Шла на автопилоте, прихрамывая и шатаясь. А тут ко всему прочему меня начала бить сильная дрожь. То ли от всего пережитого, то ли от ночной прохлады, но я тряслась как осиновый лист и тщетно куталась в пропаленную кофту.

Олень привел меня к подножию скалы. Он с легкостью запрыгнул на первый выступ и выжидательно посмотрел на меня.

Я задрала голову вверх. Скала казалась огромной и неприступной преградой. Ее верхушка терялась во тьме, а на выступах гнездился сизый мох.

Перевела непонимающий взгляд на оленя. Он думает, что я козочка, так резво скакать? Я сейчас от усталости упаду!

Зверь презрительно фыркнул и, отвернувшись, прыгнул выше. Кажется, он решил бросить меня.

Делать нечего, жалеть некому. Я схватилась руками за выступ, нашла опору для ног — и подтянулась вверх. Потом еще раз и еще.

Руки дрожали. Мелкие камни летели из-под ног, с легким шумом отскакивали от скалы и продолжали свое падение. Я один раз проводила взглядом очередной камешек, полетевший вниз. Голова тут же закружилась, и я мысленно приказала себе смотреть только вперед. Борясь со страхом и слабостью, продолжила подниматься.

И тут нога соскользнула вниз, а потом и рука.

Мелкие камни, шурша, выбились из-под ног и устремились к земле. Я судорожно вцепилась в базальтовый выступ. Но сил было мало.

Пальцы скользнули по камню. Меня обуял панический ужас.

За долю секунды в голове промелькнула картинка, как я падаю вниз, вслед за камнями. И разбиваюсь о них.

Невольно зажмурилась и в этот момент поняла, что парю. Не падаю вниз, а словно зависла в воздухе на одном месте.

Открыла глаза, с недоверием глянула вниз, потом вверх. Оттуда на меня с любопытством смотрел олень. И под его взглядом неведомая сила начала плавно меня поднимать.

Значит, вариант с похищением можно смело вычеркивать. Осталось два: либо я брежу, либо меня занесло в другой мир. Потому что в моем — левитации нет.

Пока безучастно обдумывала новые факты, меня подняли на вершину скалы, куда уже добрался олень. Он процокал к небольшому бревенчатому домику, спрятанному в тени, которую отбрасывала соседняя скала. А я без сил опустилась на землю.

Лунный зверь, фыркая, мотнул головой. Потом поднялся на задних ногах и с силой опустился на передние ноги. Он ударил копытами о камень, высекая искры, и… превратился в старика.

Я, открыв рот, уставилась на дедулю. Длинные седые волосы, морщинистое лицо, жиденькая бородка, которую он тут же принялся поглаживать с умным видом. Ну вылитый Гендальф! Только шляпы и плаща не хватает. И еще посоха.

Опустила взгляд ниже, оценивая прикид старика. Вот это кульбиты выдает мое подсознание. Интересно, если я все-таки в больнице лежу, что мне колют?

— Ну, здравствуй, дева из другого мира, — дед чуть склонил голову набок, продолжая смотреть на меня.

Я опомнилась и захлопнула рот.

— П-простите, это вы мне? — уточнила на всякий случай.

Голос дрожал, да и сама я покрылась мурашками.

— Долго я тебя ждал. Почти разуверился, но звезды еще никогда мне не врали.

— А мы разве знакомы? — пробормотала, начиная стучать зубами.

Странный старик. Говорит странные вещи. И таким тоном, что от его голоса дрожь пробирает.

Ох, не к добру это все!

Нервно огляделась в поисках отступления. Но куда бежать, если мы на верхушке скалы?

Вот так, пошла за олешкой, а попала в лапы к сумасшедшему старику! Еще один маньяк на мою голову, как будто тех пятерых было мало!

На всякий случай незаметно пошарила руками вокруг себя. Наткнулась на камешек. Сжала.

Твердая и тяжелая вещь в руке придала немного уверенности.

Старик продолжал говорить, не замечая моих движений:

— Вечный Феникс отметил тебя и привел в этот мир. Я чую в тебе искру возрождения. Тебе предстоит раздуть из нее неугасимое пламя.

Ага. И этот туда же. Тоже сжечь меня хочет?

Нет-нет, больше никаких искр, огней и костров. Хватит, натерпелась. Если попробует тронуть меня, буду отбиваться до последнего!

На всякий случай сжала камешек покрепче и приготовилась защищать свою жизнь.

Старик, взволнованно потирая руки, обошел вокруг меня.

Я напряженно следила за ним, стараясь не упустить ни единого движения, но дед будто забыл обо мне. Начал бормотать что-то бессвязное про Сердце Мира, судьбу и свиту из четырех стихий.

Значит, я не ошиблась. Он сумасшедший. Похоже, совсем одичал на этой горе.

Безумец перестал болтать сам с собой так же неожиданно, как и начал. Выпрямился, а руки степенно сложил за спиной. И устремил на меня проницательный взгляд.

Теперь он стал похож на уважаемого профессора, а не на безумца.

— Устала? — поинтересовался с неожиданно теплой улыбкой. — Скоро отдохнешь.

Это он сейчас на вечный покой намекает?

Я не успела отреагировать. Раньше меня это сделал желудок, издав громкий и яростный вопль.

Мои щеки полыхнули жаром. Но дедок только хмыкнул:

— Вот, и поесть тебе не мешает.

И приснится же такой бред! Хвостатые парни, бег по мрачному лесу, сумасшедший старик…

Кажется, мама права. Пора завязывать с фэнтези, а то у меня уже передоз. И весь кошмар, который привиделся, не более чем побочный эффект…

Я потянулась, медленно приходя в себя после крепкого сна. Смачно зевнула, открыла глаза.

Да так и застыла с открытым ртом.

Нет, кажется, мне не привиделось. Или я все еще не проснулась.

Потому что вокруг меня все те же бревенчатые стены, а сижу я на узкой деревянной кровати, каких отродясь не видела.

Медленно, стараясь сдержать рвущийся визг, повернула голову вправо и влево. Спрыгнула с топчана, босиком по дощатому полу подбежала к окну.

Так и есть! Вид открывался на соседнюю скалу, яркую зелень и совсем не октябрьское небо!

С гулко колотящимся сердцем я развернулась к окну спиной и огляделась.

Вот накрытый небеленой скатертью стол и потемневшая от времени лавка. Печка, сложенная из камней. Глиняная посуда…

На печке стоял чугунок. В нем что-то тихонько булькало, разнося вполне аппетитный запах.

Я вспомнила, как вчера дед накормил меня какой-то похлебкой, потом подвел к деревянной лохани, взмахнул рукой — и лохань наполнилась почти до краев горячей водой.

Пока я обалдело смотрела на воду, дед сказал, что не будет смущать и пойдет прогуляется. И что чистую одежду я могу взять в сундуке.