поедем в департамент и возьмём адрес отеля, в конце концов, покажешь этот листочек и тебя любой таксист отвезёт с ветерком. И вообще ты все три дня будешь с утра до вечера на выставке, а когда же ты будешь город смотреть? Задержись хотя бы ещё на пару денёчков, — и она ловко подъехала к компьютеру на стуле с колесиками и поменяла дату в поисковике на два дня позже. При этом стоимость билета почему-то уменьшилась почти в два раза, что не могло не подействовать на меня как на главного бухгалтера. Так я подписалась на ещё два дня «без Родины, без флага». Она схватила меня за руку и начала тянуть.

— Поехали, поехали, на обратном пути обмоем это дело в чудесной кафешке, где пекут чудесные булочки.

Булочки мы могли поглощать в неимоверном количестве и всегда. Я ловила себя на мысли, что на лице у меня прописалась улыбка от этих воспоминаний. Как же редко раньше я улыбалась, а тут уже второй день я не похожа на себя.

«Может я того, ку-ку», — промелькнула робкая мысль в моей бухгалтерской голове. И я стала всё дальше и дальше погружаться в воспоминания той осени, нелепо улыбаясь при этом.

В самолёте, летевшем по маршруту Ростов — Стамбул, действительно было много тех, кто летел на выставку. Это было понятно из разговоров, которые слышались со всех сторон. Ну а я вообще барышня понятливая. Долетели мы быстро и весело. Спрашивать я никого ни о чём не стала, ведь в сумочке у меня был заветный адрес — на случай форс-мажора.

Очередь на паспортном контроле была внушительная. Я присоседилась за парочкой "негритянской внешности". У моего бывшего мужа, отца моих оболтусов, была фотография с негром — он служил моряком и был на Кубе. Я всегда с интересом её рассматривала. А тут они собственной персоной и самые что ни на есть живые… Очередь двигалась медленно, народу прибывало всё больше и больше. Непонятная речь слышалась со всех сторон. А я думала, как бы сделать сэлфи с неграми.

Минут через 40, переминаясь с ноги на ногу, я подошла к заветному окошку. Поджилки тряслись, и я как специально не могла найти свой паспорт в сумочке, где была куча всяких "нужностей". Наконец, заветная книжечка была протянута мужчине в годах со спокойным выражением лица. Ни один мускул не дрогнул на его лице.

Он взял мой паспорт и стал неторопливо листать его страницы, изредка поглядывая на меня.

"Так вот почему тут так всё долго, этот "перец" никуда не торопится. Эх, в Россию бы его. Его бы там научили родину любить", — пробежала у меня очередная мысль.

В какой-то момент мне стало казаться, что у меня что-то не так с лицом, уж больно пристальными стали его взгляды. И вот он поднимает свою голову и возвращает мне паспорт обратно, произнося множество непонятных слов, от которых кровь стынет. И я понимаю одно-единственное слово — «виза». Глядя в мои глаза, он решает сжалиться надо мной и машет рукой в левый угол зала. Холодный пот покрывает мою спину в ту же секунду…

От воспоминания моя спина снова стала мокрая, как будто это было вчера. Обливаясь потом, на ватных ногах я побрела в заветный угол зала. Очередь там была не меньше, но двигалась она, слава Богу, быстрее. В итоге я покинула зону паспортного контроля спустя два часа после прилёта самолёта.

Еле волоча ноги мимо магазина дьюти фри, я почувствовала, что мне захотелось купить две бутылочки чего-нибудь покрепче и засесть, а лучше залечь и не двигаться вообще.

"Какого "рожна" я тут делаю?", — промелькнула уставшая, как собака, мысль.

Так и бредя на полусогнутых, я вышла в зал ожидания. Встречающих можно было по пальцам пересчитать. Тщетно с щенячьей преданностью и тоской в глазах я смотрела в их лица и таблички. Ни у кого таблички с надписью "Ростов-Выставка" не было…

"Я так и знала", — промелькнула очередная мысль в моей голове.

"Вот и форс-мажор настал", — вторила ей другая.

На удивление, я довольно быстро отыскала в сумочке заветный листочек с адресом и, высоко подняв голову, уверенной походкой главного бухгалтера направилась в зону, где кучковались таксисты. И не успела я толком "отойти" от приключений в аэропорту, как перед глазами появился величественный замок из мрамора и стекла. Мы подъезжали ко входу с огромными вазонами с цветами. В этот момент я чувствовала себя королевой. Передо мной распахнулись стеклянные двери Radisson Blu Hotel&Spa.

Простояв пять минут на ресепшен и понимая, что я ничего не понимаю, так же как и меня не понимают, я осознала, что вот оно, началось…

Казалось, что слёзы сейчас брызнут из глаз и будут журчать, как те фонтаны, которые были в холле. Портье — приятный парень лет 25, взглянув на меня, понял всё без слов. Он взял трубку телефона, изящно поправив шнур, нажал пару кнопок и залепетал на турецком. Затем, протянул мне трубку. Ничего не понимая и не соображая, я приложила трубку к своему уху.

— Алло, — сказала я.

— Чем могу я вам помочь, — услышала я мягкий голос на русском языке на той стороне провода.

Мне показалось, что это ангел. Да-да, именно ангел, и он предлагает мне помощь. Девушку звали Света. Луч света в виде русской речи мне был необходим как воздух. С тех пор на протяжении трех дней Света была не видима мною, но слышима в нужных ситуациях.

И вот наступил день выезда. Нет, я не могла себе позволить остаться в этом дорогущем отеле, пусть даже за счёт фирмы. Главный я бухгалтер или как?! Держа заветную трубку у уха, я излагала Светлане ситуацию, в которую ввергла себя по причине экономии. Как оказалось, для ангелов нет неразрешимых проблем. Я чувствовала её улыбку в голосе, и