малоэффективна», «это не психотерапия, а жуткое хамство и неуважение к пациенту», «ничего даже и близкого к тому, что показано в фильме, на сеансах настоящей терапии не происходит», «действия доктора в высшей степени непрофессиональные и опасные», «обычную работу психолога вряд ли бы показали, потому что со стороны она кажется скучной, а тут – шок за шоком», «а вы подумали о последствиях: ведь пациенты посчитают, что так работать позволительно, и могут допустить беззаконие в своем случае», «подобное поведение доктора может укрепить миф о том, что насилие – это норма», «подобные сериалы могут спровоцировать неверное поведение даже по отношению к родным, особенно у тех, кто любит манипуляции и контроль», «много неоправданного риска», «если психолог не угадал проблему и выбрал провокацию неверно, то для клиента это может обернуться если не ретравматизацией, то новыми сложными переживаниями или фрустрацией», «провокативный метод при работе с травмами, потерями, попытками суицида может иметь печальные последствия». И призывают не провоцировать, а бережно относиться к чувствам клиента.

Действительно, а кому понравится, если ваш психолог встает не на вашу сторону, а на сторону проблемы; старается разбудить в вас зверя; кто захочет выслушивать в свой адрес язвительные замечания и насмешливые оскорбления? Да еще при этом оказаться стоящим на краю крыши или в горящем сарае. Это же настоящее насилие! Только психологическое. Однако, по Фаррелли, это так называемое «насилие» может спровоцировать пациента на пять основных видов правильного поведения:

• утверждение собственного «я»;

• способность эффективно решать задачи и общаться с людьми;

• умение распознавать признаки дискриминации и адекватно на них реагировать;

• способность к психосоциальной оценке реальности;

• проявление чувств по отношению к себе – теплоты, заботы, любви, признания собственной сексуальной привлекательности.

В общем, психотерапевты уже полвека прибегают к провокативному методу, но он все еще вызывает много вопросов. Почему этот способ работает? Где проходит граница между провокацией и агрессией? Может ли специалист травмировать пациента? Пока вопросов больше, чем ответов.

«Особые» техники психологов-провокаторов

В качестве «особых техник провокационной терапии» Фаррелли выделяет следующие:

• доведение до абсурда любой ситуации;

• словесная перепалка;

• мрачный прогноз;

• «противоречивые сообщения» о решении проблемы.

Особое значение в провокативной психотерапии уделяется юмору и таким его формам, как преувеличение, передразнивание, высмеивание, передергивание, сарказм, ирония. Правда, автор, сохраняя свои профессиональные секреты, при жизни не раскрыл суть каждой из своих техник. Но позже их частично расшифровали его ученики. Один из них – известный голландский психолог, специалист по НЛП Дж. Холландер. Он тщательно проанализировал все работы Фаррелли с пациентами и вывел 39 способов, которыми пользовался мэтр на поведенческом, эмоциональном и когнитивном уровнях и подробно их объяснил. Цель всех этих правил – «спровоцировать больного на реакцию одного из следующих типов: утверждение своего «я» как вербально, так и поступками; самоутверждение соответственно ситуации; реальная самозащита; распознавание признаков дискриминации и адекватная реакция на нее; участие в общении с элементами риска». Эти способы шокируют человека, выбивают у него почву из-под ног, разрушают привычные стереотипы, выводят из пресловутой «зоны комфорта» – и, таким образом, создают условия для трансформации личности, ее подлинного роста и развития. В рамках провокативной терапии человек имеет возможность встретиться со своим страхом и выработать новый способ реагирования.

Еще один представитель провокативных приемов в психотерапии Пол Гудман пишет: «Пока люди хотят помощи в привычной для них форме, пока я нужен им для того, чтобы дать им что-то, они настолько узко сфокусированы на этом, что не могут ничего сделать для себя сами. Только когда я ставлю под сомнение возможность получить что-то от меня, они становятся способными сделать что-то для себя».

Действительно, если над тобой хлопочут, стараются услужить, удовлетворить все прихоти, то какой смысл менять свою жизнь, бороться со своими комплексами и страхами? Лучше на кушетке поспать, пока а-ля Фрейд вокруг хороводы водит. Поэтому многие больные даже видят выгоду в том, чтобы оставаться невротиками. Они не хотят сами меняться. Становятся инфантильными. И, как правило, рассуждают так: я слабый, значит, мне требуется помощь, и все врачи мира мне должны помогать. Поэтому последователи Фаррелли гнут свою линию, убеждая традиционных психологов, что такое поведение пагубно прежде всего для самого пациента – он не борется со своими драконами самостоятельно! Очнуться, прийти в себя, посмотреть в глаза реальности – в этом и помогает психологическая провокация, какой бы жесткой со стороны она ни казалась. Ведь прежде всего она направлена на изменение отношения к себе, к своим потенциям. Провокативная терапия демонстрирует, что каждый человек может опираться на свои силы, прекращая роптать на свою несчастную, закомплексованную жизнь. Язвительные нападки иной раз так могут воодушевить человека, что он находит в себе силы по-новому взглянуть на свою жизнь и разрешить внутренние конфликты. «Парадокс в том, что отношение, кажущееся безжалостным, впоследствии оборачивается добром», – уверяют провокативные психологи. Ведь цель «троллинга» в данном случае – перевести мучительные для клиента переживания в другое измерение, заставить говорить его о тех проблемах, о которых он боялся и подумать, и, в конце концов, вовлечь его в эмоциональное переживание опыта душевной травмы.

Конечно, когда тебе хамят, пусть это даже будет психолог, невольно возникает желание возмутиться: «А по какому праву вы так со мной разговариваете?! У Гиппократа бы уши завяли от ваших ехидных словечек!» И только позже пациент понимает, что ему надо было сделать больно, чтобы наступило исцеление. Более того, больной со временем прозревает и видит, что на самом деле терапевт относится к нему с пониманием и состраданием. Принцип Гиппократа «прежде всего – не навреди» любой медик выполняет беспрекословно, иначе лишится лицензии и диплома. И только он несет ответственность за выбранный метод для лечения и оказания помощи данному человеку, учитывая его особенности и психологическое состояние. И сознательно идет на нарушение общепринятых установок процесса общения, отношения к миру, к работе, к себе. Потому что прекрасно понимает: чтобы человеку с глубокой душевной травмой встретиться с настоящим собой, ему следует оторваться от всего привычного – от заезженных истин, старых отношений, чьего-либо влияния, надоевших инструкций. А поскольку такой шаг требует определенного мужества, то тут-то и не обойтись без помощи провокативного психолога. «Если человек решается на эту встречу, она меняет его мир, – писал известный психоаналитик Рис Мэй. – В моменты пиковых, трансцендентных переживаний, полной отдачи своим чувствам полностью раскрывается человеческая сущность». Поддерживал коллегу и основатель гуманистической психологии Абрахам Маслоу, он писал в своей книге «По направлению к психологии бытия»: «Результаты моих исследований внесли немалое смятение в психологию, однако при этом они являются настолько однозначными, что необходимо не только