На все вопросы, возникавшие в голове, Глеб тоже отвечал положительно и все равно никак не мог сделать решающий шаг. Египетский лось!

А вдруг эти деньжищи принадлежат не ей?! Кто-то передал их на хранение, вот и все!

Глеб с облегчением вздохнул – дилемма разрешилась сама собой. И правда, откуда у матери такая невероятная сумма? Если бы и была, разве стала бы она питаться пустой кашей, покупать у кооперативщиков и на рынке грошовую одежду, отказывать себе во всех удовольствиях? Взять хотя бы маринованные грибы – мать их так любит. А сама никогда не ест, все на продажу несет. Одну-единственную банку на Новый год открывает, и все. Бред! Конечно, это чужие деньги.

Глеб разложил все по стопкам, как было. Скрутил в тугие свертки, перетянул резинками и рассовал по чулкам. Последнюю пачку он долго рассматривал и крутил в руках – очень хотелось вытащить несколько купюр, купить билет и спокойно доехать до Москвы, – но потом решительно сунул на место и ее. Не надо! Кто его знает, что это вообще за деньги. Доберется он сам.

Сундук снова наполнился вещами, а аттестата так и не было видно. Глеб бросил встревоженный взгляд на будильник, затаившийся под кроватью: матери не было дома уже полтора часа. Еще минут тридцать, максимум час, и она вернется. К этому времени быть его здесь не должно: он или найдет свой документ, или уедет так, без него. Но как же без этой бумажки поступать в институт?!

Глеб стал перетряхивать вещи заново. На этот раз он не просто вытаскивал их из сундука, а разворачивал, распаковывал. И, вывалив на пол содержимое коробки с фотографиями, просиял. Вот, оказывается, куда мать все упрятала! И свидетельство о рождении, и аттестат. Еще какие-то письма. Мельком взглянув на конверт, Глеб обомлел, увидев на нем имя отца. Так, значит, папа писал, а мать от него это скрывала?!

Отложив письма и документы в сторону, он стал торопливо запихивать весь остальной скарб на место, лихорадочно размышляя над тем, как поступить с конвертом. Ему нужно было прочесть, что писал матери отец! Понять, что он за человек. Он имеет право знать!

Все, времени больше нельзя терять ни минуты: мать, если застанет его, поднимет нечеловеческий хай и тут же упечет сына в будку. Захлопнув сундук, Глеб подхватил бумаги и выскочил за дверь.

Полчаса спустя он уже был на вокзале. План в голове сложился быстро: поезд дальнего следования ему заведомо не подходит – там «зайца» вычислят еще до отправления. Значит, надо пробраться в электричку, которая идет до любой станции в направлении Москвы. Семь-восемь пересадок, и он будет спасен.

– Сереж, ты на аперитив что-нибудь будешь?

– Водки плесни.

– Сере-е-еж, – пропела жена, нахмурив брови и сложив губки бантиком, – херес, вермут, кампари, ракия, абсент…

– А водки нет?

– У-у-у, – она обиженно тряхнула роскошной гривой, – какой же ты крейзи. Это не пьют перед едой!

– Ладно, – Сергей смирился, – неси свой абсент.

Он сел в глубокое кресло перед камином, а Света упорхнула к бару. Все-таки водка сейчас была бы лучше: надо отвлечься. Рабочие неурядицы скоро загонят его в гроб. Уже несколько месяцев компания балансирует на грани, и никакого просвета.

Через минуту жена вернулась с серебряным подносом, на котором стояло два хрустальных бокала. На дне того, что поменьше, едва просматривалось несколько капель зеленой жидкости, а на краю красовалась ажурная треугольная ложечка и на ней, в свою очередь, кусочек сахара. Сергей поморщился, глядя на чопорную пирамиду. Во втором, большем бокале оказалась вода. Света присела перед журнальным столиком, поставила на него поднос и с видом начинающего иллюзиониста начала переливать воду через сахар в абсент. Благородная зелень нектара превратилась в мутную белизну жуткого пойла.

Сергей выругался про себя: это все теща. Кто ее просил привозить Светке из Англии целую кипу светских журналов и кучу непонятного назначения прибамбасов? Теперь целый месяц, пока ей не надоест, они будут играть в «высшее общество».

– Вот, – торжественно провозгласила она и протянула мужу бокал.

– Спасибо, – пробурчал он себе под нос и, зажмурившись, выпил.

– Как? – с любопытством заглянула жена ему в лицо.

– Хорошо, – вкус сахарного сиропа неприятно саднил горло, – где ты такое вычитала?

– В британском «Tatler», – глаза ее загорелись, – я даже не знала! Абсент еще можно пить…

– Светик, – он сделал лицо мучимого голодом человека, – сходи, киска, уточни про ужин. Есть очень хочется.

– Да, дорогой.

Она упорхнула со счастливой улыбкой на пухлых губах, а Сергей, прокашлявшись, встал и направился к бару. С его женой разве дождешься, когда тебе выпить нальют?! Человек измотался как черт на работе, голоден, словно волк, а приходится самому о себе заботиться. Абсент так абсент. Но зачем его водой-то с сахаром портить? И ведь ничего ей не объяснишь.

Обнаружив среди плоских, пузатых, высоких, узких и прочих бутылок зеленую, Сергей наполнил бокал на добрую треть. Выпил одним залпом, почувствовал приятную горечь полыни и, довольно крякнув, вернулся в кресло. Как раз вовремя: жена, судя по приближающемуся цоканью каблучков, уже возвращалась из кухни.

– Пойдем, – ласково позвала она, – все готово.

Сергей послушно взял протянутую ему руку и поднялся из кресла.

В столовой было накрыто на две персоны. Вспомнив в последний момент о том, что нужно помочь сесть жене, а потом уже располагаться самому, Сергей выдвинул для нее белый, на изящно изогнутых ножках стул. Света благодарно кивнула и, расправив широкую юбку, села.

Очередная девушка – он уже не запоминал их имен – появилась с фарфоровой супницей. Кружевной чепчик на ее голове смешно сбился набок, и Сергей едва удержался, чтобы не хохотнуть. Но, посмотрев на Светлану, увидел, что и она тоже заметила нелепый вид официантки, но держится отстраненно. Ясен пень – белая кость, голубая кровь.

– Крем-суп из брокколи, – объявила девушка.

Света царственно кивнула, в то же время ободряюще улыбаясь прислуге. Вот как это ей удается все сразу?! Девушка наполнила тарелку жены и вопросительно посмотрела на Сергея.

– Нет, спасибо.

Для закрепления информации он отрицательно мотнул головой. Зелени с него на сегодня хватит.

– Подавать рыбу? – уточнила официантка.

– Несите, – буркнул он, заколебавшись между вычурным «подавайте» и сдержанным «да».

Через мгновение перед ним уже стояла огромная тарелка, на которой расположился крошечный кусочек семги в икорном соусе, заботливо обрамленный вареными овощами. Последние были вырезаны в форме экзотических цветов, что, на взгляд Сергея, привлекательности им не добавляло.

– Свет, – жалобно протянул он, – мы с тобой что, худеем?