тебя проверяла, – продолжила Ко Нга. – Не нужно обманывать моего сына, я просто хотела узнать, что ты за человек.

– Это значит…

– Что мне нужна именно ты. Пожалуйста, поезжай в Америку знакомиться с Каем. Я даю тебе целое лето, чтобы завоевать его сердце. Ты не пожалеешь. Он хороший. Если это кому-то и под силу, то только тебе. Ты согласна?

В голове зашумело.

– Не знаю. Надо подумать.

– Хорошо. Подумай и перезвони мне. Только не тяни. Нужно подавать на визу и покупать билеты. Я жду твоего звонка.

Щелкнул выключатель ночника, осветив мягким золотистым светом тесную комнатушку. На облупившихся кирпичных стенах висели одежда и кухонная утварь. В одном углу стоял маленький холодильник, в другом – крошечный телевизор, по которому они смотрели контрабандные боевики и американские романтические комедии. Между холодильником и телевизором притулилась старая электроплита. На циновке посреди комнаты спали Нгок Ан, дочь Ми, и бабушка. Под стенкой лежала мама, с рукой на выключателе. Вентилятор на полной мощности гонял по комнате влажный теплый воздух.

– Кто звонил? – шепотом спросила мать.

– Одна знакомая, – ответила Ми, сама не веря тому, что говорит. – Хочет, чтобы я полетела в Америку и вышла замуж за ее сына.

Мать приподнялась на локте, шелковая копна волос упала на плечо. Она позволяла себе распускать волосы только на ночь и сразу становилась на десять лет моложе.

– Он старше твоего дедушки? Или страшный, как крокодил? Что с ним не так?

Телефон вновь подал признаки жизни. Сообщение от Ко Нга: «Чтобы тебе лучше думалось». И фотография Кая – та же самая. Ми молча протянула сотовый матери.

– Это он?! – вытаращила глаза мама.

– Его зовут Дип Кай.

Мама долго изучала снимок, не говоря ни слова. Наконец, вернула телефон и решительно произнесла:

– У тебя нет выбора. Ты не можешь отказаться.

– Дело в том, что он не хочет жениться. Я должна соблазнить его и заставить передумать. Я не знаю, как…

– Уж как-нибудь постараешься. Разве ты не понимаешь – Америка? Ты должна это сделать – ради нее.

Мама потянулась через бабушку и поправила простынку, прикрывавшую девочку.

– Будь у меня такая возможность, я бы постаралась ради тебя. И ты постарайся. Ради ее будущего. Она здесь чужая. И ей нужен отец.

Ми сцепила зубы. Из дальних уголков памяти выползли детские воспоминания. Как ее дразнили в школе: «Полукровка – нос-морковка!» Трудное детство подготовило ее к жизненным невзгодам, научило быть сильной.

– У меня тоже не было отца.

– И вот чего ты достигла.

Ми опустила взгляд на ребенка.

– Зато у меня есть она.

Ругая себя за то, что связалась с бессердечным отцом малышки, Ми ни разу в жизни, ни на секунду не пожалела, что у нее есть дочь. Глядя на девочку, она видела себя – двадцать лет назад. Девочка была ее точной копией: светло-зеленые глаза, брови, тон кожи, форма носа и губ. Нгок Ан казалась Ми самым прекрасным ребенком на свете, ради дочери она была готова на все. Вернее, почти на все.

Когда отец Нгок Ан женился, выяснилось, что его избранница не может иметь детей, и они предложили забрать малышку и растить как собственную дочь. Ми гневно отвергла это предложение. Ее называли эгоисткой. Та семья могла дать девочке все, чего только можно желать. Кроме любви. Ми знала, сердцем чувствовала, что никто не будет любить ее ребенка так, как она, и все же порой сомневалась, что поступила правильно.

– Если он тебе не понравится, – продолжала мама, – ты разведешься, когда получишь вид на жительство, и выйдешь за кого-нибудь другого.

– Я не могу выйти замуж ради вида на жительство.

Он человек, а не стопка