— Вы тот самый господин Дронго, о котором мне рассказывали?— спросил Шенгелия. У него был стильный костюм от Кристиана Диора и великолепныйгалстук со скошенными линиями от Армани. Очевидно, Шенгелия знал толк в одежде,так как, внимательно посмотрев на Дронго, остался доволен и его костюмом отВалентино, и его галстуком от Ланвина.

— Я вчера встречался с господином Мальгасаровым, — подтвердилДронго, — и мне показалось важным встретиться именно с вами.

— Зачем? — искренне удивился Шенгелия. — Вы думаете, что ямогу сообщить вам какие-нибудь подробности об убийстве Аллы? Меня вообще небыло в городе, я был на своей даче. И у меня есть алиби, так, кажется, говорятв ваших кругах?

— Нет, вы меня не поняли. Я не пришел вас обвинять, —улыбнулся Дронго, — мне нужно уточнить некоторые детали.

— Пожалуйста, — кивнул Шенгелия, — только учтите, что нашабеседа будет записана и у меня останется копия нашего разговора.

Он поднялся и подошел к своему столу, доставая пульт. Послечего нажал две кнопки и снова вернулся в свое кресло.

— Какие у вас ко мне вопросы?

— Вы хорошо знали убитую?

— Мы встречались несколько раз, — ответил Шенгелия, — крометого, я неплохо знал ее покойного мужа.

— У него были враги?

— У любого нормального человека бывают враги. Наверно, были,но мы об этом не говорили.

— Вы знали, что в нефтяной компании заложена часть акций?

Шенгелия нахмурился. Немного подумал.

— Мне было известно, что они переживают определенныетрудности. Но, насколько я знаю, они собирались договариваться с банком поповоду отсрочки платежей. Подробностей я, конечно, не знаю.

— Как вы думаете, почему его убили?

— А почему вообще убивают? — спросил Шенгелия. — Ради денег,власти, влияния.

— И кто, по-вашему, мог быть заинтересован в его смерти?

— Этого я не знаю. И не хочу гадать. Это не мое дело.

— Мне говорили, что Головин был консультантом в вашей фирме.

— Возможно. Но я не обязан помнить всех своих сотрудников.Если его арестовали, значит, у прокуратуры были для этого основания. Насколькоя знаю, у него нашли деньги покойной.

— И вы не были близким другом семьи Мурсаевых?

— У меня много знакомых. Но это не значит, что все они моиблизкие друзья.

— В таком случае можно узнать, кому из знакомых вы передаетепять процентов акций своего клуба? Если я не ошибаюсь, то вы передали эти акцииженщине, которая недавно погибла? А взамен получили пять процентов акцийкомпании ее мужа? Вы со всеми знакомыми устраиваете такой обмен? Или только стеми, кого недостаточно хорошо знаете?

Шенгелия взглянул на Дронго бешеными глазами. Несколькосекунд он молчал. Затем поднялся и, найдя пульт на столе, выключил записывающуюаппаратуру. После чего сказал:

— Мне не нравятся ваши вопросы, господин Дронго, и я думаю,что нам лучше прервать наш разговор.

— Вы не думаете, что подобные вопросы вам могут задать иследователи прокуратуры? — поинтересовался Дронго.

Шенгелия прошел к своему креслу, сел.

— Что вам нужно?

— Понять мотивы столь необычного обмена. Или вы уже успелипродать пять процентов своих акций компании ОНК?

— Кто вам об этом сказал?

— Никто. Я только спрашиваю.

— Я не собираюсь отвечать вам на ваши вопросы, — нервнопроизнес Шенгелия, — и вообще мне кажется, что наш разговор затянулся.

— В таком случае ответьте на последний вопрос. Вы продалипять процентов своих акций ОНК или нет? Согласитесь, что скрывать такой фактневозможно. Достаточно проверить регистрацию акций и…

— Я не продавал.

— Но зачем вы передали часть акций жене Мурсаева?

— Это уже второй вопрос, и по условиям нашего договора я нанего отвечать не должен, — усмехнулся Шенгелия.

Дронго поднялся.

— Учтите, что вам все равно зададут эти неприятные вопросы,— напомнил он, — и будет лучше, если вы найдете на них ответ, до того как к вамприедут следователи прокуратуры. До свидания, господин Шенгелия.

Он вышел из кабинета. Оставшись один, Шенгелия еще долгосидел в кабинете, размышляя. Входя в свою квартиру, Дронго услышал телефонныйзвонок. Включился автоответчик, предлагавший звонившему оставить сообщение.Очевидно, тот не знал русского языка, так как он перебил голос Дронго на пленкеи начал говорить по-английски с характерным французским акцентом. Дронгоуслышал глухой голос комиссара Брюлея, звонившего из Парижа. Дронго бросился ктелефону.

— Добрый день, — проворчал комиссар. — Между прочим, явыполнил свое обещание и нашел тебе этого типа.

— Где? — крикнул Дронго. — Где вы его нашли?

— Он в Амстердаме, — сообщил комиссар, — обитает в отеле«Утрехт». Мне сообщили из амстердамской полиции, что он живет там уже двамесяца. Видимо, от кого-то прячется.

— Хороший отель? — спросил Дронго.

— Судя по адресу, не очень. Но ты можешь не беспокоиться.Сегодня утром его уже вызвали в полицию и допросят как свидетеля убийства вПариже. Мы его тоже искали несколько месяцев. Я не думаю, что он убийца. Скореенапуганный свидетель. Мне кажется, что он прячется не от полиции, а отсобственных друзей. И виза у него давно просрочена. Хотя он попросил убежища, итеперь голландцы будут целый месяц решать, что с ним делать. А он должен будеткаждый день ходить в полицию и отмечаться. Во всяком случае, долго в полиции егодержать сегодня не станут. Тем более в голландской полиции. Ты ведь знаешь,какие там нравы. Они его допросят и отпустят. Я бы посоветовал тебе взять билетна утренний рейс в Амстердам.

— Так и сделаю, — заверил Дронго, — спасибо, комиссар, выменя очень выручили.

— Лучше возьми ручку и запиши адрес, — проворчал Брюлей.

Дронго записал адрес и успел прокричать благодарность,прежде чем комиссар положил трубку. Взглянув на часы, Дронго быстро набралномер Эльзы Мурсаевой.

— Нашли вашего друга, — сообщил он, — наконец нашли того,кого мы искали. Вы понимаете, о ком я говорю?

Она сразу все поняла.

— Где? — быстро спросила она. — Он в Москве? Он наверняказнает, кто заказал убийство моего брата.

— Нашли в Амстердаме, — пояснил Дронго, — он живет внебольшом отеле и сейчас дает показания в полиции. Я утром вылетаю в Амстердам.