— Из задней комнаты, комиссар.

— Да-да. Но из какого здания?

— Из туристического агентства, комиссар.

Видя реакцию Брунетти, Руберти снова умолк, и комиссару пришлось подтолкнуть его вопросом:

— А потом?

— Мы вошли в здание, сэр, и я выключил электричество, — объяснил он зачем-то. — Затем мы снова вышли на улицу и увидели на кампо женщину. Она как будто ждала нас, и мы спросили, не видела ли она, что случилось. — Руберти опустил глаза, на мгновение поднял их на Брунетти, взглянул на Паолу — оба молчали, и он продолжил: — Она сказала, что видела, кто это сделал, и, когда мы попросили ее описать преступника, ответила, что речь идет о женщине.

Он замялся, еще раз посмотрел на них обоих, но они по-прежнему молчали.

— Мы попросили ее описать ту женщину, и она стала описывать себя. Я указал ей на это, и она во всем созналась. Она разбила витрину, комиссар. Вот что случилось. — Он на минутку задумался и добавил: — То есть она прямо этого не сказала, комиссар. Но кивнула, когда я задал ей соответствующий вопрос.

Брунетти опустился на стул, стоявший справа от Паолы, и оперся руками о стол Руберти.

— Где Беллини? — спросил он.

— Он все еще там, комиссар. Дожидается приезда владельца.

— Как давно вы его там оставили? — спросил Брунетти.

Руберти взглянул на часы:

— Более получаса назад, комиссар.

— У него есть телефон?

— Да, комиссар.

— Позвоните ему, — приказал Брунетти.

Руберти потянулся к аппарату, но не успел набрать номер, как на лестнице раздались шаги, и в кабинет вошел Беллини. Он поздоровался с Брунетти и не выразил ровно никакого удивления, обнаружив комиссара в квестуре в такой час.

— Buon di,[5]Беллини, — поприветствовал его Брунетти.

— Buon di, Commissario, — ответил офицер и взглянул на Руберти в надежде, что тот хотя бы намекнет ему, что происходит.

Руберти только и мог, что пожать плечами.

Брунетти потянулся через стол, заставленный стопками досье, и взял рапорт. Он разглядел аккуратный почерк Руберти, прочел время и дату, имя офицера, термин, каким Руберти охарактеризовал совершенное преступление. Больше в отчете ничего не было, никакого имени ни в графе «Задержанный», ни даже в графе «Допрашиваемый».

— Что сказала моя жена?

— Как я уже говорил, комиссар, она, в сущности, ничего не сказала. Просто кивнула, когда я спросил ее, она ли это сделала, — ответил Руберти и закончил согласно уставу: — комиссар, — заглушая вздох удивления, сорвавшийся с губ напарника.

— Думаю, вы неправильно истолковали ее слова, Руберти, — произнес Брунетти. Паола дернулась, словно собираясь что-то сказать, но Брунетти внезапно припечатал рапорт о задержании ладонью и смял его в плотный комок.

Руберти еще раз вспомнил то время, когда только начинал служить в полиции и падал с ног от недосыпа, не забыл он и то, как комиссар пару раз закрывал глаза на его грехи или ошибки молодости.

— Да, комиссар, вполне возможно, что я неправильно истолковал ее слова, — ответил он спокойно.

Брунетти взглянул на Беллини, тот кивнул, не слишком хорошо понимая происходящее, но точно зная, как нужно поступить.

— Хорошо, — сказал Брунетти и встал. Маленький шарик мятой бумаги, еще недавно бывший протоколом допроса, лежал у него в руке. Он сунул его в карман пальто. — А сейчас я отведу жену домой.

Руберти тоже вышел из-за стола и приблизился к Беллини. Тот сообщил:

— Владелец приехал на место происшествия, комиссар.

— Вы говорили ему что-нибудь?

— Нет, комиссар, только что Руберти вернулся в квестуру.

Брунетти кивнул и склонился над Паолой, не прикасаясь к ней. Она поднялась, опираясь на подлокотники кресла, но держалась от мужа на расстоянии.

— В таком случае, спокойной ночи, офицеры. Увидимся утром.

Оба полицейских отдали ему честь, Брунетти помахал им рукой и сделал шаг назад, чтобы пропустить Паолу к двери. Она прошла первой, Брунетти последовал за ней. Закрыл дверь, и они друг вслед за другом спустились по лестнице. Молодой офицер был на своем месте, открыл им дверь, услужливо придержал ее и кивнул Паоле, хотя понятия не имел, кто она такая. А потом, как и полагается, отдал честь шефу, выходившему из квестуры в промозглый венецианский рассвет.

Очутившись по ту сторону двери, Брунетти двинулся налево и свернул в первый же поворот. Там он остановился и дождался, пока Паола его нагонит. Они по-прежнему молчали, бредя рядом по пустынным калле, ноги сами вели их домой.

Когда они оказались на салиццада[6]Сан-Лио, Брунетти наконец решился начать разговор, но не смог заставить себя сразу приступить к делу.

— Я оставил детям записку. На случай, если они проснутся.

Паола кивнула, но он старался не смотреть на нее и не заметил этого.

— Не хотел, чтобы Кьяра беспокоилась, — произнес он и, осознав, что его слова похожи на упрек и попытку заставить жену почувствовать себя виноватой, понял, что сожалений по этому поводу не испытывает.

— Я забыла, — сказала Паола.

Они вошли в подземный переход и сразу же вынырнули на кампо Сан-Бартоломео. Веселая улыбка статуи Гольдони сейчас казалась чрезвычайно неуместной. Брунетти поднял глаза на часы. Поскольку он родился в Венеции, он знал: к тому, что они показывают, нужно прибавлять час, значит, времени без малого пять — слишком поздно, чтобы снова ложиться спать. С другой стороны, чем заполнить часы, оставшиеся до того момента, когда можно будет с чистой совестью отправиться на работу? Он огляделся, но все бары были закрыты. Ему хотелось кофе, но еще больше — спокойно посидеть и поговорить.

Перейдя через мост Риальто, они свернули налево, потом направо, в подземный переход, тянувшийся вдоль Руга-Орефичи. Где-то в середине улицы как раз открывался бар, и они по молчаливому согласию заглянули в него. На прилавке высилась груда свежих сдобных булочек из pasticceria — кондитерской, все еще завернутых в белую бумагу. Брунетти заказал два эспрессо, проигнорировав булочки. Паола их даже не заметила.

Когда бармен поставил перед ними кофе, Брунетти насыпал обоим сахару и подвинул Паоле ее чашку по барной стойке. Бармен перешел к другому концу прилавка и начал по одной выкладывать булочки в стеклянную витрину.

— Ну, так что? — спросил Брунетти.

Паола сделала глоток, добавила еще пол-ложечки сахара и ответила: