— Что это еще за подсказка?

Молчание.

Сукин сын повесил трубку:

Ник сложила телефон и сжала его в руке.

Черт. Неужели он снова вышел на охоту? После пяти лет убийств и тридцати с лишним жертв Кэри Мейгарден получил пулю в голову. Это остановило его навсегда. После чего Ник пыталась убедить свое начальство в ФБР, что убийц было двое и нужно продолжать расследование. Но за недостаточностью улик дело все же закрыли.

За последний год у Николь были и другие дела. Но то расследование не выходило у нее из головы, мешая работать. Только один человек разделял ее точку зрения. Гриффин Пауэлл. Оба они верили, что у Кэри Мейгардена был напарник. За каждое убийство они получали очки. Тот, кто в итоге набрал меньше очков, терял не только звание лучшего, но и свою жизнь.

Ник ходила из угла в угол. Меньше всего она хотела сейчас видеть Гриффина Пауэлла. Миллиардер и плейбой, владелец частного сыскного агентства «Пауэлл прайвит секьюрити», Гриффин был бабником и кретином, каких еще поискать. Но только он разделял ее точку зрения. Ник решила, что у судьбы очень странное чувство юмора. Она понимала, что позвонивший ей обязательно позвонит и Гриффу, если уже этого не сделал.

Черт возьми, сохранила ли она телефон Гриффина Паузлла после того, как дело об УКК было закрыто?

Ник открыла телефон и просмотрела телефонную книгу. Номер Гриффа все еще был там. Почему — она и сама не знала. По идее она должна была бы стереть его год назад.

Задумавшись на минуту, она посмотрела за окно. Летняя гроза все еще бушевала, поливая горы, но молний уже не было, и раскаты грома становились все тише.

Ник нажала на кнопку вызова и дождалась гудков.

— Ну неужели это звонит мой любимый агент ФБР? — раздался глубокий бархатистый голос Гриффина Пауэлла в трубке.

— Он уже звонил тебе?

— Ты о ком?

— Хватит валять дурака. Да или нет?

— Звонил. И пяти минут не прошло. А тебе он когда звонил? — спросил Грифф.

Ник сглотнула.

— Только что.

— Мы были правы.

— Да. Жаль, что мы не ошиблись.

— Он сказал тебе, что начал новую игру?

— Да, и это значит, что он уже кого-то убил.

— Он дал тебе подсказку?

— Да. А тебе?

— Стиллуотер, Техас.

Ник покачала головой:

— А мне он сказал: Баллинджер, Арканзас.

— Сукин сын. Значит, он убил уже двоих. Одну женщину в Техасе и одну в Арканзасе.

— Мы должны знать все наверняка, — сказала Ник.

— А что, если ФБР…

— Только если мы добудем улики.

— Тогда я утрясу этот вопрос.

— Я с тобой. Грифф хмыкнул:

— Ты предлагаешь работать вместе?

Николь было весьма трудно ответить.

— Да, именно это я и предлагаю.

— Мне приехать к тебе или ты?..

— Я не дома, — сказала Ник. — Я в арендованном домике в Гатлинбурге.

— Одна?

— Тебя это не касается.

Грифф улыбнулся. Он представал себе негодование на красивом лице Николь Бакстер. Какая жалость, что столь привлекательная женщина пытается доказать всему свету, что она не хуже любого мужчины. Не то чтобы Грифф не признавал равенства полов, просто ему нравилось видеть в женщинах женственность.

— Уж коль ты недалеко от Ноксвилла, почему бы тебе не приехать ко мне? — предложил Грифф. — Я, кстати, тоже не дома, но если выехать сейчас, то я буду у себя через три часа.

— А она не будет возражать? — спросила Ник с сарказмом в голосе.

Грифф хмыкнул.

— По пути я подброшу Лизу домой. Мы на пикнике, недалеко от Чаттануги. Заехали в гости к Линдси и Джадду. — Молчание в трубке. — Ты еще на связи?

— Я подумала, какое впечатление это произведет на них, — сказала Ник. — Я имею в виду, когда они узнают, что УКК было двое.

— Им не обязательно об этом знать. Ни сейчас, ни вообще когда-либо.

— Этот тип начал новую игру и, возможно, уже убил двух женщин.

— Если его почерк иной, чем у Кэри Мейгардена, нам не привязать его к делу об УКК.

— То есть ты хочешь сказать, что надо начинать дело с нуля, будто оно никак не связано с…

— Дело об УКК официально закрыто. Я не вижу причин открывать его заново. А ты? Как это поможет нам отыскать этого типа и остановить его прежде, чем он закончит игру?

— Возможно, ты прав. Но если он снова ведет охоту за королевами красоты…

— Вот это надо выяснить, — сказал Грифф. — Я сделаю несколько звонков и попытаюсь узнать, не было ли в последнее время дел об убийстве в Баллинджере, штат Арканзас, и в Стиллуотере, штат Техас. Если обнаружится, их два и они схожи, значит, это и будет наш парень.

Я гоже постараюсь что-нибудь разузнать по своим каналам. Могу сделать пару звонков уже по пути к тебе.

— Если мы превратим расследование в соревнование; то нам будет сложно работать вместе.

Ник застонала:

— Ну хорошо. Ты свяжись со Стиллуотером, а я с Баллинджером. Видишь, я готова к сотрудничеству.

— Тебе сказать, как найти мой дом?

— Думаю, я сама справлюсь.

— Я предупрежу, чтобы, как только ты приедешь, тебя сразу проводили в мой кабинет.

— Вам нравится жить в собственной резиденции с круглосуточной охраной, мистер Пауэлл? — Ник пожалела о своем саркастическом замечании в ту самую секунду, как оно слетело с ее губ.

— Это вопрос безопасности, мисс Бакстер. И только.

Падж добрался до дома задолго до темноты, заехав по дороге в автопарк, где поменял арендованную машину на свою собственную. Когда он был мальчишкой, то терпеть не мог семейный особняк со стошестидесятилетней историей. Но, повзрослев, он привык к родному очагу. К своей семье Падж испытывал двойственные чувства. Он обожал мать и ненавидел отца. Своих сестер, Мэри Энн и Маршу, он терпел. Слава Богу, видел их он только на каникулах и в праздники. Своих предков он знал как по материнской линии, так и по отцовской. Все они были выходцами из Европы. Его отец приходился троюродным братом матери Пинки, но в некоторых семьях любое родство было пропуском в клан. Они с Пинки познакомились на одном из праздников, который собрал даже дальних родственников. Они были детьми, но сразу сошлись и дружили все годы.

Падж закатил «БМВ» в ангар за домом, достал из багажника вещи и поднялся по каменным ступеням к заднему входу. Он давно отказался от прислуги. Хороших помощников найти почти невозможно, и Падж считал, что лучше обходиться самому, чем мириться с некомпетентностью. Раз в неделю, если он жил в доме, к нему приходила старая Аллегра Дьютре. С девяти до полудня она прибиралась и готовила, после чего оставляла его одного. Аллегра была поварихой в их доме столько, сколько Падж себя помнил. Ей было уже около семидесяти, но силы еще не оставили ее, хотя соображала она и не так быстро, как раньше. Падж был добр к Аллегре, поскольку она всегда относилась к нему с уважением, коего он заслуживал.