Работа получила горячий отклик среди любителей искусства, после победы в 1515 в битве при Мариньяно Франциск I потребовал от папы римского «Лаокоона» себе в подарок, но для императора была сделана копия.

Нил (римская копия с греческого оригинала) I век. Мрамор Музей Кьярамонти

В эпоху эллинизма, то есть позднего греческого искусства, в скульптуре появилось множество сложных, многофигурных композиций. Примером может служить данная мраморная копия с оригинала александрийского мастера, представляющая божество реки Нил. Греки считали его одним из первых египетских фараонов и создателем оросительной системы.

Могучий, полнотелый бог, сын Океана, лежит в расслабленной позе, а вокруг играют младенцы, олицетворяющие притоки Нила: один карабкается по его руке, второй купается, третий дразнит крокодила, четвертый сидит перед «отцом», сложив руки, и важно смотрит на него. Всего в скульптурной группе шестнадцать малышей, изображенных в живых позах и оттеняющих статичную фигуру божества. В композицию добавлены Сфинкс — символ Египта, крокодилы и гроздья винограда, они, перегружая, делают ее избыточной.

Таких «многословных» скульптур не знало прежнее греческое искусство, но в эллинистическую эпоху они стали типичными, достаточно вспомнить мраморное изображение реки Тибр, находящееся в Лувре, хотя в той композиции фигур меньше. Когда заканчивается большой период в истории искусства, оно становится эклектичным, стремящимся объять необъятное и сбивчиво рассказать о мире, о котором во времена юности и зрелости говорило языком высокой гармонии. Кроме того, в нем проявляется откровенная, не свойственная прежнему времени плотскость, которая при этом может исчезать за обилием деталей, как в данном случае.

Антиной-Осирис. Между 131–138. Белый мрамор Высота 241 Грегорианский египетский музей

Статуя Антиноя-Осириса происходит из виллы императора Адриана в Тиволи близ Рима, представлявшей собой огромный архитектурный комплекс, со временем сильно разрушенный. Одним из наиболее привлекательных уголков виллы и сейчас остается «Канопус», поименованный так Адрианом по названию одного из рукавов Нила, в котором утонул любимец императора — юноша неземной красоты, Антиной. Адриан провозгласил погибшего возлюбленного богом и повелел украшать города и веси его скульптурными изображениями, что и начали делать.

Данная статуя представляет Антиноя в образе Осириса, древнеегипетского бога умирающей и воскресающей природы. Она выполнена в традициях римской пластики, но прямые, неподвижные плечи и вытянутые по бокам руки напоминают о классической египетской скульптуре. Изваяние высечено из белого мрамора, цвет которого символизировал Верхний Египет, где неподалеку от Александрии — города, в котором поклонялись отождествлявшемуся с Осирисом Серапису, чей культ был введен в Древнем Египте в эпоху эллинизма, и оборвалась жизнь Антиноя.

Представленное произведение характерно для римского искусства того времени и соединило в себе разные художественные стили и даже религии.

Вознесение пророка Илии на небо (фрагмент саркофага) II век. Мрамор Музей Грегориано Профано

На этом фрагменте раннехристианского саркофага представлена сцена, описанная в Ветхом Завете: взятие Илии живым на небо, в то время как он шел с пророком Елисеем. «Когда они шли и дорогою разговаривали, вдруг явилась колесница огненная и кони огненные, и разлучили их обоих, и понесся Илия в вихре на небо» (4 книга Царств, 2:11).

Данный скульптурный фрагмент относится ко времени, когда традиции античного искусства уступали место искусству христианскому. Мастеров интересовала не плоть, но дух, выражению которого подчинено здесь все: и более уплощенный рельеф, и приближение образа к знаку. Фигура пророка по сравнению с конями — более крупная, потому что взгляд должен сразу падать на нее. Ваятель изобразил момент, когда Илия только начал воспарять над землей, и его вдохновенное, что заметно даже при не слишком хорошо сохранившейся скульптуре, лицо обращено к небу. Пророк спокойно и торжественно стоит на колеснице, складки его одежд ровно ниспадают вниз: движение как таковое в этом искусстве значения не имело. Поэтому сцена полна не столько внешней, сколько внутренней экспрессии.

Добрый пастырь III век. Мрамор. Высота 92 Музей Пио-Кристиано

Статуя из музея Пио-Кристиано, украшавшая некогда саркофаг, представляет Христа молодым пастухом с овцой на плечах. В эпоху раннего христианства Его изображали символически, в том числе и в виде доброго пастыря. Этот образ восходит к словам Евангелия от Иоанна: «Я есмь пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец» (Иоанн, 10:11). Иконографически же скульптура продолжает традицию, существовавшую еще в античном искусстве, примером может служить статуя с афинского Акрополя «Мосхофор» (около 570 до н. э.), изображающая юношу, несущего на плечах теленка.

В пластическом решении скульптуры «Добрый пастырь» заметно смешение стилей. Проработка фигуры и ее постановка типичны для античного искусства, пусть и позднего. Но несколько отвлеченное изображение лица, уплощенные складки одеяния, тяготение к графичности свидетельствуют о новых тенденциях, развивавшихся в тогдашней пластике. Кроме того, скульптура пронизана уже иным настроением — молодым, легким, вдохновенным, которое было свойственно искусству раннего христианства.

Апартаменты Борджа

Пинтуриккьо (Бернардино ди Бетто ди Бьяджо) (около 1454–1513) Диспут святой Екатерины 1492–1494. Фреска

Пинтуриккьо, самый праздничный по духу и краскам художник своего времени, расписал по заказу папы Александра VI Борджа его апартаменты. Одна из фресок изображает сцену диспута между римским императором Максимином и святой Екатериной. Согласно преданию, девушка пришла в языческий храм, где император приносил жертву богам, и призвала его креститься. Правитель пригласил ее к себе во дворец, созвав также множество философов, но в споре о вере победила Екатерина.

Ее тонкая фигурка выделяется среди множества персонажей фрески. Прекрасно вдохновенное лицо юной христианки, проповедующей Максимину, который, подавшись вперед, уперев руку в колено и насупив брови, слушает ее. Пинтуриккьо рассказывает историю наглядно и так же обстоятельно, как святая на его картине, объясняющая основы своей веры. Стоящие справа мудрецы листают книги, но на ступеньках, ведущих к трону императора, уже брошены раскрытые тома: заключенная в них мудрость не помогла разбить доводы девушки.