Этим человеком был не кто иной, как Антон Толкунов, или по-другому – Карась.

Автомобиль подъехал к высокому девятиэтажному зданию. Именно в нем размещалась компания «Трансибгаз», а на восьмом этаже находился офис генерального директора Семена Валентиновича Шевцова.

Собственно, сама компания располагалась со второго по седьмой: нижний и самый верхний этажи над офисом генерального директора оставались свободными. На первом этаже размещались охрана, приборы для наблюдения. На восьмом этаже были расположены комнаты для пе-реговоров, зал заседаний: Петляков именовал его не иначе как санитарный коридор (всякий, кто направлялся в кабинет генерального директора, должен был проходить через него, а следовательно, попасть под пристальное внимание охраны, здесь также размещались ключевые посты).

Этажи выглядели полупустыми, но назвать их унылыми было нельзя: у окон зеленой стеной разрастались пальмы и фикусы; мягкая мебель, стоящая у стен, создавала уют. Так что многими сотрудниками свободные этажи воспринимались как некие помещения для разрядки, где они могли в относительной тиши, правда, под строгими взорами охраны, пошелестеть газетой.

Местоположение кабинета генерального директора было тщательно продумано – окна не просматривались ни с одной из сторон. Единственная зона, откуда можно было увидеть кабинет директора, так это дом-башня, отстоящая от офиса километра на полтора. Трудно предположить, что кто-то осмелится произвести с такого расстояния выстрел, но все-таки учитывалась и такая вероятность, и по настоянию начальника службы безопасности окна были затемнены. А на случай, если кто-то попытается использовать микрофон направленного действия для подслушивания, были предприняты соответствующие меры: поверхность стекла была слегка шероховата, что способствовало рассеиванию луча. Так что Семен Валентинович должен был ощущать себя в полнейшей безопасности.

Трудности возникали тогда, когда он выходил за пределы здания – опасность могла подстерегать его с любой из сторон. Но на этот случай были предприняты дополнительные меры: по углам корпуса и на фасаде демонстративно было закреплено шесть видеокамер, еще столько же были мастерски припрятаны – как по пути к зда-нию, так и по периметру территории. Так что человек с дурными помыслами будет изобличен уже на подходе. Три автомобиля, на которых шеф любил передвигаться по городу, находились под круглосуточным наблюдением. А значит, у злоумышленника не оставалось возможности не то что заложить куда-нибудь под днище взрывчатку, но даже косо посмотреть в сторону машины.

Маршрут шефа в целях безопасности тоже постоянно менялся, в какой-то степени являлся служебной тайной, и никто даже из самого близкого окружения не знал, какой именно дорогой тот направится. Наиболее детально разрабатывался маршрут в канун важных встреч: как показывала практика, устранение руководящих лиц происходило именно в это время, чаще всего гденибудь по пути. А потому на важные совещания он отправлялся не на одном, а на двух одинаковых автомобилях, и человеку несведущему невозможно было угадать, в каком именно передвигался генеральный.

Организацией защиты первого лица концерна Вадим Петляков был доволен. Вряд ли кто-нибудь из высшего эшелона власти мог похвастать-ся столь продуманной охраной. Но сейчас, после неожиданной встречи с Антоном Толкуновым, он понимал, что предпринятые меры безопасности где-то дали сбой.

Такие люди, как Толкунов, не исчезают просто так и тем более не возникают внезапно, для их появления должны быть весьма существенные причины. А вот какие именно, следовало выяснить пообстоятельнее.

* * *

Вадим вышел из салона автомобиля и быст-рым шагом направился к входной двери, попутно отмечая средства охраны: сейчас он находился в области действия центральной видеокамеры, которая могла рассмотреть на его лице даже поры. Весьма нелишняя форма безопасности, если знать о том, что лицевой нерв способен отражать малейшие внутренние напряжения. Еще одна камера была встроена на фонарном столбе – с ее помощью можно было увидеть, что делается у него за спиной и не прячет ли он за поясом ствол. Так что всякого вошедшего многоопытная охрана проверяла на предмет благонадежности еще задолго до того, как он брался за ручку двери. Улыбнувшись, Петляков подумал о том, что столь же настороженно его разглядывает молодой стажер, принятый на работу неделей ранее. Прошел через вертушку и уверенно направился к лифту, у которого его уже поджидал охранник. Если иметь дело с большими деньгами, то дополнительная охрана совсем не лишняя. Вадим был сторонником того, что охраны, как и телохранителей, не может быть много. А там, где вращаются большие деньги, место для подвига найдется каждому из них.

– К первому, – произнес Петляков.

Охранник, стоявший у лифта – в костюме, белой рубашке и галстуке, – больше смахивал на денди отечественного разлива, чем на универсала, способного не только размахивать конечностями, но и палить из стрелкового оружия. Женщины на него засматриваются. Как-то случайно он обмолвился, что пару недель назад получил от Лерочки из бухгалтерии непристойное предложение улучшить породу: это лучше, чем рожать от мужа-пьяницы. Вадима все подмывало спросить, воспользовался ли тот столь заманчивым предложением или поплелся в свою холостяцкую хибару.

Но такие парни модельной наружности тоже нужны, пусть каждый серьезный клиент знает, что фирма не лишена должного гламура и при желании может не только дробить зубы неблагожелательному клиенту, но и выставить на подиум с пяток молодцов.

Так что фасад – это визитная карточка любой конторы, а потому отмахиваться от его устройства не стоит.

– К первому, – буркнул невесело Петляков, проходя в просторный лифт.

Парень излучал радушие и всем своим видом давал понять, что из благодушного расположения его не сумеет вывести даже мрачноватость начальника.

– Хорошо, – охотно ответил охранник, нажимая на черную кнопку.

Кабина мягко тронулась и стремительно принялась набирать высоту. Когда казалось, что она без особых усилий взломает крышу и вознесется наверх, лифт мягко погасил скорость, высветив на табло цифру «восемь».

Приехали!

Дверь распахнулась, и у самого входа Вадима встретил парень в таком же строгом костюме. Даже внешне он напоминал предыдущего: был блондинист и источал неподдельное радушие. Петляков поймал себя на том, что нахмурился еще больше. Сейчас показная гламурность отчего-то раздражала. Надо будет подумать о том, чтобы одеть их в брезентовые робы, может быть, тогда они перестанут получать непристойные предложения от офисных барышень.

Вадим затопал по длинному коридору. Толстая персидская дорожка заглушала его быстрый и уверенный шаг. У него в распоряжении ровно пятьдесят пять шагов, чтобы справиться с нарастающим раздражением – не годится заходить к генеральному директору с сердитой физиономией.

Приостановившись, Петляков приложил ладони к лицу, расслабляя мышцы. Почувствовал, как лицо понемногу приобретает прежнюю невозмутимость. Последнюю хмурость он стер сразу же, как только перешагнул приемную, где за большим столом перед тремя телефонами сидела Аня Елизарова, или просто Анечка. Чудное существо с серыми, широко распахнутыми глазищами. Вадим всякий раз ловил себя на том, что невольно размякает нутром, когда встречается с девушкой взглядом. Сложно сказать, какие отношения у Ани были с шефом, но Петлякову отчего-то неприятно было думать о том, что в обоюдной симпатии они могли перешагнуть привычную границу между начальником и подчиненной.