- Существует большая вероятность наткнуться на мину или поймать шальной снаряд, - продолжал упорствовать Мишка. - Да и как вы собираетесь искать одного человека на такой огромной территории?

- Ну, в каком полку служил нужный нам персонаж, мы знаем, - ответил Гарик, - какую позицию занимал этот полк, тоже знаем. Надо только доехать до нужного места.

- А знаешь, Гарик, в этот раз придется идти вслепую. Разведка «глазками» не поможет, - попытался охладить Мишка пыл друга.

- Это почему же? - удивился Игорь.

- Ну, глянем мы в «глазок» - и что? Сидит куча солдат в одинаковых гимнастерках. Ни портрета, ни особых примет Ясуловича мы не имеем, а бейджиков на груди с фамилией и званием тогда не носили!

- Значит, пойдем ножками, - не унимался Горыныч, - расспросим на месте, кто есть кто.

- Так тебе и позволят по переднему краю с расспросами лазить, - сопротивлялся Мишка. - Прихватят как шпионов!

- Надо придумать подходящую легенду, - предложил я. - Да такую, чтобы не вызывала сомнений, а наоборот, горячее желание помочь. Можно, например, представиться корреспондентами центральных газет. Ты, Мишка, будешь Борисом Полевым, а ты, Гарик, Константином Симоновым!

- С такими фамилиями не прокатит, - заартачился Игорь. - Это же народное ополчение, масса интеллигентов, ктонибудь может знать названных тобой в лицо! Но идея с журналистами великолепная. Нам действительно будут помогать изо всех сил.

- Только на этот раз я отправлюсь с вами, - категорично заявила доселе молчавшая Мария, - и не вздумайте спорить!

Мы не стали спорить. Подготовка к походу шла по отработанной методике и заняла всего два дня. Мы с Гариком занимались оружием и снаряжением, а Мишка и Мария - легендой и документами. Особое внимание уделили изучению текущей обстановки на фронте. Положение там менялось настолько часто, что для детального отображения позиций и маневров противоборствующих сторон пришлось бы нарисовать несколько десятков карт. Всю эту кипу с успехом заменила компьютерная программа.

Последний день мы целиком уделили привязке к местности. На машине и пешком мы облазили весь район. «Глазками» мы всетаки воспользовались, но, кроме точного расположения нужного нам полка, это действительно ничего не дало. К некоторой растерянности привело новое обстоятельство, оказалось, что нужный нам полк занял позицию только в ночь с двадцать девятого на тридцатое сентября. В полдень тридцатого танковая группа Гудериана начнет наступление на Орловском направлении. А здесь на рассвете второго октября должен прокатиться чугунный каток группы армий «Центр». Так что на все про все нам отводилось не более двух суток. К тому же ближайшее место, пригодное для скрытой высадки, находилось в пятидесяти километрах от цели. А что такое пятьдесят километров марша в условиях непрерывных боев с превосходящими силами противника, вам скажет любой ветеран.

Но наша решимость была сильнее всего этого.

Ранним утром тридцатого сентября 1941 года, еще затемно, мы высадились на шоссе в тридцати километрах западнее Вязьмы. На первый дозор Красной армии мы наткнулись уже через полчаса. Проверку прошли легко. Документы у нас, как обычно, были «лучше настоящих». Сидевший за рулем Гарик изображал старшинуводителя. Я проходил как старший политрук, репортер «Известий», Мишка числился фотографом той же газеты, младшим политруком. А Мария оказалась артисткой театра имени Вахтангова, едущей в часть с концертом. Километров через десять мы миновали еще один пост и свернули с шоссе направо, на проселочную дорогу. Вот здесь и начался кошмар.

- Это не дорога, это просто направление, - бормотал сквозь зубы Гарик, вцепившись в руль. Только присутствие Марии удерживало его от более крепких выражений.

Мы с черепашьей скоростью тащились по глубоким, залитым жидкой грязью ямам. Если бы не полный привод и постоянно включенная вторая пониженная передача, то машина уже увязла бы по самую крышу. Проехать здесь можно было разве что на танке.

Мощнейший, трехсотсильный двигатель с трудом вытащил «эмку» на очередной пригорок, и Гарик выключил зажигание.

- Перегрев, - объяснил нам Игорь, словно мы сами не видели горевшую на приборной панели красную лампочку. - Даже электровентилятор не справляется!

- Да у нас на каждом колесе по тонне глины, - сказал я, выглянув в окно, - удивительно, что мы едем, тут бы даже «хаммер» застрял. Сколько мы уже прошли?

- Километров десять, не больше, - взглянув на одометр, ответил Горыныч. - А время - полдень, если так дальше пойдет, то до места мы доберемся только завтра. А ведь нам еще назад возвращаться!

Мишка с задумчивым видом сканировал треки на МРЗплеере. Остановившись наконец на песне «Рамштайна», Бэтмен закурил и изрек:

- А может, назад вернемся, пока не поздно?

- Миша, сейчас до цели ближе, чем назад, - проговорила Мария, отрешенно глядя через толстое бронестекло на размокшие поля. Девушку мучила скука. Плетемся и плетемся по грязи. Не так она себе представляла рейд по прифронтовой полосе осенью сорок первого. Но судьба не позволила Машеньке окончательно впасть в апатию. - А что это там летит?

Я машинально взглянул в указанном Марией направлении, и тут же расслабленность как ветром сдуло.

- А это, радость моя, называется «Мессершмитт109». И хорошо, если он просто на разведке, а вот если на свободной охоте… То вполне может и бомбу сбросить, а увернуться в этом болоте мы не сможем!

- У нас же броневик! - ляпнула Мария. Ребята негромко рассмеялись, неотрывно глядя на приближающийся самолет. - А вдруг он нас не заметит?

- Да черта с два он нас не заметит! Мы тут торчим, как гнойный прыщ на заднице! - Гарик перестал стесняться в выражениях. - Серега, а ты «Иглу» уложил?

- Да, но только две штуки, - ответил я, открывая дверцу и выбираясь наружу. Ноги ушли в липкое месиво почти по колено. - Эх, пропали мои хромовые сапожки, - бормотал я, пробираясь к багажнику.

Мишка тоже вылез из машины, но сходить на землю не стал, а остался на подножке, глядя на небо:

- Засек, засек он нас, мать его арийскую через три землянки с посвистом и три отбойных молотка ему в задницу!!! Серега, давай быстрее, чего ты возишься!

Я, с трудом открыв заляпанный глиной багажник, достал из тайника трубу «Иглы» и быстренько привел комплекс в боевое положение. «Мессер», считая «эмку» легкой добычей, снижался не спеша, будто примерный курсант на посадку заходит. «Не уважает, гад!» - злобно подумал я. Ну, так и я не буду на всяких придурков дорогие ракеты тратить. Спонтанно приняв решение, бросаю ПЗРК назад в багажник, хватаю «калаш». Самолет уже близко, слышен рев двигателя, и я стреляю навскидку, не думая об упреждении. Длинная очередь, слегка скользнув по капоту истребителя, бьет в лобовое стекло фонаря кабины. Мне прекрасно видно, как вместе со стеклом разлетается голова летчика. Продолжая заданную мертвым пилотом траекторию, «мессершмитт» проносится над «эмкой», касается земли метрах в ста от нас и, пропахав в мокром грунте приличную полосу, переворачивается и взрывается.