— А в полицию заявить о пропаже человека вы не посчитали нужным? — спрашивает Дмитрий и хмурится.

— Так, может, уехала просто. На отдых там… на море. Я ж откуда знаю. Где была-то, Ев?

Ева лишь качает головой, затем открывает шкаф. Дима берёт два чемодана, а Ева — сумку с ноутбуком.

— Всего хорошего, Маргарита Павловна, — говорит Ева и выходит из квартиры. — Спасибо, что присмотрели за вещами.

Она знает, что идти ей некуда, но спускается по лестнице с такой скоростью, словно на выходе из подъезда её ждёт лучшая жизнь.

— Куда вас отвезти? — спрашивает Дима, когда они подходят к его машине.

— Не знаю. Куда-нибудь. Например, в хостел или гостиницу.

— У вас есть деньги?

— Наличные, карта и телефон были в сумке. Сумки больше нет, как и её содержимого. Нужно позвонить в банк, сообщить о пропаже карты, узнать баланс. Если он её выбросил, то кто-то, возможно, подобрал и присвоил, надо заблокировать. Но, вполне может быть, что попался сознательный гражданин и сдал карту в банк. В таком случае деньги целы.

Диме хватает минуты, чтобы сложить два и два. Если он повезёт Еву в отель, то она может просто сбежать — и ищи её потом. Это в лучшем случае. В худшем — Еву найдёт похититель. Значит, вариант с отелем пролетает. К тому же Диме так хочется быстрее попасть домой, что он решает нарушить своё главное правило «не приводить в квартиру незнакомцев». Ну то есть девушек-то он водит. На несколько часов. Потом сразу выставляет за дверь. А вот Еву придётся приютить минимум на сутки.

— Ладно, едем, — говорит Дима и открывает багажник.

— Куда?

— Ко мне. Потом разберёмся. Спать хочу, башка совсем не варит.

Ева колеблется, но, когда Дмитрий ставит чемоданы в багажник, понимает, что других вариантов сейчас и правда нет. К тому же ей хочется посмотреть, как и где он живёт. Несмотря на всю чудовищность ситуации, в которую она попала, в Еве, как и в любом журналисте, просыпается любопытство. Шок прошёл, Ева знает, что находится в относительной безопасности, и постепенно приходит в себя.

Пока они плетутся по пробкам, Ева всё думает о похитителе и перебирает в голове варианты. Ей необходимо докопаться до правды, узнать, кто её похитил и зачем. Дмитрий может помочь. Значит, нужно с ним подружиться. Наверное, он прав: хорошо иметь своего человека в полиции. Вот пусть он и станет для Евы своим. Она для себя уже решила, что не отступит, пойдёт до конца. Виновный должен быть схвачен и наказан. Иначе пострадает кто-то ещё.

«Или он вернётся за мной», — думает Ева и косится на Дмитрия.

Можно ли доверять ему в полной мере? Поможет ли он ей? Еве редко бывает тревожно, девушка она закалённая, но сейчас именно такой момент. В свете последних событий, её психика, видимо, слегка расшаталась. Еве бы очень хотелось, чтобы Дима оказался хорошим парнем, но, как показывает практика, хороших парней не так уж и много. Либо Еве просто не везёт.

Она обещает себе, что будет действовать аккуратно. Сначала присмотрится к Дмитрию, прежде чем делиться с ним своими догадками. А они у Евы есть. Она просто не сказала сразу. Дима пару раз попал в точку своими наводящими вопросами, но Ева упорно строила из себя дурочку, потому что в комнате допроса была установлена видеокамера. Ева не доверяет технике. Ева не доверяет людям. И работникам полиции в том числе. Погоны и звёздочки ещё не говорят ни о чём. Человека определяет не профессия, не национальность, не статус, а поступки.

Ева понимает, что всецело полагаться на следствие — так себе вариант. Но и разобраться с проблемой в одиночку она не сможет. В голове уже вовсю крутятся картинки, как они с Димой вместе ловят преступника, и Ева улыбается собственной наивности. Если бы всё всегда было так просто, то в мире бы не осталось плохих людей.

Ева зажимает рот руками, чтобы заглушить крик ужаса. С бешено колотящимся сердцем садится на постели и только тогда понимает, что она больше не в «том месте». Сознание медленно возвращается, и Ева вспоминает, где находится и как сюда попала. Кошмары всё же не обошли её стороной.

Она встаёт с кровати, прислушивается, однако тишину квартиры не нарушает ничего. Сначала Ева думает, что Дмитрий куда-то ушёл, но, выйдя из спальни, обнаруживает его спящим на диване. Он отдал ей кровать, а сам лёг здесь. Это довольно мило. Стараясь не разбудить его, Ева осторожно открывает чемодан и достаёт любимую домашнюю рубашку. Она длинная и всегда заменяла ей халат.

На цыпочках Ева проходит в ванную комнату, открывает воду, стягивает с себя ночную сорочку, заходит в душевую кабину и с наслаждением подставляет лицо струям тёплой воды. Она ходила в душ перед тем, как лечь спать, однако всё ещё не чувствует себя чистой.

Выйдя из душа, Ева слегка обтирается полотенцем и надевает рубашку. Бесшумно возвращается в гостиную, хочет достать и зарядить ноутбук, но не может сопротивляться желанию подойти к Диме и рассмотреть его, пока он спит. Еве нравится смотреть на спящих людей. Она не знает, откуда взялась это странная особенность. Просто так есть — и всё.

Ева наклоняется к нему медленно, осторожно, почти не дыша. Приседает на корточки, подносит руку к лицу и скользит пальцами по воздуху в каких-то миллиметрах от лба, виска, щеки, губ. Встреть она Диму при других обстоятельствах — уже влюбилась бы без памяти. Да и кто сможет устоять перед таким? По-мужски красивый, сексуальный, в нём ощущается уверенность и сила. Он привлёк Еву сразу. В тот самый момент, когда она вцепилась в его плечи. Ева не разглядела его тогда, но почувствовать успела. В нём сильно мужское начало. То, которое так привлекает девушек. Ева готова поспорить, что Дмитрий разбил множество сердец.

Его запах дурманит голову. Ева тянет в себя воздух, упиваясь этим ароматом. Она совершенно не в силах сопротивляться жгучему, непонятно откуда взявшемуся, неконтролируемому желанию. Её давно никто так не цеплял. Возможно, Ева вообще впервые в жизни ощущает настолько дикую животную похоть. И ведь просто смотрит на него. Даже не дотрагивается.

Быть может, это последствия пережитого стресса, и Ева всё ещё не в себе. А может, дело в том, что Дима спас её, поэтому привлекает в сто крат сильнее, чем кто-либо до него. Ева не знает. Да и неважно это сейчас. Она любуется им, искренне восхищаясь его красотой и силой, и ощущает, как нарастает предательское томление между бёдер.

У Димы очень чувственная линия изгиба рта, чуть полноватая нижняя губа. Ева закусывает свою, прикрывает глаза, отвлекаясь на секунду, и пальцы касаются его подбородка.

Реакция следует молниеносная — на запястье смыкается стальная хватка, а следом раздаётся хрипловатый спросонья шёпот:

— Какого хрена?

— Я… — Ева осекается, не зная, что сказать.

Она понимает, что её выдаёт дыхание и взгляд, но глаз отвести не может. Встать на ноги — тоже, ведь Дима всё ещё сжимает её руку. Ева замечает, что и его взгляд меняется. Она готова поклясться, что Дима думает о том же.