— Не надо ему ничего объяснять. — Эйлин было уже наплевать на контракт и все прочее, ею овладела ярость.

— …но она умерла полгода назад, — более спокойно закончил Фрэнк.

Воцарилась оглушительная тишина. Эйлин придвинулась к брату и положила руку ему на плечо. То же самое, как она заметила, сделала и спутница Поля Дасте. Этот жест давал основания предполагать определенную близость босса и секретарши, если не нечто большее.

— Не уверен, что извинение может загладить такую оскорбительную бесчувственность, мистер Стейвор, но буду благодарен, если вы их примете, — негромко сказал Поль. — Разумеется, я ничего не знал об этих обстоятельствах.

— А с какой стати вам о них знать, — устало проронил Фрэнк. Ему казалось, что Поль Дасте хочет теперь только одного — как можно скорее распрощаться с его строительной фирмой, так сказать, отряхнуть ее пыль со своих ног.

— Да, верно, но тем не менее я непреднамеренно причинил вам боль в столь трудное время, а это непростительно.

— Забудьте! — Фрэнк махнул рукой. — Но дело в том, что обстоятельства немного изменились. Сегодня утром мы узнали, что потеряли жизненно необходимый заказ, который, как я рассчитывал, позволит нам профинансировать наем дополнительного числа рабочих и аренду техники. Без этого выполнить вашу работу невозможно, мистер Дасте.

— Означает ли это, что представленные вами оценки более недействительны?

— Не совсем, — осторожно ответил Фрэнк. — Я все еще могу выполнить работу по той цене, которую определил раньше, если мой банк окажет мне финансовую поддержку, но…

— Они не дадут вам денег, — бесстрастно закончил за него Поль Дасте. — Итак, мистер Стейвор, у вас финансовые проблемы?

— Я практически банкрот.

Эйлин невольно ахнула, неприятно пораженная столь откровенно сформулированным ответом, и, когда оба мужчины повернулись к ней, она, не думая, выпалила:

— Это потому, что он посвятил себя жене, когда она и дети нуждались в нем, мистер Дасте. Не потому, что он плохой строитель. Фрэнк отличный строитель, лучший из всех, кого вы можете здесь найти, и он никогда не пользуется незаконными методами. Не то, что некоторые… я могла бы их назвать. Посмотрите на то, что он сделал в прошлом, и вы…

— Эйлин, пожалуйста. — Фрэнк покраснел от смущения. — Мы все решим между собой.

— Но ты действительно хороший строитель! — с отчаянием возразила Эйлин. — Сам об этом знаешь, но сказать не можешь.

— Эйлин. — Голос Фрэнка прозвучал негромко, но по его тону она поняла, что зашла слишком далеко.

— Думаю, будет лучше, если вы подождете нас в своем офисе, мисс Стейвор, — негромко предложил Поль Дасте, кивком указав на дверь, за которой располагался ее крошечный кабинет.

Эйлин хотелось не подчиниться, бросить вызов, не обратить внимания на его слова, но что-то в глазах Фрэнка заставило ее молча удалиться.

Сидя за письменным столом, заваленным бумагами, она вдруг поймала себя на том, что впервые с детских лет грызет ногти. Дверь в кабинет Фрэнка была плотно закрыта, и до нее доносились лишь приглушенные голоса, так что понять, о чем идет речь, было невозможно. Время шло, и Эйлин все больше становилось не по себе.

Разве много надо времени, чтобы порвать контракт и попрощаться? — с болью подумала Эйлин. Ведь Поль Дасте не из тех, кто спустит кому-либо грубость.

Несколько минут, проведенных рядом с ним, ясно показали, что еще никто не разговаривал с ним подобным образом, а он не из тех людей, кто покорно сносит подобные оскорбления. Хотя Эйлин действительно имела в виду не его лично, а таких, как он.

Эйлин испустила стон отчаяния. Это все ее длинный язык! О Боже, ну почему, почему этот Дасте появился в тот самый момент?! Почему она, словно нарочно, оставила дверь открытой?! И Фрэнк. Почему он не сказал ей раньше, насколько плохи его дела?!

Дверь открылась внезапно. Застигнутая врасплох, Эйлин вскинула голову. Поль Дасте внимательно и задумчиво смотрел на нее в упор. Встретив обеспокоенный взгляд Эйлин, он сказал:

— Мечтаете, мисс Стейвор?

Если судить только по тону, то можно было подумать, что он настроен дружелюбно и даже чуть игриво, но Эйлин — в отличие от двух людей, находившихся за спиной Дасте, — видела его лицо и понимала, что это не так.

— Конечно. А чем еще заниматься временной секретарше? — любезно ответила она, глядя на него с откровенной неприязнью.

Он улыбнулся, подошел ближе и сказал:

— Я собираюсь позвонить вашему брату вечером, после того как наведу некоторые справки. Звонок очень важен, поэтому, пожалуйста, позаботьтесь, чтобы линия была свободна.

— Разумеется. — Эйлин точно знала, что именно он имеет в виду, и поэтому добавила: — Я предупрежу всех своих подруг и парикмахершу, чтобы они не звонили мне вечером. Я вас правильно поняла? — осведомилась она приторно любезным тоном.

Поль Дасте будто подобрался; вероятно, он не привык, чтобы ему дерзили, пусть и соблюдая видимость вежливости.

— Совершенно правильно. — Лицо его стало твердым, словно высеченным из камня. — Я работаю по очень напряженному графику, так что время ценю.

— Хорошо, мистер Дасте.

Карие глаза задержались на Эйлин еще на секунду, затем он зашагал дальше, сопровождаемый своей секретаршей и Фрэнком, и, когда дверь за ним закрылась, Эйлин облегченно перевела дыхание. Какой ужасный человек! Ужасный, ужасный! Она постаралась не обращать внимания на повисший в воздухе аромат дорого лосьона после бритья, странным образом всколыхнувший ее чувства, и заставила себя сконцентрироваться на том, как отвратителен ей только что ушедший человек.

Услышав голоса, донесшиеся до нее с улицы, Эйлин заключила, что Фрэнк с посетителем стоят, должно быть, в маленьком дворике, и, приподнявшись со стула, осторожно выглянула в окно.

Поль Дасте и его секретарша как раз усаживались в серебристый автомобиль, за рулем которого восседал шофер. Даже с этого расстояния гость выглядел грозным и устрашающим. Не то чтобы он пугает меня, тут же твердо сказала себе Эйлин, просто он из тех мужчин, в присутствии которых чувствуешь себя как-то неуверенно. В нем заключена темная сила, агрессивная мужественность, игнорировать которую невозможно, и это… — Эйлин поискала подходящее слово и нашла: тревожит. Да, этот мужчина внушает тревогу, смутное беспокойство. Но сейчас он уезжает, и, если все сложится удачно, я никогда больше его не увижу.

Внезапно Эйлин осознала смысл того, о чем она думает, и испытала чувство вины. Весь бизнес Фрэнка, его существование, все зависело в данный момент от того, заключит ли Поль Дасте контракт с фирмой ее брата. Как можно желать — пусть даже на секунду, — чтобы сделка сорвалась? Нет-нет, я хочу не этого, в отчаянии уверяла себя Эйлин, мне лишь неприятен этот Поль Дасте. Но, если Фрэнк получит заказ, хотя для этого нужно чудо, то мне так или иначе придется встречаться с этим надменным дельцом.