постели и принялся ревизовать свою одежду. Проходя по статье «неимущие сироты из благородных» он снабжался на уровне младших офицеров с некоторой экономией, если получается. В одежде это получается, что его сюртук и панталоны были сшиты из дешевой материи и как бы не были уже кем-то поношены. Скорее всего, таким же, как он, жертвой эпидемии. Его уже, скорее всего, отправили в армию, выделив в общем порядке положенные деньги или обмундировании (кому как повезет), а казенную штатскую одежду вернули обратно, постирав и одев на государственный счет очередного сироту. Постирали хоть хорошо?

Небрежно подняв лежащий сверху на ворохе одежды сюртук, он поцепил казенный, т.е.. дешевый из шершавой ткани кошелек. Андрей Георгиевич, не зная специфики местной финансовой системы, ждал, что ему придет стопка ассигнаций. Тощая не тощая, это уж, как Господь смилостивится, а все одно он получит бумажки, так называемые денежные знаки. Ведь не электронный счет ему здесь открыли?

Получилось даже хуже. Ассигнаций он так и не увидел, а среди иных денежных структур подержал настоящие монеты. Из подлинного серебра!

В серединеXXIвеке он иногда по несколько месяцев денег и не видел. То есть их у него было много, но электронные, не то что даже руками не ощупать, глазами не увидеть! Счет сюда, счет туда и все. А тут такие весомые серебряные монеты. Кошелек уронил на пол, так такой звон пошел, казалось, на весь многоквартирный дом!

Подобрал с полу тяжелый кошелек, взвесил его в руке. Да уж, это не банковская карточка, нечаянно не потеряешь! Интересно, а сколько здесь у него, для реализации намеченных целей хватит? Для начала ему бы оформить свой почерк и хотя бы немного знаний. Ух!

Перед тем как приступать к подсчету, внимательно прислушался. К Авдотье Спиридоновне он подселился казенным порядком и за казенный же кошт. Бабуля была вдовой какого-то чиновника, мелкого, но, с точки зрения начальства, надежного, незамеченного не в чем таком противном. То есть можно было казенного гостя поселить. Однако, при этом платили ей через самого посетителя. А что он ей заплатит за последний месяц, если казна опять задерживает?

Вот и ходит шустрая старушка около дверей посетителя, внимательно подглядывая и подслушивая. Не знает еще, что парень у нее оставался тот же, но с другой душой. И как бы эта ненароком выведанная тайна бумерангом ей по любопытному носу не ударила!

Но пока в маленькой этой квартире стояла тишина. И сама хозяйка, и ее дальняя родственница Полина еще спали, не ведая, какая денежная благодать упала им на голову. Или не на голову, так на пол точно.

Андрей Георгиевич немного еще прислушался и, успокоенный тишиной, полез по-хозяйски в кошелек. Должен же он знать, насколько его бог прибарахлил? При этом, в отличие от остальных, это не просто цитата из еще ненаписанной по нынешнему времени басни Крылова, что, мол где-то там куда-то там отломил лисе Господь ломтик сыра. Дорогущего. Пахучего.

Нет, ему Господь как раз щедро дал конкретную сумму именно серебряных денег. Не натурой. Только сколько их?

Аккуратно положил полотняной кошелек… Кстати, это уже не кошелек, а кошель! Какой объем. Рещил валить прямо на разобранную постель. Хотел было схватить за его концы и вывалить металлическую мелочь, да вовремя спохватился. Слишком шумно будет, Авдотья точно проснется, такие люди от звона презренного серебра всегда пробуждаются. Да и не мелочь это, хочется верить.

Стал ладонью сыпать аккуратно горстями монеты, чувствуя, как от возбуждения потеют ладони. Там была не только «мелочь» - гривенники, двугривенные, вплоть до полтинников. Много было и рублевиков, в большинстве своем новых, блестящих. А ведь что это рубль по тем временам? За три рубля серебра можно спокойно прожить за год! То есть он сейчас сгреб своими руками такое богатство, на которое он может спокойно прожить на несколько лет в Санкт-Петербурге!

Почувствовал, как бешено бьется сердце реципиента, отложил деньги, отвернулся к зеркалу, подошел посмотреть на себя иного. Хотя, как посмотреть, зеркало. Небольшой осколок зеркала, доставшего ему по случаю от старой барыни, несколько увлеченной провинциальным юношей.

Вот в это зеркало и смотрел Андрей Георгиевич на самого себя. Юноша он был красивым, если не сказать смазливым. Если бы еще умел быть наглым и способным соблазнять, точно бы был нахлебником у местных баб. То есть дам.

АндрейИгоревич задумался на эту перспективу, потом решительно отказался. Не для этого он оказался таким почти волшебным способом в XIX веке, чтобы попасть в бабье царство!

Смазливую мордашку он, конечно, использует, но как-то по-другому. Например, улыбаясь важному начальству, действительному статскому советнику. И не надо проводить сексуальные извращения. Хотя, быть может, если подойти к какой-нибудь молоденькой девице…

Андрей Георгиевич мечтательно улыбнулся, предоставляя такую изысканную для него картину. Потом кашлянул, успокаивая свое воображение. Судя по его сладкой физиономии и решение сразу душ одного тела — Андрея Игоревича и Андрея Георгиевича — девиц, а потом с годами и женщин у него в жизни будет много.

Почувствовал состояние своего тела. Кажется, успокоилось. Видать, не часто он видит даже такие деньги, если так взволновался. А ведь дворянин, хоть и молодой!

Или это так реагирует организм на возможность отбиться от армии? Хоть и офицер или вольноопределяющийся, пусть и XIX век, а все одно это тяжело, если не сказать плохо. И пусть рецепиент даже внутри тела не волнуется, но поиск другого, штатского пути явно его радует от дрожи в пальцах.

Сел обратно в постель, разобрал монеты по достоинствам, рассматривая специфику отдельных денег. Рублевиков было аж пятнадцать штук! Гип-гип ура! Это ж сколько у него рублей в ассигнациях, если они были 4 к 1? Ой, ахти мне!

Кстати, решил и точное время «перелета». Рублевки точно показали — это начало 1830-е годы. И рецепиент, вначале сомневающийся, подтвердил — уж несколько лет царствует император Николай I. Приякорились!

Подсчитал остальные монеты. Полтинников было всего пятеро, зато двугривенных оказалось срок три. Гривенников было семнадцать, но пятак серебром один! Что за ценный такой номинал?

Впрочем, ладно, он не министр финансов. Всего почти двадцать четыре рубля серебром! Поискал пальцами в кошеле, не осталась ли еще какая монета, прежде чем скидать деньги обратно. Что-то им все мешало. Немного обозлившись, потянул эту преграду.

И им оказалась достаточно толстенькая стопка ассигнаций красненьких десяток и синеньких пятерок! Сколько тут, ведь всяко больше ста рублей ассигнациями в самом крайнем случае!

Только достаточно пожилой возраст Андрея Игоревича и умение хранить спокойствие в любом