– Но и не жив.

– Кто знает, как оно. Временами я думаю, что быть живым в нашем положении – это лишь вопрос хотения. Насколько сильно пожелаешь, настолько материальным сможешь быть. Я вон даже в „Теремок“ раза два заходил.

– И что?

– И зашибись, как будто бы и не умирал. – Черный старатель весело подмигнул неофиту. – Лучше не стало, но произвольную программу откатал на „отлично“.

– Но выбраться-то отсюда все равно нельзя.

– Хм. Тут такое дело. Обелиск можно будет попросить еще раз, если он сможет – вернет тебя. Но это еще не скоро. Сам понимаешь, сектанты второй раз так сильно не просчитаются. Я уже сейчас ближе чем на пяток километров к Обелиску подойти не могу. Тебя еще раньше корежить начнет. Длина волны излучения Выжигателя изменилась, простой народ уже так быстро не мрет, зато нашего брата просто отбрасывает черт-те знает куда. Возвращаться трудно. Нужно подождать. Когда ключ вернется в Зону, тогда и наступит момент окончательного расчета. Сейчас все на время затихнет. Потрясет, конечно. Сектанты отступят только тогда, когда поймут, что артефакт утратил цельность. Но это еще не скоро. Камень уснул, Зона будет предоставлена самой себе.

Наша с тобой задача – поддержание баланса сил. Будешь помогать?

Сухарь замолчал, глядя вдаль, где выводок кабанов стремительно догонял пару слепых собак. В отдалении слышались громовые раскаты, в тучах сверкали зарницы. У воздуха был запах приближающегося дождя. Тряхнув головой, Сухарь протянул Рэду руку в знак согласия. Старатели молча поднялись и разошлись в разные стороны, истаяв в воздухе через пару минут».

Я проснулся. Было уже полтретьего утра. Пора было поднимать людей и собираться. Об увиденном я старался не думать. Не люблю сны. И еще больше не люблю всякие загадки. Однако сейчас предстояло заниматься насущными проблемами: с караванщиком надо было основательно перетереть относительно моих бойцов. Крота было жалко отпускать: подрывник с таким талантом рождается раз в сто лет. Денис тоже имел определенные задатки, но у парня была своя дорога. С самого начала я чувствовал, что наши пути скоро разойдутся.

С водилой договорился быстро: хорошо вооруженные и опытные попутчики, да еще с рекомендациями Василя (который оказался не последним человеком в клане), в долгом и опасном пути всегда кстати. Крот живчиком вскинул РД на плечо, подхватил «калаш» на сгиб правой руки и, кивнув мне на прощание, ушел в голову колонны. Денис почему-то не уходил, переминаясь с ноги на ногу. Потом подошел ко мне и сказал:

– Командир, не держи зла, что ухожу.

– С чего бы это мне злиться? Каждый должен был сам решить, куда идти. Наши пути пока расходятся, только и всего.

– Но вы с Нордом остаетесь тут одни, я чувствую – будет что-то серьезное. И вам придется туго.

– Думаю, мы справимся. В Таджикистане я услышал одну народную мудрость: «Где встретишь врага, там найдется и друг». И, что самое любопытное, так оно всегда и выходит. – Я подмигнул все еще хмурому Денису и хлопнул его по плечу: – Пусть там, куда пойдешь ты, найдутся и достойные враги, и верные друзья. Удачи, боец. Прощевай покуда.

Денис кивнул и присоединился к хвосту каравана. Тот уже почти вышел за пределы первого блокпоста. Надеюсь, парень достойно встретит свою судьбу и у него хватит мужества перенести ее сюрпризы с честью…

Мы с Нордом устроились в северной части комплекса, заняв старую водонапорную башню. Там никто не жил из-за близости к Дикой территории, но, похимичив с периметром и поставив пару сюрпризов в дальних (юго-западных и северо-западных) секторах, не прикрытых с расположенного неподалеку аванпоста, проблему неожиданной атаки удалось частично решить.

Я составил примерную карту оборонительного периметра, обозначив минные заграждения, и понес ее на утверждение в особый отдел клана, предварительно уведомив командира дежурной смены аванпоста. Мало ли что: вышлет патруль, а ребята на мои сюрпризы наскочат. Воспринял мое соседство альфовец нормально: лишние глаза на проблемном участке никогда не помешают. Обменялись паролями для экстренной связи на случай прорыва. Он обещал уведомить смену об изменении общей обстановки.

Юрис остался обустраивать базу, заметив, что место неплохое. Я же подхватив автомат, отправился к южной части комплекса. Там размещались казармы, тренировочный полигон, штаб и хозяйственные постройки «Альфы». На КПП меня остановили, попросили подождать. Вышел парень с нашивками сержанта и проводил меня за первое кольцо охраны. Я заметил, что штабные ходили в повседневке (камка, берцы и кепи), все было как в родной армии: погоны, эмблема на левом рукаве, группа крови. Не было только кокард на кепи, не знаю почему.

Мы зашли в длинное помещение с узким коридором и парой дверей. В одной меня попросили сдать оружие под расписку. В другой выписали пропуск и повесили гостевую бирку желтого цвета на грудь. Ее хорошо было видно издали, поэтому на поражение никто сразу стрелять не станет, сначала предупредит. Потом сержант указал на трехэтажное строение с высоким крыльцом. Там размещались канцелярия и особый отдел группировки. Меня направили в девятый кабинет, к капитану Таборину, он был кем-то вроде коменданта района.

По пути я отметил отсутствие плаца для шагистики и флагштока. Видимо, «альфовцы» не хотели давать бесплатный ориентир корректировщикам огня соседей в лице вояк и «ciчевых». Заметил полигоны, где отдельные группы отрабатывали штурм зданий, форсирование водной преграды, проходили усложненную полосу препятствий на результат. Слышались стрельба, крики инструкторов. Более частая и системная канонада звучала со стрельбища: его мне не было видно, но то, что оно присутствовало, было ясно по ряду характерных признаков.

Войдя в здание комендатуры, как я ее прозвал, предъявил дежурному пропуск и в сопровождении еще одного бойца с «Абаканом» прошел в кабинет к капитану Таборину. Мужик под полтинник, с коротким «ежиком» соломенно-белых волос, серыми пристальными глазами на совершенно круглом, дубленом всеми ветрами лице. Кряжистая, невысокая фигура, мало подходящая для кабинетной работы. На левой стороне груди орденские планки: два ордена Красной Звезды, медаль «За отвагу», два ордена Боевого Красного Знамени, орден Ленина. М-да… Серьезный мужик, отнесемся с уважением.

Я прошел, представился. Капитан отпустил сопровождающего, тот, отдав честь, вышел. Жестом Таборин пригласил присаживаться. Потом начал говорить, голос у него был тихий, хриплый немного усталый:

– Знаю про тебя все, знаю. Чем планируешь заниматься? А вот это толково! – глянул он на схему минных заграждений. – Мне Анохин доложил, правильно все сделал, прапорщик, правильно. К нам не хочешь пойти? Слышал, ты разведчик, работы много, подключайся. Поставим на довольствие, походишь в рейды с нашими, потом свою группу наберешь. Как предложение?

– Благодарю, товарищ комендант. Но сначала я прошу разрешения осмотреться, узнать обстановку. Само собой, обещаю учитывать интересы вашего отряда во время вылазок в Зону. Если чего увижу необычного, дам знать, если, конечно, рабочую частоту дадите и человека для связи. А пока я тут новичок, никаких обязательств давать не хочется. Преждевременно это. Прошу меня понять правильно, я вам не враг, скорее наоборот.