В 1880 году Сергей Подолинский опубликовал работу «Труд человека и его отношение к распределению энергии». Дословно там сказано следующее: «Труд есть такое потребление механической и психической работы, накопленной в организме, которое имеет результатом увеличение количества превратимой энергии на земной поверхности»».[11] Именно таким образом Жизнь противостоит тепловой смерти замерзающей Вселенной. То, что делают живые существа, всегда направлено на восстановление структуры мира. Более того, живые существа познают мир, а значит, устанавливают между компонентами Вселенной новые связи, тем самым пытаясь привести мир в «высокоструктурное состояние». Да, они устанавливают эти связи в своем внутреннем мире. Но они же сами являются частью Вселенной. Значит, то, что они сделали с собой, они привнесли и в окружающий мир.

Хаос и Знание — два крайних полюса на маятнике Вселенной, два вида покоя. Именно они являются результатом вечной борьбы Жизни со Смертью. Именно в этих крайних полюсах Жизнь становится Смертью, а Смерть — Жизнью.

Ни Хаос, ни Знание не нуждаются в теории Большого взрыва. Ибо только процесс эволюции предполагает наличие начала, наличие первой буквы алфавита. Но нет у Вселенной начала, как и не может быть конца. Кто-то может спросить: А как же большой взрыв? А как же первый акт творения? А как же Страшный суд?

Научные теории, созданные человеком, в силу природной сущности самого человека утверждают, как само собой разумеющееся, что раз у человека был акт рождения, то он должен быть и у Вселенной! Но это человеку так хочется. Хочется потому, что мы такие, хочется потому, что мы сами рождаемся и умираем, поэтому-то нам и чудится, что и все вокруг так же должны вести себя — будь-то планета или вся Вселенная, будь-то народы или цивилизации. Именно поэтому мы и придумываем соответствующие физические и философские картины мира, а потом заставляем изучать их всех тех, кто не способен противиться.

Мы почему-то не задумываемся, что умирает только тот, кто рождается. А тот, кто не рождался (по крайней мере, при нас), не способен и умереть (опять таки, при нас). А может быть и вообще!!! Человечество, к примеру, никто не рожал — оно было и есть часть биосферы, решающая задачи этой самой биосферы. И не более того. "Этот космос, один и тот же для всего существующего, не создал никакой Бог и никакой человек, но всегда он был, есть и будет вечно живым огнем, мерами (порциями) загорающий и мерами потухающий" — утверждал Гераклит”. Вселенная, Космос по Гераклиту — вечно полыхающий огонь, но это живой огонь! — «был, есть и будет вечно живым огнем». И он прав. Вечно полыхающий Огонь бредет по Вселенной, будучи ее частью. Пищей его являются не только элементарные частицы и химические элементы, не только газ, поднимающийся из недр планет, пищей для этого огня являются тела людей, а еще выше — отношения между людьми, и в первую очередь, пожирающая страсть, сжигающая любовь и испепеляющая ненависть.

Красивый ответ на близкий вопрос есть и у Ф. Терегулова: «На самом деле никакого расширения и удаления небесных тел друг от друга не происходит. Иллюзия расширяющейся Вселенной создается за счет более или менее равномерного перехода Движения в Покой». А мы добавим: «и обратно».

Мы иногда поднимаемся над самими собой и видим то, о чем могли только догадываться, и в этот момент дотягиваемся до ощущений высокого, чистого прозрачного неба. А иногда опускаемся и деградируем, оказавшись неспособными выдержать полученные удары. Но чаще всего мы соответствуем чему-то среднему. И это среднее будет вечно стоять над нами. Среднее — это самая популярная станция, это станция, на которой поезд всегда стоит дольше всего. Это станция, на которой мы по логике вещей должны встречать свою судьбу: свою женщину, своих детей, свою старость и свою смерть. Должны, но почему-то все настоящее происходит с нами где угодно, но только не на этой усредненной станции.

Закон о постоянстве Знания

Обе крайние точки — абсолютный хаос и абсолютное знание приводят к фиксации состояния мира. Выхода из этих точек быть уже не может. Потому что в абсолютном хаосе и соответствующей ему тепловой смерти, по определению, нет никакой зацепки для зарождения Жизни.

Что же касается абсолютного знания, то это такое состояние Вселенной, в котором ей нет нужды уточнять знание, а значит, и нет возможности от него отойти. Этого не позволит само знание о том, что будет, так как оно уже есть.

Поэтому, если мы утверждаем, что Вселенная бесконечна в пространстве и во времени, то тем самым мы утверждаем наличие постоянства в поддержании соответствия между Хаосом и Знанием. Это утверждение, если вдуматься, включает в себя, в том числе, и закон сохранения энергии.

Привели же мы этот Закон здесь только для того, чтобы показать, что глобально Управление заключается в согласованном использовании процессов рождения и гибели.

Но и рождение, и гибель, спроецированные в биологическую оболочку, связаны с болью, страхами и любопытством, которые позволяют находить альтернативные дороги. Боль же и страх боли заставляют большинство людей и рождаться, и жить, и умирать. Очень часто именно боль и страх боли заставляют нас кудахтать. Однажды трое рыбаков отправились на рыбалку. Но клева не было. И тогда, отчаявшись, не ложиться же спать на голодный желудок, закинули сеть и вытащили одну, но большую рыбешку — страшную, склизкую и вонючую. Только один из рыбаков захотел выбросить ее обратно в р ку, как вдруг рыба заговорила человеческим голосом: «Не отпускайте меня на волю, сварите и съешьте меня, и тогда никогда ни с кем из вас не случится того, чего он больше всего боится».

Заманчивое предложение.

Сварили, сжевали кое-как, так как вкус ее был отвратительным, и стали жить дальше.

Первый из рыбаков больше всего боялся смерти. И он приобрел бессмертие, но не приобрел вечной молодости. Он старел, болел, гнил, но жил и любые попытки самоубийства, включая голодание, не позволяли ему избавиться от жизни. Теперь больше всего он стал бояться жизни. И даже вечности ему не хватило, чтобы исправить содеянное.

Второй больше всего боялся боли. И он перестал ее чувствовать. Но вместе с болью сама собой ушла радость. Потому что, оказывается, нельзя по-настоящему радоваться, не зная, что же такое обратная сторона радости. И он не жил, а существовал до конца дней своих. И даже любовь, не найдя опоры в его душе, проходила мимо. И только смерть позволила ему исправить содеянное.

Третий больше всего боялся, что его любимая девушка ответит ему «нет». Она ответила — «да». И всегда говорила «да», но не любила его. Ничего не было сказано про любовь в тех его давних страхах. А когда он постоянно слышал ее «да», но сердцем чувствовал «нет», вот тогда он понял, что же такое боль.