официальное разрешение на такой нужно получать пять лет. В специализированной фирме, куда я обратился за помощью, меня заверили, что процесс ускорить можно. Срок будет зависеть от тарифа. То есть от суммы взяток, которые надо рассовать по цепочке. Но, в любом случае, это не прям, вот, чтобы сразу…

Если с рыбалкой у меня за плечами имелся кое-какой опыт, то относительно охоты я был профаном полным. Пробел взялся восполнить коллега по работе, заядлый любитель со стажем. Мы разлили чай по рюмкам, и я с удивлением узнал, что карабин мне не нужен совершенно. «Начерта», — вопрошал собеседник, — «тебе дальность четыреста метров, когда в лесу видимость — пятьдесят? А в оптику ты собрался разглядывать что? Ветки? Гладкоствол — твой вариант. Во-первых, можно птицу бить дробью. А во-вторых», — заядлый любитель закатывал глаза, проглатывая мой вопрос про возможного медведя, — «останавливающая способность у ружья выше. Пуля там тяжелая, мягкая. При попадании плющится в царский пятак и рвет на своем пути все, ткани, кости»… В общем, когда к концу подходила вторая бутылка чая, я уже знал, куда зацеливаться лосю «на махах», что такое охота «в овсах», и как брать зайца по первому снегу.

В специализированной фирме смену приоритетов восприняли позитивно. И вскоре я стал счастливым обладателем двустволки и изрядного боезапаса к ней, благо, законодательство позволяло. Основной акцент я сместил в сторону пуль и крупной картечи, которые рассчитывал менять на зверя с большим содержанием мяса в организме. На пернатую же дичь, поразмыслив, решил взять лук. Конечно, о стрельбе влет речь не шла. Свои возможности Робин Гуда я оценивал трезво. А вот поцелить зазевавшуюся тушку из засидки считал вполне реальным. Ну, рано или поздно. Миновав череду неудач и длительных тренировок. Да, полсотни заводских углепластиковых стрел разлетятся быстро. Но, в отличие от патронов, их можно возместить стрелами самодельными, из березы или сосны. Вкупе с настойчивостью и терпением это — восполнимый ресурс.

Идея, вызревавшая давно, прорастала в мозг все глубже, обретала новые детали. Я вскакивал среди ночи: а если затупятся полотна пил? Нужен напильник для заточки зубьев. А еще плоскогубцы, ручная дрель, сверла, и хорошо бы — набор резцов по дереву. Лодку пробью, чинить чем? Взять тезу на заплатки, кусок сыромятной резины, клей. У тюбиков срок годности, они усохнут. Нужен клей двухкомпонентный, ацетон. Мясорубку не забыть, крутить котлеты. И к ней еще насадку можно пристроить, чтобы лущить кукурузные початки. Пригодятся целлофановые пакеты и скотч. Проволока, шнур. Не в смысле, лидер группы «Ленинград», а в смысле мотки веревки. Уличный термометр — не подскажете, сколько сейчас градусов ниже нуля? Иглы, шила, нитки — чинить одежду и обувь. Стопка тетрадей и карандаши — для заметок, ну там, в какой фазе луны заколосилась редька. Зубило — если приспичит расколоть камень. Наручные часы должны быть обязательно с ручным заводом, потому что батарейка когда-то сядет. Так космонавтов не собирают на орбиту, как собирался я. Оно же и понятно, там, если чего забыли, на «Прогрессе» довезти можно. Ко мне «Прогрессы» не полетят. Да и вернутся же космонавты когда-то…

Не то чтобы я совсем исключал в мыслях такую возможность. Кто мне запретит, в конце концов? Может, все уляжется со временем, нормализуется. Или я на новом месте… не приживусь. Как человеку сентиментальному, мне было невыносимо примерять страшное «навсегда» на повседневный контекст. Вот, наступит последняя ночь в мягкой кровати. Вот, последний раз в жизни я схожу в теплый туалет. Щелкну выключателем и запру дверь. Последний раз. Перед смертью. С моста выброшу ключи… Я малодушно оставлял себе лазейку теоретического камбэка. Как обезболивающее.

Да, мне тяжело. Я — живой. Не попаданец из романа, не герой мультфильма. Не изгой. Не асоциальный тип. У меня есть дети, взрослые уже, разъехались по другим городам. С матерью их — не сложилось, порознь уже давно. Ту самую, единственную, не встретил, и уже, видно, не встречу. Сын обзавелся семьей собственной. Дочка на третьем курсе. Мы созваниваемся дважды в месяц, видимся три раза в год. Да, я хочу слышать их голоса, хоть изредка, хоть о погоде. Хочу увидеть внуков. Но нас ничего не связывает, кроме общих воспоминаний об их детстве. Я заберу эти воспоминания с собой. Какой прок мусолить их здесь?

Я сглатывал сопли и продолжал список. Теплые вещи, белье. Несколько неубиваемых штанов из комплектов спецодежды. Штаны, они умирают первыми. Прочные ботинки на шнуровке с высокими голенищами, меховые унты, резиновые сапоги, обычные и утепленные, валенки с калошами, легкие кроссовки — по две-три пары всего, обувь, она тоже склонна к суициду. Сапоги-болотники, забродные вейдерсы. На моем диване можно было открывать магазин. Зимний костюм для очень северных широт, пуховик, теплая куртка — пар костей не ломит. Несколько ветровок, прорезиненный комбинезон для промысловиков, кондовый брезентовый дождевик с капюшоном, пара плащей полегче — ассортимент пополнялся. Шапка с ушами и без ушей, кепка, шляпа с полями и антимоскитной сеткой. Мои накопления таяли, но я не скупился. Крепло во мне предположение, что я делал самые выгодные инвестиции за всю жизнь. Да и не на что было больше копить.

Курган из вещей рос. Балабан давно переместился к его подоножию, покинув излюбленное свое место под столом на кухне, и перестал считать центром квартиры холодильник.

Взять тяпку, штыковую лопату — предстояло возделывать почвы. Запасное лопатище, на случай если порву первое раньше, чем пупочный бантик. Кайло — почвы обещали быть суровыми. Серп — пожинать плоды. Капроновые мешки — хранить их. Жестяные ведра — носить воду и землю. Пару эмалированных тазов — не знаю зачем, складывать в них рубленную дичь. Пригодятся. Можно накрываться в моменты отчаяния. Набор котелков-матрешек, на минуточку, титановых — подарок друзей «человеку, у которого есть все», с крохотным, на две кружки чайником внутри. Сковородку. Тонкостенный тефлон здесь путешествует мимо кассы, ибо отслаивается и быстро деформируется на огне, мой вариант — эге-гей! Чугун. Казан с крышкой — из того же передового сплава, тяжелый, но я не мог с ним расстаться. Какой плов рождался в том казане! Какое чахохбили!.. Ножи, ложки, миски, пластиковые контейнеры на защелках — в таких удобно переносить что-нибудь недоеденное; поварежку, терку, разделочную доску. Место на макушке вещевой пирамиды символично заняла моя любимая двустенная кружка.

Наверное, неправильно о ножах так, всуе… Рядом с ложками. По представлениям, нож — это что-то сакральное, вынимаемое из берестяного чехла хищно и молча. Он куется гномами из невозможной стали, особым образом сбалансирован и закален