Такой же расплывчато-мягкий и как все в эту секунду, только встраивающийся в окружающее пространство после одобрения запроса на вход. Это те самые несколько секунд междумирья. Когда ты уже не в своем теле, но еще не встроился в VR — когда нейроны в замешательстве разбрасываются связями, пытаясь создать картинку, но чип направляет всю их деятельность в сторону своего алгоритма, приучает фантазию быть послушной и рисовать по данному эскизу. Нескольким гигабайтам, циркулирующим по облаку от головы к голове.

Силуэт становится четким, и я стараюсь рассмотреть все детали. Длинные волосы до острых лопаток, легко колышущиеся на ветру и обтекающие ее будто невесомой вуалью отливают золотым. Хрупкая тень — тонкие руки, совсем простое платье до щиколоток из воздушной ткани чуть заметно просвечивается, бликуя на солнце. Силуэт приближается.

Дрожит. Казалось, это баг загрузки, но чем ближе она подходила, тем очевиднее становилось — на самом деле ее била мелкая дрожь, которую она изо всех сил пыталась унять, стискивая кулаки.

Я стараюсь запомнить все.

Раньше говорили, что настоящего человека можно увидеть в первые секунды после пробуждения. Сейчас стало модно считать, что суть можно увидеть в первые секунды загрузки. Чтобы не чувствовать потерянности в этот момент, нужны либо долгие тренировки, либо сумасшедший самоконтроль. И то, и другое многое говорит о человеке.

Но это лишь пара секунд темноты, отделяющая нас от мечты. Как прививка. Можно и потерпеть.

Она останавливается за несколько метров от меня. Невысокого роста, с чуть длинноватым носом и ярко-голубыми глазами. Платье у нее атласное, цвета алюминиевой фольги.

Она смотрит прямо на меня, а я не решаюсь сделать и шага.

Я вижу, что ее руки теперь свободно опущены и кулаки разжаты. Смотрит она решительно и будто немного сквозь, ее взгляд как тонкая рапира, легко пронзает холодным стержнем.

Я не верю в любовь с первого взгляда, я не верю в судьбу. Я вообще мало во что верю. Но сейчас глядя на черт знает откуда взявшуюся девушку в десятке шагов от меня, я чувствую резонанс. Будто наши сердца бьются в фазе. Будто бы я все понял, хотя она еще ничего не сказала. Я уже представил ее голос и плавные жесты, прохладный смех и острые фразы, то как она может прерваться на полуслове из-за внезапно пришедшей в голову странной мысли, как говорит о мире, немного горько и все-таки с восхищением и главное, как смотрит на меня, будто пытается найти ответ на сложную задачу, раскладывая по полочкам мою душу и продолжает смотреть так, пока и вправду не найдет ответ. А я всего лишь надеюсь, что она не найдет его никогда.

У нее не слишком яркая внешность, брови слегка ассиметричны, губы тонкие, а на переносице уже есть морщинки, видимо от того, что она часто хмурится. Кристина была намного красивее. Но не было во всей ее внешности и капли того, что так влекло меня сейчас вперед. В ее глазах я увидел отражение себя.

Я вдруг вспомнил свои сны, снившиеся мне еще давным-давно, когда я умел мечтать. Тогда я придумал и прожил другую жизнь. И эта девушка пришла оттуда.

И теперь, представив все это себе так живо, будто только этим и занимался всю жизнь до этого, все-таки шагаю вперед. Резко, будто прыгаю в ледяную воду.

Я боюсь, что, когда она начнет говорить, воспоминания растворятся и я забуду эти сны снова.

— Привет. Я так внезапно проснулась. После сна сложно погружаться, дольше висишь в темноте. Холодно тут, правда?

— Я и не чувствую…

Ее звенящий голос сам был холодным, никаких эмоций, быстрые и четкие фразы, но постоянные движения: плавно поднимающиеся брови, касающиеся волос ладони, переступания с ноги на ногу, покусывания губ выдавали совсем иную натуру. Будто бы ей в принципе было тяжело оставаться без движения.

Эта первая встреча была сначала такой дурацкой, и неловкой: как будто оба мы забрели сюда случайно и искали совсем другого. Но с каждым словом я забывал, зачем пришел сюда, и пытался понять эту девушку, пытался услышать то, что она в действительности хотела сказать. Это тоже своего рода математика, увидеть за словами намного более сложные конструкции — сплетения из эмоций и чувств.

Она никогда не смеялась. Хотя ее веселили мои странные шутки, улыбалась она лишь слегка, не переставая смотреть словно бы сквозь меня и в мерцании солнечных искр в ее глазах я будто бы видел проносящиеся молниями мысли. Я ни разу не спросил, кто она и зачем ей все это: от одиночества, от скуки или ради эксперимента. В ее случае причиной могло быть что угодно. Она говорила тихо, но очень четко и меняла темы, будто бы стряхивая надоевшие пылинки с отливающего серебром подола.

Рассуждения ее были много стройнее моих, она знала много — читала, слушала, смотрела так много всего, что половины я даже не слышал. Мы говорили и бродили по аллеям все те два часа, на которые были настроены маски и не думая проснуться раньше.

Я не сказал ни слова о себе, а она не назвала мне даже имени. И в этом было что-то более глубокое, чем мне показалось на первый взгляд. Мы так легко встретились и будто бы и вправду идеально подходили друг другу.

Она говорила о мире так легко, будто бы болтала о погоде. Она не продолжала свое реплику дольше минуты, останавливаясь и давая мне слово и тут же переходя к совсем другому предмету. Я пытался за ней успевать, но было жутко непривычно — потому что обычно люди не понимали меня, а я не понимал других людей. Но мое понимание этой девушки скакало от максимума к минимуму синусоидой и когда я совершенно точно подумал, что она занимается искусством античных веков, она начинала рассуждать о вырожденности генов.

Когда картинка перед глазами начала расплываться, а в голове начал раздаваться противный писк индикатора, я спросил, увижу ли я ее снова.

— Я почти всегда здесь. Напиши мне. — она коснулась моей руки, и на запястье засветился ее ник. Имени я так и не узнал.

Есть такой очень полезный в школьных задачах принцип — принцип Дирихле. Если в n клетках сидят не меньше n+1 кроликов, то есть по крайней мере одна клетка, в которой кроликов не меньше двух. Я обожал применять его на конкурсах в младших классах, когда ходил в Квантум на маттурниры, чтобы лишний раз не появляться в школе и заодно принести