Мое убеждение только крепло.

Меня ждет одна-единственная женщина.

Она предназначена мне судьбой.

Лишь с ней я смогу разделить свою жизнь, лишь она станет матерью моих детей и моей спутницей в старости.

Нужно только уметь ждать.

Я занялся филологией. Может, в этом проявилась тайная надежда неспешно продвинуться на пути к написанию романа? Не знаю. Иногда, если стесняешься каких-то воспоминаний, зарываешь их так глубоко, что и не достать. Закончив учебу, я устроился на работу корректором в журнал мод. И оказалось, что в этом чисто женском обществе моя личность расцвела и сумела плодотворно раскрыться. Девушкам-сотрудницам нравилась моя внешность, мой замкнутый характер интриговал их и задевал за живое, а страсть к литературе вызывала восхищение: как известно, в царстве слепых и кривой — король. Высокий рост и развитая мускулатура, унаследованные от отца, четкость и жесткость черт, проявившиеся от долгого пребывания в одиночестве, — все эти факторы создали мне репутацию крутого парня. А природная кротость и мягкость тем более импонировали молодым журналисткам. Их весьма привлекала компания доброжелательного и надежного человека, который ничего от них не требует. У меня с этими свободолюбивыми, целеустремленными и самоуверенными существами установился негласный договор, который вполне меня устраивал: ночь-другая вместе, время от времени походы в ресторан или в кино, приятное общение, дружеские шутки, увлекательные беседы, никакого буйства страсти и наигранных страданий.

Вот так я и жил тогда — и тут мне приснился этот сон. Оттого ли он так поразил меня, что явился подтверждением моих жизненных установок? Или оттого, что предвещал трагедию, перевернувшую всю мою жизнь?

ЛИОР

Мужчинам всегда удавалось обвести меня вокруг пальца. Слишком я была доверчивая: разом раскрывалась, мгновенно увлекалась. Пара нежных слов, брошенное вскользь обещание — и я уже влюблена. По сути дела я никогда не расставалась с убеждением, что жить — значит принадлежать. Принадлежать семье, принадлежать мужчине.

Было ли так потому, что я вечно пыталась найти отца, которого у меня не было, пыталась найти семью, которой до меня не было дела?

Мне было всего два года, когда отец ушел от нас, чтобы начать жизнь с чистого листа. Я на него не в обиде. Чтобы обижаться на человека, нужно его любить, нужно знать, каким он был прежде и каким стал. А у меня не сохранилось о нем ни одного воспоминания. Всего-навсего несколько фотографий, на которых незнакомец с грубым лицом, кажется, уже обдумывает свой уход. Но зато я в обиде на мать — за то, что она столько места и времени в нашей жизни отдала этому незнакомцу. Она постоянно молчаливо замыкалась или рыдала и билась в истерике, а мы с сестрой Амандиной избегали ее в эти моменты и прятались по своим комнатам. Амандина учила уроки, я читала книги.

Школа мало для меня значила и мало чему научила. Я была не слишком красива, одноклассники мной не очень-то интересовались. Их взгляды бегло скользили по моему лицу, и я не успевала прочесть в них какого-нибудь выраженного отношения, какого-то суждения, способного объяснить мне, кто я такая и чего стою.

Я росла, представляя себя другим человеком в другой жизни. Не той, ранимой и незаметной, краснеющей девчушкой, которой была в настоящем. Нет, мои мысли путешествовали по другим мирам, в основном в будущем, где со мной происходили всякие замечательные истории. Я жила в другом доме, с другой матерью и сестрой. Иногда с отцом. Но чаще всего в мечтах я оказывалась рядом с прекрасным принцем, он любил меня, и слова его ласкали мою душу, руки его следовали линиям моего тела, губы учили наизусть черты моего лица.

От юности в памяти остались только бесконечные мечты и череда каких-то нелепых событий.

Мои самые давние воспоминания застают меня у себя в комнате — в осажденном бастионе, где я скрываюсь от истерички-матери и сердитой, вечно злящейся на меня сестры. В руке у меня книга. Роман о любви. Одинокая юная девушка, одинокий юный красавец, любовь с первого взгляда… Глаза мои бегают по строчкам, я вся дрожу, я тихо улыбаюсь. Я счастлива.

Говоря иначе, я с самых ранних лет купалась в теплых розовых волнах слащавого романтизма, который вдосталь насыщал меня призрачным счастьем, но при этом мутил мой рассудок и загромождал воображение химерами.

Вступив в юношескую пору, я отыгралась. Я изменилась внешне, внезапно превратившись в очень привлекательную девушку. Взгляды молодых людей стали задерживаться на мне с интересом. Тогда я поняла, что существую в реальности. И тут же сочла огонь, что зажигался в их глазах, выражением любви, почти признанием. Хотя на самом деле это было всего лишь вожделение, влечение юных самцов. Они смотрели на меня как на добычу, которую нужно завоевать. На легкую добычу, только и ожидающую, чтобы ее завоевали. Наивную девушку, которую легко очаровать, соблазнить и которую так же легко, без сожалений и раздумий, можно покинуть. Девушки ненавидели меня за то, что я была хороша собой и при этом так доступна, а мужчины не высоко ставили, но я все никак не могла отказаться от представления, что каждый заинтересованный взгляд вызывала моя неповторимая индивидуальность, и ничто иное.

Я с упорством утопающего, цепляющегося за соломинку, держалась за эту идею.

Разочарования ничему меня не учили. Если приятель бросал меня, я винила во всем себя самое. Это я была глупа, неостроумна и недостаточно красива, чтобы его удержать. Конечно, я сгущаю краски. Некоторые мои дружки привязывались ко мне сильнее, чем остальные. И я любила их за это еще больше. Но всем я в конце концов надоедала. Надо сказать, со мной было не больно-то весело. Восторженная, приставучая, способная задушить своей любовью девушка — в наше-то время, когда в моде цинизм, раскованность и свободные отношения! Что нужно сказать мужчине, чтобы заинтересовать его? О чем говорить с ним, чтобы он не соскучился? Я обходилась тем, что бросалась им на шею, улыбалась их шуткам, потворствовала их прихотям. В объятиях мужчин я словно путешествовала по волнам, даже если знала, что на следующей пристани меня высадят.

Я решила избрать профессию медсестры и поступила в школу на улице Рейи, в Двенадцатом округе. Переехала в общежитие. Студенческая жизнь мне нравилась. Я чувствовала, как превращаюсь в настоящую женщину, живую и свободную, как становлюсь хозяйкой своей жизни. Двенадцатиметровая комната может показаться огромной, если дверь из нее открывается в жизнь.

В этом самом студенческом общежитии я познакомилась с Эльзой. Она училась на косметичку, оканчивала последний курс. Эльза, кругленькая, подвижная маленькая блондинка, была взбалмошной, остроумной и улыбчивой, порой ее веселье било через край, и это слегка утомляло. Она считала, что толстовата и простовата, поэтому старалась скрасить эти недостатки с помощью сексапильных одеяний и слишком яркого макияжа. Мне она казалась хорошенькой, очаровательной и милой. Но мужчины обращали внимание лишь на то, что она хотела показать. Она говорила, что завидует моей стройной фигуре, глазам и улыбке, и ругала за неумение этим пользоваться. Я позволяла ей хлопотать над моей внешностью, делать мне прически, наряжать и красить — но без свойственных ей излишеств.