Саблезубая сарделька называлась сарделькой из-за полного внешнего сходства с колбасным изделием, только в длину была метра два, и в отличие от съедобной, эта подземная разновидность имела жесткую щетину и четыре пары ног, на которых очень резво перемещалась. Эти монстры были коренными обитателями планеты Каркас, на которой и происходило дело, и населяли все ее подземелья задолго до того, когда сюда пришли люди. У них не было глаз, потому как в полной темноте пещер разглядывать было особо нечего. Зато сардельки обладали исключительно чутким слухом и не менее острым обонянием. Морду сардельки украшала широченная пасть, из нее торчали огромные изогнутые клыки, с виду напоминавшие сабли и давшие твари другую часть названия. Жили сардельки в глубоких пещерах, однако по ночам голод выгонял их на поверхность. Они лезли через канализацию в подвалы, а оттуда – на улицы. Случалось это нечасто, но результаты таких выходов были неизменно чудовищными. Попавший к сардельке в пасть шансов выжить не имел.

Приспособленные к жизни в гробовой тишине подземелий, монстры бесшумно бежали на широких мохнатых лапах, и только тонкий жалобный писк становился все громче. Не сговариваясь, бандиты бросились бежать прочь. Стая сарделек, услышав топот двадцати ног и осознав размер добычи, тут же перешла на галоп. Пацаны рванули изо всех сил, отчаянно озираясь в поисках двери. Но двери не было. Ближайшая находилась в десяти километрах от выхода из лифта.

– Не ломитесь вы так! – крикнул Скелет. – Они не могут нас догнать! Берегите силы!

Они сбавили темп, и сардельки заскулили громче. Дальше дистанцию держали метров в сто, не давая зверям приблизиться и не отрываясь. Сардельки действительно бежали медленнее человека. Зато любая из них была гораздо выносливее и могла гнать дичь сутки напролет. Все десять бегущих были крепкими молодыми парнями, привыкшими к любым трудностям. Выросшие на улице, они с раннего детства научились полагаться только на себя. На них охотились люди государства, на них охотились банды, даже тихие граждане считали за честь подстрелить кого-нибудь из них через окно. Выживали в таких условиях только самые приспособленные. Именно такими они все и были.

Первым оступился Шплинт. Поскользнувшись в луже, он наступил на чью-то кость и подвернул ступню. Боль пронзила ногу, Шплинт взвыл и запрыгал на одной ноге. Сардельки заверещали и припустили быстрее. Клык и Гвоздь подхватили корешка под руки и поволокли вперед.

Однако вскоре стало ясно, что долго они так бежать не смогут. Трое все больше и больше отставали, пока Кот не дал команду подменить помощников. Так они менялись четырежды, но силы постепенно уходили у всех. И тогда Шплинт, чувствуя, что стал обузой, попросил его бросить. Не оборачиваясь, Кот крикнул:

– Бросайте!

Дрын и Скелет тут же выпустили ослабевшего пацана и побежали дальше. Клык и Гвоздь бросились к нему, подхватили с пола и поволокли вперед. Однако усталость уже взяла свое. Из-за беготни взад-вперед было упущено драгоценное время. Сардельки стремглав ринулись вперед.

Двое бросили маленького Шплинта на пол и встали перед ним, заслонив друга от набегающего зверья. С шорохом взвилась с пола первая сарделька, и Клык наотмашь ударил ее железной полосой по морде. Весившая почти сотню килограммов зверюга даже не сбилась с курса и, резко мотнув безглазой головой, огромными клыками вспорола парню грудь. Следом за ней уже прыгали другие, и через доли секунды на том месте, где только что стояли пацаны, бурлила серая масса покрытых жесткой шерстью спин.

От жуткого крика Шплинта у Кабана зашевелились волосы. Он быстро оглянулся и увидел, как от серой кучи оторвалась огромная сарделька с окровавленной пастью и снова бросилась вслед за ними.

– Кто еще споткнется – пеняйте на себя! – хрипло крикнул бежавший впереди Кот.

Хрен тебе, подумал Кабан. Не дождешься. В голове у него холодно созрело желание выжить любой ценой. Перво-наперво успокойся, сказал он себе и начал дышать мерно, как механизм. На три шага – вдох, на четыре выдох. Вдох-выдох, вдох-выдох. Лихорадочно шаря взглядом по стенам, бежал как автомат.

Следующим не выдержал и начал отставать Дрын. Он никого не просил помочь. Да никто и не стал бы помогать, потому как человек он был жестокий и подлый. Друзей у него не было. Он всегда говорил, что умному человеку никакие друзья не нужны. Сейчас умный человек постепенно отставал от своих менее одаренных, но более крепких товарищей. Почуявшие вкус добычи сардельки снова поднажали.

Бандиты растянулись цепью: впереди бежал Кот, за ним Кабан, потом остальные. Когда сзади закричал Дрын, Кабан уже не стал оборачиваться из-за боязни поскользнуться. Он бежал, не чуя под собой ног. Железки все давно побросали, потому что без них было легче бежать. Пот заливал глаза, легким не хватало воздуха. Где-то впереди должна быть дверь, она должна быть – стучало в голове. За спиной Кабана с интервалом по очереди кричали четыре раза, и каким-то краешком мозга он понял, что теперь – его очередь. Сиплое дыхание десятка раззявленных пастей было совсем рядом. Сардельки не останавливались для пожирания добычи, а неутомимо бежали следом. Они твердо знали, что убитые никуда не сбегут. А вот остановить бегущих было просто необходимо. Втягивая волосатыми ноздрями затхлый воздух подземелья, сардельки остро чуяли липкий запах страха, волнами шедший от пытающейся сбежать добычи. Запах приводил монстров в неистовство, и они бежали изо всех сил.

Кабан почувствовал, что последние силы на исходе. Ноги одеревенели, легким не хватало воздуха, а двери все не было. И когда он хотел уже плюнуть и упасть на пол, чтобы разом все это прекратить, бежавший впереди Кот резко метнулся вправо и исчез. Кабан бросился за ним и еле успел проскочить через закрывающиеся решетки лифта. За его спиной об металл тяжело ударилась окровавленной мордой сарделька, но лифт, оставляя внизу скулящих монстров, уже полетел вверх. Покрутив головами, стая развернулась и спокойно потрусила к добыче.

Тяжело дыша, бандиты лежали на полу несущегося наверх лифта. Говорить не могли оба, а Кабан так даже и пошевелиться не мог. Лежащего рядом Кота били судороги. Интересно, что еще эти твари для нас приготовили, кроме беготни? – промелькнула отстраненная мысль. Кабина замедлила бег и остановилась. Разошлись в стороны решетчатые створки, а затем открылась железная дверь. Уперев волосатые руки в бока, за дверью стоял Гонза.

– Ух ты! Смотри-ка, аж двое! – удивился он, зашел в лифт и, подняв за шкирки, выволок обоих наружу. – Банда-рекордистка!

Кабан лежал на земле и хотел только одного – немедленно умереть. Сил у него не осталось даже на то, чтобы моргать. Ног он не чувствовал, легкие горели огнем, распухший язык не давал дышать. Он задыхался, и слезы катились по грязным щекам. Хотелось жить. Лежащий рядом Кот резко дернулся и затих. Возле лица Кабана остановились два знакомых армейских башмака.

– Ты смотри! – раздался откуда-то сверху удивленный голос сержанта.

– Целых два добежало! Точно, банда-чемпионка! Интересно, который феномен прибежал первым?

Тем временем Гонза раскатал пожарный рукав, включил воду и стал поливать бандитов. Тугая струя ударила в бок Кабану и перекатила его на спину. От холодной воды стало немного легче, и он встал на четвереньки. Кот не шевелился. Солдат направил струю ему прямо в лицо. Бандит по-прежнему не двигался.