Предложение работать фотомоделью поступило неожиданно. Буквально на улице я столкнулась со странной женщиной, которая уставилась на меня, и несколько раз пробормотала одно и тоже, а именно: «Не может быть… нет, не может быть!». Евгения Майли – красивая женщина с редкой заграничной фамилией, экстравагантной внешностью и профессиональным чутьём на успех. За саму работу, она предложила, можно сказать, смехотворную сумму, теперь я точно знала, сколько стоит литр молока, буханка чёрного хлеба. На всю остальную роскошь средств не было, поэтому я даже не приценивалась. Но отказываться в планы не входило, согласилась в один момент, правда, не разделяла её восхищений своей внешностью. Да, конечно, блестящие чёрные волосы, светлая, ровного тона кожа, бездонные голубые глаза, обрамлённые густыми ресницами, правильные черты лица. Плюс к лицу прилагалась не менее привлекательная фигура, длинные стройные ноги, отсутствие склонности к полноте и целлюлиту, высокая полная грудь. Красиво, но так же как и у всех. Где уникальность, где харизма?.. Не буду утомлять подробностями и скажу, что, всего за год, я стала одной из самых популярных моделей столицы, и моё лицо и тело мелькало во многих рекламных акциях, работы со мной в главной роли не покидали галереи, а имя было широко известно в узких кругах. Маму удалось перевести в достойную клинику, и она медленно, но верно, шла на поправку. О выздоровлении речи не шло, но динамика была налицо.

Вроде всё хорошо, но от беззаботной жизни, к которой я привыкла, по-прежнему отделял целый океан проблем и препятствий. С популярностью в карьере, росла и популярность среди мужчин. Бизнесмены, управленцы, да и крупные деятели криминального мира, не могли не заметить юной красавицы, только вот стать шлюхой в мои планы не входило, а ничего большего никто из них предложить не мог и не собирался. Модели это такая каста, которая относится к сфере развлечения, выбиваются на поверхность одни из многих, а большинство так и остаются сменными подстилками влиятельных людей мира сего. Да, мой образ страстной агрессивной брюнетки, только подзадоривал, подстёгивал их к действию. Сальные подбородки, пивные животы, масляные глазки – всё это доходило до абсурда, и я искренне не понимала, как люди, настолько преуспевшие в деловой сфере, могут так наплевательски относится к себе и своей внешности. Нет, осознавала, конечно, что они покупали всё, в том числе и любовь к себе, и большинство девушек выстраивались в ряд в надежде получить желаемое, только вот я к подобным не относилась. С каждым днём становилось всё тяжелее, мои отказы стали восприниматься как оскорбления, нелицеприятные высказывания в мою сторону практически не прекращались, а закончилось тем, что никаких крупных контрактов я уже не заключала. Эти люди напоминали моего отца, такие же, с жаждой власти, и уже не важно над чем и над кем, главное не слышать слова «нет». И так было ровно до тех пор, пока подруга не занялась моим образом.

— Никто не любит дьяволиц, Оксаночка, – пропела мне на ухо она, усаживая в кресло стилиста, – все хотят ангелочков. И, поверь моему опыту, мы из тебя его сделаем.

Шоу называется «закрой глаза, а, открыв их, найди себя в отражении». Из зеркала на меня смотрела совершенно другая, незнакомая девушка. Платиновый блонд на волосах (не хочется даже вспоминать, сколько слоёв краски заставили их проявить такой оттенок), немного осветлённые брови, небесно-голубые глаза в пол-лица, сделали из меня нечто наивное, смазливое и до жути сладенькое. Ненавистный образ, не иначе. Следом за внешностью, сменился и мой гардероб, теперь в нём преобладали ткани лёгкие, воздушные, такие же, как и сам образ. Наивный детский взгляд у окружающих вызывал желание прижать к себе и не отпускать, пожалеть, приголубить, воевать теперь хотели не многие. За спиной я слышала грозное шипение местных гремучих змей, в простонародье именуемых светскими львицами, а впереди восхищённые взгляды мужчин. И образ этот поселился внутри меня, пророс вглубь, делая мягче характер, жесты, улыбку. Я стала больше молчать, стараясь на любой выпад отвечать скромной, возможно, чуть виноватой улыбкой и, о чудо! Мужикам это действительно нравилось! Если раньше вокруг вились дерзкие и стремительные мужчины, то теперь мой круг общения сменился на более интеллигентных, понимающих, тех, которые ходу напролом предпочитали стратегию. Так называемая элита. К слову сказать, среди этой элиты, я себя тоже чувствовала не особо уютно, вспоминалась прошлая жизнь, в которой было много друзей и доброжелателей, но все они отвернулись, как только мы с мамой оказались в затруднительном положении. В такие моменты вспоминалась фраза Фаины Раневской: «Лучше быть хорошим человеком, ругающимся матом, чем тихой порядочной тварью».

Цель смены имиджа была до банальности проста: найти себе мужа или постоянного любовника. Подруга Алла, открыла мне простую истину: если не хочешь оказаться с разбитым сердцем, разбивай сердца сама. Выходи замуж по расчёту и пользуйся всеми полученными благами без зазрения совести. Но ведь у меня всё не как у людей, оттого и угораздило влюбиться по уши в самого непреступного мужчину местной тусовки. Как только появился он, остальные перестали существовать. Величественный, красивый, как Бог, спустившийся с горы Олимп на грешную землю. Нет, он не был облачён в белые одеяния, и на голове не было венца, вот только аура, окружающая его, говорила о том, что идёт хозяин жизни. Густые чёрные волосы, в красиво уложенной причёске с прямым пробором, мощь в каждом движении, в каждом жесте и в его теле. Почти два метра роста, заставляли запрокидывать голову, чтобы была возможность встретиться с ним взглядом. Походка уверенная, неспешная, он изучал и осматривал всё и всех, сканировал. Мужчины склоняли голову, дамы сияли ослепительными улыбками, я же, смогла лишь шире раскрыть глаза, потеряв дар речи, да и он не особо присматривался, мазнул по мне взглядом, приковывая им к полу. Тяжёлый взгляд, опасный, и глаза… если мои голубые как небо, то его были льдом, взгляд острый, как бритва, прищур, заставляющий отступить на шаг, и власть, которая сочилась из всего его образа. Казалось, этот человек обладает безграничной властью и при взгляде на него, понимаешь, что он этого достоин.

— Губа не дура, – тут же шепнула мне на ухо Алла, – Даниил Дементьев, пользователь. – Она пожала плечами, потеряв к мужчине всякий интерес.

— Что значит пользователь?

Нет, я не свалилась с Луны и не тормоз, но на него смотрела как заворожённая, отчего элементарные фразы казались настоящим ребусом. Алла хмыкнула и толкнула меня плечом, отвлекая от этого самого Даниила.

— Это значит, что берёт от жизни всё, не задумываясь о последствиях. В серьёзных отношениях замечен не был, предпочитает доступных женщин своего круга.

— А какой у него круг?

Боже, моей наивности можно было только позавидовать, кажется, блондинка – это диагноз. Алла только усмехнулась такому вопросу, правда, спустя секунду сжалилась и вскинула взгляд к потолку. Нет, ну, точно, с неба спустился!

С того вечера, мои мысли о мужчине приобрели чёткий образ. Я не собиралась записываться в толпы его поклонниц, скорее, я им восхищалась, любовалась, как ещё сказать… он был как нечто недосягаемое, как звезда с неба. После той первой встречи я видела его не единожды и всегда в кампании разных женщин, девушек, он со всеми был одинаково холоден, вёл себя несколько отстранённо. Дошло до того, что я сочла его напыщенным и высокомерным, он и сам превознёс себя к небесам и теперь плевал на макушки без зазрения совести. Несколько раз мы оказывались за одним столом, в общей кампании людей и я могла наблюдать за ним с более близкого расстояния и выводы казались не утешительными. Грубый, резкий, самодовольный, он не терпел противоречий, мог осадить любого одним лишь взглядом, хищной ухмылкой. Женщины в его присутствии старались молчать, мужчины переставали распушать павлиньи хвосты, внимательно прислушиваясь к его советам. Он был лидером, безусловным. Гласным и не гласным. Меня же, стал всё больше раздражать. А потом я вдруг осознала, что раздражения больше нет, а есть непонятный мне страх. Дементьев по-прежнему не обращался ко мне, не привлекал моё внимание, и, вроде как, не замечал вовсе. Только вот этот взгляд, которым он сковывал как цепями, стал всё чаще задерживаться на моём лице. Демонстрируя интерес, заставляя паниковать. А я поддавалась, опускала взгляд, не решаясь поднять его снова, встретиться с ним, да даже дышать, порой, забывала. И это внимание заставляло меня чувствовать свою ничтожность, в бессилии сжимать кулаки. И как только я поймала на себе его заинтересованный взгляд в очередной раз, всё внутри сжалось. Моргнув несколько раз, но так и не избавившись от настойчивого внимания, я покраснела. Никогда прежде он не заставлял меня отворачиваться, а сегодня буквально призывал взглянуть на него в ответ, либо просто сбежать. Что скрывать, я выбрала именно второй вариант. Конечно, не развернулась и не бросилась наутёк, это было бы совсем уж нелепо, а вежливо улыбнулась и, условно говоря, откланялась. Теперь в его присутствии мне не хватало воздуха. Под этим его взглядом я была словно в оковах, недвижима и беззащитна, а ещё я чувствовала себя голой. Вот, не понимала, откуда такое нелепое чувство и ведь не было похоти в глазах, он не выглядел даже заинтересованным, просто заметил меня. Не оценивал, не вглядывался, но, в то же время, взглядом своим говорил о многом, и, в первую очередь о том, что я ему почему-то не нравлюсь. Я успела уловить, как уголок его губ едва заметно приподнялся, когда я сообщила о своём решении выйти подышать. Мужчина, с которым попала на этот вечер, только беззаботно кивнул, а вот сам Дементьев, взглядом проводил до самого балкона. Чувствовала это. Была уверена.