Комендантский час.

Хлеб.

Электроника.

Права.

Запрос.

Исполнение.

Что-то сродни игры в Ким[3], когда перед тобой выставляют на подносе несколько произвольных предметов и называют их по порядку, а затем ожидают, что, когда поднос унесут, ты сможешь по памяти их назвать.

– Нет смысла обо всем этом сегодня тревожиться, – впервые высказался худой солдат с очками на переносице.

Только он один, говоря со мной, смотрел мне прямо в глаза.

– Я и не тревожусь, – возразила я.

– Тогда спокойной ночи, – сказал он.

Время и впрямь было позднее.

– Спокойной ночи, – сказала я.

Я проводила солдат взглядом.

– Извините. А где вы ночуете? – задала я им вдогонку вопрос.

Коротышка замер у двери.

– Нигде, – сказал он.

Коротышка и мистер Аноним вышли.

Близорукий худой солдат помедлил пару секунд, а потом сказал:

– Мы будем в амбаре, недалеко, если что…

Совсем мальчишка. Я и буду его звать Мальчишкой.

Если бы я только знала, когда мы с мужем тратили свое время и деньги на ремонт амбара, что на самом деле мы обустраиваем барак, в котором со временем будут жить мои тюремщики… Они не первые, кто, вселившись туда, пытается контролировать каждый мой шаг. Они идут в этом по стопам Марка. Однажды мой муж вышел за ворота на заре, и с тех пор я его не видела. Сомневаюсь, что мне удастся так же легко избавиться от моих новых стражей.

Мои стражи… Мои тюремщики… Чем они будут заниматься днем? Чем они будут питаться? А что буду есть я? Теперь, когда они ушли, у меня появились вопросы, тысячи вопросов об одеялах, интернете, пище, телефонах, детях, помидорах, овцах, ванне, книгах, стрижке травы… Господи! Обо все на свете! Теперь я вновь почувствовала себя маленькой девочкой. Мне хотелось броситься за ними вдогонку, вцепиться маленькими ручонками в их ноги и засыпать вопросами. Почему? Когда? Как? Кто? Я вернулась домой, не имея понятия, как буду здесь жить.

Время ложиться спать. Мне пришлось заставить себя подняться наверх. Пальцы помнили, где должен быть выключатель, но я предпочитала свету темноту. Я на ощупь добралась до моей кровати и, ничего с себя не снимая, залезла под пуховое одеяло, которое не пахло тюрьмой. Впрочем, домом здесь тоже не пахло. Было холодно. Я оставила жалюзи приоткрытыми. Хотелось видеть луну над Монтфордским лесом. Я буду вот так лежать и вести неспешную беседу с Велл. Что он думает о минувшем дне? Мы с ним обязательно к чему-то придем. Я буду считать овец. Без них не обойтись. Сон уже давно прячется от меня. Я буду составлять письма к тем, кого нет рядом. Они все равно меня не услышат. Мне нравится эта игра, и я люблю время от времени в нее играть. Я составляю письма к Марку, например. Я очень громко произношу его имя, чтобы увериться в том, что его рядом нет… Мои слова… Мое время… И вдруг, несмотря на гробовую тишину, несмотря на то что лишь стена отделяет меня от бездонной пустоты спальни мертвого ребенка, я в приливе счастья ударяю сжатыми в кулаки руками по кровати, потому что я вновь дома!

А еще я думаю о том, что, возможно, скоро пойдет дождь.

* * *

Я проснулась. В несвежей одежде мне было как-то неуютно. Я могу так лежать весь день, всю неделю, весь год… Мои волосы будут расти и со временем проткнут шерсть свитера так же, как молодые побеги плюща протыкают зеленый вязаный джемпер лесной подстилки. Солнце будет идти своим путем по небосводу… Солнечный зайчик отправится в путешествие от ярмарочной картинки, висящей над кроватью, к комоду, а оттуда к зеркалу в окрашенной голубой краской раме. А потом путешествие начнется с начала, а я все буду лежать и лежать, думать и думать, худеть и худеть, пока наступит день и я найду ответ, но к тому времени от меня ничего не останется, лишь отпечаток, хрупкая раковина прежде высокой женщины, прямая и пустая, словно стебли дикой моркови, которые прорастают на обочине подъездной дорожки летом…

* * *

На ваш запрос обнаружено 83 соответствия.

Щелчок. «Маленький рай на берегу Северна…»

Щелчок. «Хотите уехать подальше от всего этого? Проще простого. Три кровати, два…»

Щелчок. «Ищете применения своим силам? Превратите этот амбар в замок и станьте в нем лордом…»

Так все начиналось… Марк и я сидели тогда в Лондоне, согбенные рабы лэптопа, и ругались из-за того, кто будет водить мышкой. Мы тогда верили, что кирпичи, строительный раствор и земля станут тем спасательным кругом, который вытянет нас из пучины склок и ссор, после двадцати двух лет брака успевших превратиться в герб нашего семейства.

– Найти что-нибудь подходящее будет нетрудно, – говорили мои коллеги в школе.

– За те деньги, которые у вас есть… – вторили им соседи.

Мы мечтали уехать из Лондона и жить в селе. Вообще-то это была мечта Марка, но он пожертвовал ею ради меня. Вслух он этого никогда не говорил, но было видно, что пришло время мне выплачивать ему свой долг. Марк так долго расплачивался за мой комфорт, что теперь стал полным банкротом, я же инвестировала в людей, работу и блага жизни, поэтому мысль распродать все и уехать из Лондона меня, признаться, обескураживала.

Стоя на краю трамплина для прыжков в воду, я, подобно ребенку, хотела и боялась сделать этот шаг в неизвестность. Мне хотелось ухватиться за поручни и спуститься вниз, вот только холодный бетон мира внизу также казался скользким из-за страха. В то же время мне хотелось окунуться в новый бассейн с чистой водой, жить, питаясь жизненными силами иного мира, не отравленного ненавистью, наконец полной грудью вдыхать свежий воздух… От Марка я заразилась желанием бросить все и начать новую жизнь в сельской местности. Однако мы поскользнулись и начали вновь скользить вниз. Это было долгим падением, и никого не оказалось рядом, кто мог бы бросить нам спасательный трос. Марк считал, что пришло подходящее время. Из меня получилась плохая спорщица. Мне трудно было выразить словами свои опасения из-за его энтузиазма, не говоря уже об отчаянии. Главный тезис, который Марк защищал, был вполне убедителен: суд счел его невиновным, но он не имеет ни малейших иллюзий насчет того, какое печальное будущее нас ожидает, если мы решим оставить все так, как есть. Ему было от чего бежать, у меня – ради чего остаться. Когда я бывала не в духе, то часто задумывалась, чья в этом вина, хотя и понимала всю тщетность и бесполезность мыслей подобного рода.

У Марка нашлись и иные аргументы в пользу его планов. Сейчас в сезон выпадает мало дождей, но это временно. Такое иногда случается, но потом природа сама себя исправляет. Ведь правда же? Вопрос не в деньгах. После продажи нашей части двухквартирного дома в пригороде столицы мы получим достаточную сумму, чтобы купить сельский домик в западной части страны с большим наделом земли. И после покупки должны даже остаться деньги. А еще существовала материальная компенсация за несправедливое увольнение из органа местной власти. А еще я унаследовала кое-что после смерти отца. Короче говоря, на первое время этих денег должно было хватить. Мы оба имели сбережения. Энджи оказалась весьма непритязательным с материальной точки зрения ребенком. Не будешь же ты платить органам системы медицинского обслуживания населения, социальным работникам и инспекторам по работе с несовершеннолетними правонарушителями, которые видели нашу дочь чаще нас. Мы испортили своего внука Люсьена, постоянно его балуя, однако слово испортили мне не нравится. Уж слишком оно двусмысленно. Как бы ни разворачивались события, теоретически на пару лет наших сбережений должно хватить, если мы, конечно, будем рачительными хозяевами, а к тому времени мы поймем, сможем или нет преуспеть в новом начинании. Хотя мы говорили о небольшом имении, на кону на самом деле были наши отношения.