– Ну, ты козел… – первый омоновец в себя уже пришел.

– От тебя еще не воняет? Сейчас завоняет… Водитель… Себя сцепляй с лейтенантом… Тоже крест– накрест. Шевелись.

Седовласый высунул в дверцу ствол автомата. Каждому было понятно, что людей, если хотят расстрелять, не заставляют надевать наручники. А если наручники надевают, значит, расстреливать не собираются. Впрочем, и в этом правиле могут быть исключения, и седовласый, выбравшись из машины, тотчас одно из них озвучил:

– Ложитесь на заднее сиденье. Лицом вниз, голову не поднимать. Кто голову поднимет – с плеч снесу. Первыми омоновцы, как самые крепкие. Козла душного в самый низ. Лейтенант, подтолкни их, а то они в бронежилетах туго соображают.

Лейтенант рад был стараться и чуть ли не силой заталкивал на заднее сиденье слегка упирающихся омоновцев. Водитель, поскольку был сцеплен с лейтенантом наручниками, просто вынужден был тому помогать. Да он и сам, кажется, был не против того, чтобы оказаться повыше, потому что понимал, что и его с лейтенантом направят туда же. Так и оказалось.

– Теперь сами сверху… Быстро… Подогните этому ноги в коленях. Дверцу закройте. Сами с другой стороны забирайтесь… «Валетом» вам будет удобнее…

Менты забрались «вторым этажом», самостоятельно ноги подогнули, и вторая дверца тоже захлопнулась. А седовласый вытащил из машины ключи, открыл багажник, вытащил запасное колесо и водрузил его поверх пленных милиционеров.

– Будете шевелиться, колесо упадет – стреляю сразу, – усаживаясь на водительское место и показывая из подмышки короткий и злой ствол автомата, сказал седовласый.

Ствол, конечно, видно никому не было. Но у воображения возможности богатые, особенно у воображения, обостренного страхом. Только водитель возразил:

– Тут дорога такая. Обязательно упадет.

– А вы держите, не ленитесь. Учитесь задницей жонглировать. – Седовласый показал свою абсолютную безжалостность. Оно и понятно. Жалостливые люди не носят пистолеты под мышкой и не имеют на всякий случай пару гранат в запасе.

* * *

При выезде из райцентра на федеральное шоссе стояла машина ГИБДД, и инспекторы проверяли документы у двух водителей остановленных лесовозов. Вообще-то лесовозы обычно раньше дороги «ломают» – в светлое время суток, а эти припозднились, и потому к ним стоило присмотреться особо. Свет в салоне милицейской «жучки» был погашен, и никому, естественно, со стороны не было видно, что происходит на заднем сиденье, как тем же скованным наручниками ментам не было видно, где они проезжают и кто может их увидеть, потому что голову поднять, выполняя приказ седовласого, они не рисковали. Седовласый же обнаглел до того, что даже поприветствовал коллег переключением дальнего и ближнего света и спокойно проехал мимо них, направляясь в сторону соседней области. Но на первом же повороте машина снова повернула направо, оказавшись на совсем уж разбитой лесовозами дороге, но скорости не снизила, и водителю-менту вместе с лейтенантом пришлось проявить чудеса циркового акробатизма, чтобы не дать колесу упасть. Но так ехали, к счастью, недолго. Машина с дороги съехала на совсем уже разъезженный проселок, идущий через лес, и на проселке обращать внимание на колесо уже перестал и седовласый. До участка лесной вырубки было всего-то полсотни метров. Там «жучка» после резкого нажатия на тормоза качнулась, остановилась, и седовласый покинул машину.

Он открыл заднюю дверцу и со злой силой ткнул стволом автомата в чью-то задницу.

– Выбирайтесь. И побыстрее.

А сам поспешил снова к багажнику, из которого недавно вытаскивал запаску. Когда вытаскивал, видел там моток крепкого буксировочного троса. С тросом в одной руке и с автоматом в другой он подступил к ментам.

– Руки вперед.

Перехватив наручники тросом так, чтобы все четверо оказались в одной связке, седовласый перекинул второй конец троса через высокий сучок дерева, а потом закрепил его за недавно поваленное, но еще не освобожденное от сучьев дерево. Осталось сделать пустяк. Он обыскал всех четверых и у всех забрал трубки «мобильников». Конечно, трудно ожидать, что они сумеют держать трубки зубами, а носом номер набирать, но так, без трубок, и они будут чувствовать себя спокойнее, и он. Трубки могут пригодиться и ему самому, но, чтобы не надоедали ненужными звонками, седовласый все четыре трубки сразу отключил.

Разговор с ментами не походил на пламенную речь.

– Я понимаю, мальчонки, что ночь простоять с поднятыми руками тяжело. – Седовласый соблюдал спокойствие и деловитость. – Но у вас будет чем заняться. Я предлагаю вам высказать свои претензии этому молодому человеку. – Седовласый пинком указал, про кого именно он говорит. Омоновец выдержал оскорбительный удар молча. – Если бы он не стал меня обижать, я, может быть, поступил бы с вами мягче. Урок ему и вам. Урок вежливости… Утром на делянку рабочие приедут – лес валить… Они, если захотят, вас освободят. А если в силу величины своих чувств к ментам не захотят, я буду бессилен вам помочь, потому что буду уже далеко. Всего вам, мальчонки, хорошего.

Седовласый не стал ждать ответных слов, понимая, что нового и интересного услышать может мало, а матерный язык он и без того неплохо знал, и вернулся в машину. Запасное колесо он возвращать в багажник не стал, снова забросив его на заднее сиденье, потому что пользоваться этой машиной длительное время не намеревался. Потом с пола у переднего сиденья поднял два пистолета. Свою «беретту-92», не прижившуюся в чужих руках, и ментовский «макаров». «Беретта» привычно легла в подмышечную кобуру, которую с него снять пока еще не успели, «макарову» нашлось место за брючным ремнем на спине. При неудобном, как у всех «Жигулей», сиденье «макаров» за ремнем будет мешать, но убрать его всегда будет можно. Там же, рядом с сиденьем, двумя углами подогнутый под него стоял и старенький потертый портфель седовласого, захваченный ментами. Между прочим, натуральная крокодиловая кожа, которая никогда не трескается, только глупую искусственную окраску теряет, возвращая свою натуральную. Там, в среднем отделении, и гранаты лежали, и еще всякая необходимая в работе мелочь. В другом отделении завалялась бутылка пива, которую менты не догадались выпить, а в третьем – пластиковая бутылочка с автомобильным маслом. Якобы с автомобильным маслом. В действительности автомобильное масло там было смешано с бензином, и уже подготовлено для использования в «коктейле Молотова»[6].

Седовласый, проверив содержимое, оставил портфель на месте. Два же автомата, реквизированные у омоновцев, он завернул в чехол с заднего сиденья и там же на сиденье оставил, придавив их для верности «запаской». В случае необходимости он мог достать автомат рукой, только потянувшись и с силой дернув. Но пока он такой необходимости не видел, потому что на свою «беретту» полагался больше. Она появляется только тогда, когда это необходимо, и никого не отпугнет раньше времени. А седовласому человеку очень не хотелось кое-кого раньше времени отпугнуть, поскольку он собирался на работу, когда менты приехали в гостиницу и отвлекли его от запланированных дел.