Поскольку именно Ляк изрядно поспособствовал тому, что вблизи Лягушачьей реки сформировался центр большого поселения, а также развилось кузнечное дело, то на сходке старейшин Прыгулетти и Громокваков было решено назначить его Ответственным за положение дел в объединённой общине. Новый назначенец со столь трудной задачей справился очень неплохо, завоевав самые одобрительные отзывы первых переселенцев. А уж когда Ге-квест увенчал его голову сверкающей на солнце тиарой, все лягушки дружно решили, что именно владелец самой большой гостиницы города и станет их первым королём.

В ту пору звание короля не приносило его владельцу особых привилегий, скорее добавляло новых забот и хлопот. Но Ляку всегда нравилось быть в центре всеобщего внимания и обожания. Он с таким удовольствием организовывал первые парады и совместные соревнования, что все очень скоро позабыли о том, что прежде жили в разных общинах. Теперь лягушки и с правого и с левого берега Лягушачьей реки с гордостью именовали себя жителями самого настоящего королевства!

Первый король, которого стали теперь именовать Ляквашоном много сделал не только для объединения лягушачьих общин, но и приложил массу усилий для того, чтобы дружба между ними стала неразрывной. Поэтому, первым делом, он принялся воздвигать общественные постройки, которыми в равной степени могли пользоваться как представители рода Прыгулетти, так и Громокваки. В самом конце своего почти пятилетнего правления он даже учредил почётную стражу, куда набирал самых крепких лягушей обеих общин, причём строго поровну. Стража поначалу была совсем невелика по количеству служащих, но именно из неё впоследствии сформировалась Королевская гвардия, в которой я имею честь состоять!

Да, вот тут мне как раз и следует сказать, что в нашем, доселе дружном королевстве, возникли неожиданные распри, связанные с той самой короной! Вернее будет сказать, не с самой короной, а с историей её исчезновения. Рассказывают, что в последний день своей жизни король Ляквашон во главе немалой свиты, отправился осматривать окрестности Громового камня. Ведь в ближайших планах первого монарха было значительное расширение территории занимаемой новообразованным королевством. Поскольку сам он был уже весьма преклонного возраста, то его переносили приближённые на специальных носилках. Этой чести, как правило, удостаивались офицеры почётной стражи. В тот раз ими так же были представители от Прыгулетти и от Громокваков.

После долгого и утомительного похода, король соизволил собственноручно воткнуть на новой границе своего королевства росток ветлы, традиционно обозначавшей новые границы лягушачьих владений. После завершения соответствующей торжественной церемонии, Ляквашон распорядился организовать по такому торжественному случаю небольшой банкет. Сам же он отпрыгал в сторону реки, чтобы, как он выразился, «слегка размять лапы»…

Шло время… Праздничная скатерть была усыпана яствами, а свита с нетерпением ожидала появления монарха. Вот только его всё не было и не было. Наконец, один из офицеров стражи решил осмотреть речной берег и очень скоро оттуда донеслись его тревожные кваки. Придворные бросились к нему на помощь. Открывшаяся перед ними картина была и трагичной и ужасной одновременно. Несчастный король лежал на спине, неловко подвернув под себя правую лапку, а конец его парадного плаща, словно флаг побеждённой армии, свешивался в медленно текущую речную воду…

Тело бездыханного короля подхватили и вынесли на ближайшую полянку, где придворный медик попробовал оживить его величество. Но, ни вдувание воздуха через соломинку, ни уколы шипами дикого репейника оживляющего действия не оказали. Пришлось безутешным придворным смириться с неизбежным… В те времена не существовало каких-либо особенных ритуалов для почтения усопших монархов, и поэтому поступили по-старинке. Тело короля отнесли на возвышенное место, уложили в найденное там углубление и засыпали головками жёлтых цветов, поскольку по старинному поверью именно жёлтый цвет символизирует окончание жизни.

Только когда громко рыдающая свита возвратилась в скромные королевские апартаменты, офицеры стражи спохватились и начали расспрашивать всех о том, куда же делась королевская корона! Спешно вызванный поисковый отряд тщательно осмотрел носилки, короба с едой и даже сундук с личными вещами почившего Ляквашона. Но поиски оказались напрасны – сверкающей короны не было нигде. Тогда целая когорта лягушей отправилась к Громовому камню, рассчитывая найти пропажу на берегу реки. Но, даже неоднократно обыскав все прибрежные заросли и прочесав прилегающую водную акваторию, наши добровольцы так ничего и не нашли.

Со временем эта история плавно перешла в разряд древних легенд, почти сказок, и только преподаватели в школе не давали забыть её окончательно. Но совсем недавно наше королевство было буквально потрясено из ряда вон выходящим событием! Как ты наверняка знаешь, Ди, – продолжал лягушонок, – что кроме большой осенней ярмарки у нас бывает и весенняя – малая. На ней покупателям предлагается меньше всяческих деликатесов, но зато иноземные торговцы привозят массу заморских диковин и изделий домашних мастеров. Если, допустим, у кого-то есть потребность заменить плетёные коврики при входе в норку, или запастись лечебными полосками из сушеных сморчков, то всё это запросто можно найти на весенней ярмарке.

Случилось так, что на последнюю малую ярмарку приехал целый караван торговцев из Дальнего Заболотья. Множество повозок с невиданными товарами выстроились рядами на базарной площади и многоголосые «кваки» профессиональных зазывал огласили окрестности торжища. Конечно, пропустить такое зрелище наши лягушки никак не могли. Со всех сторон на площадь с товарами потянулись одинокие лягуши, семейные парочки и даже целые семейства, отягощённые увесистыми кошелями с высокоценными солёными мухами. В обступившей торговые палатки праздной толпе неспешно прогуливался и наш известнейший учёный – лягуш Умтусин.

Его, конечно же, совершенно не интересовали заморские деликатесы или особо модные пояски из овечьей шерсти, нет, нет и нет! Основным товаром, способным заинтересовать столь известного корифея всех наук, были обрывки старинных манускриптов. На этот раз ему необыкновенно повезло. В одной из повозок он намётанным взглядом высмотрел несколько связок бумажных и берестяных свитков. Закутанный в коричневый плащ продавец лишь кивнул в ответ на просьбу учёного ознакомиться с его товаром. И Умтусин, с характерным для истинного учёного энтузиазмом, принялся увлечённо копаться в бумажном развале.

На сей раз его ждала воистину сенсационная находка. Среди оторванных этикеток, мятых чеков, обрывков газет и рекламных буклетов он к своему изумлению обнаружил и несколько рукописей на бересте! Это была страшная редкость, и к тому же несомненная научная сенсация! Ведь берестяные грамоты могли быть написаны только в Мышиной Империи – таинственной стране, расположенной где-то далеко на севере.

Дрожащими, от вполне понятного волнения, лапами наш профессор собрал все берестяные листочки в одну пачку и повернулся к продавцу, чтобы спросить того о стоимости отобранных им образцов мышиной письменности. Но оказалось, что того и след простыл! Удивлённый Умтусин какое-то время нетерпеливо ходил вокруг повозки букиниста, но торговец так и не появился. Тогда сгорающий от нетерпения учёный просто положил свой кошелёк с мухами на листы бумаги и поспешил в свою нору, чтобы поскорее приступить к изучению так задёшево приобретённых рукописных редкостей.