— И что? Неужели кто-то считает, что я буду ее жалеть? Извини, мама, но я не испытываю к Сере ничего, кроме ненависти. Я никогда не прощу ее за то, что она сделала. Никогда!

Позади них раздалось приглушенное оханье. Повернувшись, Рафик увидел Серу. Она стояла, уставившись в пол, держа в руках кусок шелка, который переливался множеством крошечных огоньков, словно это были светлячки на темном своде пещеры.

— Ришана, — сказала она настолько тихо, что Рафик еле услышал. Когда-то ему нравился ее тихий голос, похожий на музыку, нежный и вежливый, как и его обладательница. Теперь он ощущал лишь горечь... — Я принесла ткань, которую вы просили.

— Благодарю, Сера. Заходи, — предложила мать Рафика, намеренно игнорируя тот факт, что Сера слышала его страстную декларацию ненависти, словно она ничего не означала.

Ему захотелось зарычать. Что затеяла его мать?

— Поднеси ткань ближе, дитя мое, — продолжала мать, — чтобы мой сын мог лучше разглядеть ее. — Затем обратилась к сыну: — Рафик, ты конечно же помнишь Серу. — Она уставилась на него серо-голубыми глазами, молча предупреждая.

— Ты знаешь, что помню. Сера? — равнодушно обратился он к ней. — Давно не виделись.

— Принц Рафик? — едва слышно прошептала она и кивнула уже низко опущенной головой, отказываясь поднимать глаза. Ее взгляд блуждал повсюду, за исключением Рафика.

Чем дольше она избегала его взгляда, тем больше он злился. Будь она проклята, но ей придется посмотреть на него! Его мать хочет соблюдать правила приличия, а он жаждет показать Сере свою ненависть. Он желает продемонстрировать ей глубину своего презрения. Пусть знает, что только она во всем виновата!

Пока Рафик кипел от негодования, Сера неуверенно прошла вперед. В горле у нее пересохло, глухо колотящееся сердце разгоняло разгоряченную кровь по жилам. Она знала, что он ненавидит ее с тех пор, как внезапно вернулся из пустыни и обнаружил, что она выходит замуж за Хусейна. Сера видела боль во взгляде Рафика, страдание, которое сменилось ледяным презрением, когда в ответ на его мольбу отменить свадьбу она заявила, что никогда не станет его женой, потому что не любит. И никогда не любила...

Сера знала также, что он не совсем поверил ей тогда. Но он поверил ей позже, когда сомнений не осталось...

От горьких воспоминаний она зажмурилась. В тот день в ее душе что-то умерло. Точно так же ее ложь и поступки окончательно убили его любовь к ней. И виновата лишь она.

Дрожащими руками Сера протянула ткань, чтобы Рафик взял ее. Она чувствовала, что он смотрит на ее лицо испепеляющим взглядом, ощущала, как вспыхнуло ее лицо.

— Что скажешь? — услышала она вопрос Ришаны. — Ты когда-нибудь видел более красивую ткань? Считаешь, ее можно продавать в Австралии?

Наконец Рафик взял ткань из рук Серы. Она сделала шаг назад, но поддалась искушению и решила мельком взглянуть на мужчину, которого когда-то так сильно любила. Неуверенно подняв ресницы, Сера почувствовала, что стало тяжело дышать.

Рафик не рассматривал ткань!

Голубые глаза вперились в нее, их взгляд был ледяным. Сера осознала, что перед ней не тот мужчина, которого она любила. Это был не тот Рафик, мужчина-мальчишка с доброй улыбкой и мягкими голубыми глазами, в которых играла жизнь и любовь — любовь к ней. О, черты его лица, возможно, и не изменились: прямой нос, решительный подбородок, страстная форма, губ. А еще густые темные волосы, в которые так и хотелось запустить пальцы, если бы не этот его ледяной и ненавидящий взгляд.

Этот мужчина казался незнакомцем.

— Каково твое мнение, Рафик? — услышала она вопрос его матери, и мгновение спустя он отвел леденящий взгляд, оставляя Серу в растерянности.

— Иди присядь здесь, Сера, — продолжала Ришана, налив еще одну чашку кофе и похлопав ладонью по подушке рядом с собой.

Желая убежать от Рафика, Сера, чьи колени едва не подгибались, рухнула на подушки.

Рафик постарался сосредоточиться на ткани. Он не был профессионалом в текстильной отрасли, но однажды самостоятельно отбирал ткань, которую затем отправил в Австралию для продажи в его торговых центрах. С тех пор времена изменились, и теперь у него было несколько проверенных скупщиков, которые ездили по арабским странам и отыскивали драгоценные ткани, способные впечатлить его покупателей. И Рафик понял, что ткань, которую сейчас держит в руках, особенная.

— Ручное шитье, — объявила его мать с такой гордостью, будто это была ее работа. — Каждый драгоценный камешек пришит вручную.

Рафику незачем было притворяться заинтересованным, чтобы потакать матери. Он оказался искренне очарован, поигрывая тканью в руках, изучая камешки и отыскивая секрет их крепления.

— Изумруды, — догадался он. Крошечным камушкам была придана такая форма, чтобы во всем великолепии показать их цвет. Мастерство, с которым изумруды были нашиты на шелк, ошеломляло само по себе.

— Разве не великолепно? — спросила его мать. — Бусинки сделаны из остатков после огранки лучших камней, добытых на изумрудных копях. Эта ткань тонкая и подходит для платьев и халатов, но есть также и тяжелые ткани, пригодные для драпировок и подушек, всех расцветок. Может ли иметь успех что-нибудь подобное в твоих магазинах?

— Возможно, — сказал он, зафиксировав в уме, что нужно сообщить скупщикам, чтобы они выяснили этот вопрос, затем отложил ткань в сторону. И с любопытством снова взглянул на черную фигуру, которая сидела на коленях рядом с его матерью. Сера опять смотрела в пол, опущенные длинные ресницы придавали ее лицу выражение кротости и покорности. Неужели и его мать поддастся на ее уловки? Сера вышла замуж ради богатства, привилегий и статуса. Пусть она кажется невинной и кроткой, но Рафик знает обратную сторону ее натуры. Она настолько же коварна, насколько красива.

Повернувшись к матери, он обнаружил, что та наблюдает за ним прищурившись. На миг у него создалось впечатление, что она хочет что-то сказать. Неужели Ришана прочла его мысли? Станет ли она снова защищать эту женщину? Однако мать лишь покачала головой, жестом указывая на ткань.

— Как ты можешь говорить «возможно»? Ткань такого высокого качества!

— Я вызову сюда одного из скупщиков, чтобы он проверил ее.

— Тогда ты можешь опоздать. — Она взяла ткань в руки, взмахнула мерцающим материалом в воздухе и передала его Сере. — Жаль, что побеспокоила тебя. Сера, ты можешь унести это обратно.

Та приготовилась встать, когда Рафик схватился за конец ткани и приказал:

— Оставь! — Повернувшись к матери, он произнес: — Что ты имеешь в виду под опозданием? Почему я должен опоздать?

Сера посмотрела на Ришану, которая улыбнулась и коснулась руки молодой женщины:

— Одну минуту, дитя мое. — Она повернулась к Рафику и задумчиво вздохнула: — Есть другая сторона, заинтересованная и готовая получить исключительное право на обладание этой коллекцией. Если ты задержишься с ответом и будешь ждать, когда приедет скупщик... — для эффекта она повела плечами, — ты опоздаешь.