Не терять бдительности. Меч на изготовку. Десять тысяч серебра – большая сумма, удача для охотника за головами. Нет! Я не убийца-наемник! Я – ретурнер, Игорь Ламберт, и должен взять Хозяина пауков живым, чтобы вернуть его матери.

– Откуда ты меня знаешь? – спросил я.

Фигура переместилась влево, перетекла вместе с шевелящейся тьмой.

– Видишь, я не забыл себя, – сказал Хозяин пауков. – Я знаю, кто я. Я знаю, кто ты. Но знаешь ли ты сам, кто ты такой?

Я проигнорировал вопрос. Шагнул вперед. Под ногой треснула кость.

– Их здесь много, тех, кто приходил за мной, – проговорил Хозяин пауков. – Все хотели меня убить, но стали поживой для моих слуг.

Он тоже шагнул мне навстречу, в круг света от факела. В игре Сашка Палий выглядел человеком с серой, маслянистой кожей. По его лысому черепу расползались вытатуированные знаки. Сухие руки, сжимающие меч, казались соломинками – неосторожно надави, и сломаются. Но я знал, что первый взгляд обманчив – в цепких, как у паука, конечностях скрывалась недюжинная сила. Создавалось впечатление, что под мешковатой курткой спрятаны еще несколько пар таких рук.

Десять тысяч – хорошие деньги, на них можно купить дом в пригороде столицы, завести молодую жену и кучу детишек, которым буду рассказывать про подвиги молодости.

– Если ты помнишь себя, почему не возвращаешься? – спросил я, прогоняя навязанные игрой мысли.

– Зачем? – ответил он. – Кто я там, а кто здесь? Таких, как мы с тобой, единицы. Мы можем жить в любом мире, не забывая себя.

– Ошибаешься. Я такой же, как все. Почти такой же. Но я заставляю себя помнить. И не сбегаю, как слабаки вроде тебя, когда мне плохо.

Он ударил первым. Тьма метнулась следом за его выпадом. Я увернулся от атаки, отпрянул назад и ударом, направленным сверху вниз, выбил меч из его рук. Сталь зазвенела о камни. Хозяин пауков рванулся вперед и вцепился мне в горло пятерней с острыми когтями. Мы упали и покатились по камням. Мой меч остался на земле.

Ногу обожгло лежащим на земле факелом, и боль вспыхнула радужными пятнами перед глазами. Не обращать внимания. Это все понарошку. Мы же в игре. Я увидел, как отлетают единицы моей и его жизни. Ударил локтем в грудь врага, так, чтобы у него перехватило дыхание, навалился сверху, приложил затылком о камень, но хватка на моем горле не ослабевала.

Тогда я, задыхаясь, из последних сил извернулся и наступил коленом на его руку. Раздался хруст. Хозяин пауков взвыл, разжимая захват, и я замахнулся ножом. Десять тысяч – большие деньги. В моем кармане звякнул бубенчик…

Я успел остановить острие у горла противника.

– Отпусти! – Сашка схватил меня за запястье уцелевшей рукой. – Ты не можешь меня убить! Ты не можешь меня вернуть! Они обещали мне жизнь здесь! Вечную жизнь! Оставь меня.

Он по-мальчишечьи заплакал, слезы потекли по серому лицу. Я закашлялся, судорожно глотая воздух.

– Поднимайся! – Я рванул его за воротник, ставя на ноги. – Идем! К выходу, вперед!

– Они не дадут тебе уйти!

– Кто «они»?!

Я обернулся. Тьма обрела объем и форму, на мгновение сгустившись в черную фигуру, но тут же снова растеклась по туннелю. Ее потоки спешили преградить нам путь. Вспыхнули смутные воспоминания о засыпанном снегом мире и о старом тролле, в чьем теле находился тот, кто называл себя Джереоном.

«До скорой встречи, Игорь Ламберт».

Я подхватил с земли факел и побежал к выходу, таща за собой Сашку.

– Оставь меня, – плакал Палий. – Рука… Больно…

Быстрее, еще быстрее! Темнота преследовала нас по пятам. Но выход скоро. Еще несколько минут – и можно будет покинуть игру.

Темнота догнала нас, когда моего лица коснулся ветер с поверхности. Залитый мглой, зашипел и погас факел. Я ослеп. Но исчезло не только зрение – пропало ощущение реальности. Под ногами больше не чувствовался пол. Со всех сторон меня окружала бесконечность, и я висел в ней, словно запутавшийся в невидимой паутине. Где-то невдалеке скулил Сашка.

– Верни, верни меня обратно. Они обещали…

Я дернулся, пытаясь вырваться из ловушки. Еще раз. Бесполезно!

«Мы ждали тебя, Игорь Ламберт».

Слова зазвучали у меня в голове отзвуком катящейся лавины. Словно где-то вдали падали и ударялись друг о друга камни, и их столкновения порождали слова.

– Кто вы?

«Ты нужен нам, Игорь Ламберт. Мы дадим тебе все, что пожелаешь».

Слова раздались ближе. Наверное, так чувствует себя муха, когда к ней ползет паук.

– Мне ничего не надо. Отпустите нас.

«Отпустить? Ты нам нужен. Мальчишка – нет».

Сашка Палий закричал. Его крик был пронзительно звонким, а потом раздался хруст, и крик оборвался. Послышался звук от падения тела на камни. Я дернулся, забился во тьме, которая начала разрываться от моих усилий. Я смог пошевелить пальцами на правой руке.

– Сволочи! Вы убили Сашку!

«Боль и страх. Вкусная еда. Но ты, Игорь Ламберт, ты совсем другое дело».

Я снова рванулся. Правая рука освободилась. Я зашевелил ею в поисках оружия. Но ножны на поясе были пусты – меч остался на полу пещеры, оброненный в драке с Сашкой.

– Когда-то я убил одного из вас! – закричал я. – Убью и тебя, тварь!

«Нет, Игорь Ламберт, не убьешь. Джереон был глупым изгоем, который жил сам по себе. Он слишком увлекся игрой. Мы же предложим цену, от которой ты не сможешь отказаться».

В темноте возник мираж, расплылся пятном света перед моими глазами, словно открывая дверь в другой мир, в котором до горизонта бежали, гонимые теплым ветром, волны изумрудной травы. Стайки белых семян-парашютиков закручивались вихорками и устремлялись в голубую бесконечность неба. На горизонте возвышался замок, на длинных флагштоках его башен трепетали цветные лоскутки знамен. По ведущей к замку дороге шла женщина. Увидев меня, она, придерживая развеваемые ветром каштановые волосы, засмеялась и помахала мне рукой.

– Илва? – недоверчиво спросил я.

От всей картины веяло таким спокойствием, что захотелось сейчас же переступить порог тьмы и уйти в цветную круговерть солнца и ветра. Я зажмурился. Стиснул зубы. Попытался вызвать то чувство, когда вижу в виртуальности следы людей. И темнота превратилась в нарисованные спрайты, которые осыпались, словно кусочки слюды, укрывая лежащее тело Сашки острыми осколками. Картина чужого мира стала плоской блеклой мазней, нарисованной неумехой-художником. Где-то подо мной был программный код, чужой, въевшийся в игру, как вирус. Вся пещера вокруг меня – это созданная врагом ловушка с приманкой. Сашка Палий уже угодил в нее, неужели я тоже куплюсь на уговоры?

– Выкуси, – крикнул я скрывающемуся в темноте существу. – Подавись, тварь! Хрен ты собачий получишь, а не Ламберта!