— Известно куда, в Тащевские бараки, туда ноне всех их свозють. Ну, которые бывшие-то. — Дрожащей рукой он протянул измятую бумаженцию. — Вот гляньте, соратник, все чин по чину, — и торопливо добавил: — Но ежели Комитет потребует, так мы завсегда…

Майор равнодушно отвернулся от бумаги, процедил сквозь зубы:

— Ладно, живите пока. Там видно будет, — и, повернувшись, вышел на крыльцо.

Их миссия столкнулась с первыми трудностями.

Тащевские бараки были построены лет сорок назад как государевы продуктовые склады. На носу была Южная война, и надобно было срочно создавать запасы. Но, видно, такова была их судьба, что за все время своего существования они так никогда и не были использованы по прямому назначению. И теперь, спустя сорок лет, только самый большой оптимист посмел бы утверждать, что над Тащевскими бараками не тяготеет какое-то странное и страшное проклятье.

К началу войны не поспели. Первый подрядчик, возведший стены из рыжего речного кирпича, не успел закончить работы и помер, отравившись, по слухам, солеными грибочками. Второй только-только успел покрыть крышу и настелить полы, как в старой столице разразился ветряной мор. Больные вскорости заполнили не только все болезные дома, но и все приюты, богадельни и инвалидные дома. А потому тогдашний градоначальник, ничтоже сумняшеся, повелел свозить больных в новехонькие Тащевские склады. Мор свирепствовал в столице два месяца и поутих только к Вознесению, но с первыми оттепелями разошелся вновь. Спустя год новый градоначальник, назначенный взамен старого, умершего во время мора, наотрез отказался платить едва выжившему подрядчику за произведенные работы, мотивируя это тем, что построенные помещения после пребывания здесь больных никак нельзя использовать под продуктовые склады. А после вообще повелел все пожечь, дабы пресечь распространение заразы. Что и было незамедлительно выполнено. Невзирая на вопли подрядчика, лабазы полили керосином и подожгли. После чего второй подрядчик пошел по миру и, по слухам спился и тихо помер в одном из босяцких кабаков. Лет десять склады стояли разоренные, мало-помалу становясь прибежищем босяков и бродячих ромэлских таборов. Позже градоначальник, уже другой, порешил снести сгоревшие строения и на этом месте разбить городской парк. Подобные начинания повсеместно входили в моду и были высочайше одобряемы. Однако один за другим умерли два подрядчика, которым поручили было это дело. Поговаривали, что к этому приложили руку ромэлы, которым не понравилось покушение на такое удобное место, прямо у Западного тракта, ну да в чем только не винят понапрасну этот кочевой народ. Затем сменился и градоначальник, а новый нашел другое место под парк. Спустя еще двадцать лет вновь срочно потребовались склады. На этот раз порохом потянуло с запада, и очередной градоначальник недолго думая решил, дабы не тратить лишних денег, восстановить старые Тащевские склады, чьи стены, выложенные из добротного речного кирпича, выглядели еще вполне прилично. Тем более что и местоположение его теперь, спустя столько времени, стало еще привлекательнее. Рядом прошла железная дорога. Однако опять что-то не заладилось, и к началу войны не успели. Затем через город валом повалили войска с востока страны, и Тащевские склады отдали под войсковой маршевый лагерь, а через некоторое время часть лабазов оборудовали под перевалочный госпиталь. В каковом виде они и пребывали до того дня, когда власть в городе перешла к Комитету действия.

В этот утренний час улицы были пустынны. Автомобиль, на подножке которого болтался караульный в длиннополой шинели, со штуцером за спиной, резво проскочил по Мясницкой, свернул на Сыромятную и, рыкнув разболтанным мотором, резво подкатил к воротам Тащевских бараков. Часовой, топтавшийся у ворот, встрепенулся, но штуцера с плеча не скинул. Ну кто, кроме своих, мог разъезжать по городу на авто? Машина скрипнула тормозами и остановилась. Конвойный спрыгнул с подножки и отворил переднюю дверцу. Часовой слегка охнул. На переднем сиденье сидел прямо-таки огромный мужчина, одетый в новую генеральскую шинель без погон. Он выбрался из машины, которая тут же заметно поднялась над дорогой, и в два шага оказался рядом с немного струхнувшим часовым. «Такой двинет и, не ровен час, пришибет будто муху». Но пока что страшноватый пришелец не проявлял агрессивных намерений.

— Эй, соратник, где старший караула?

Часовой испуганно закрутил головой.

— А эвон, в том домике.

Гигант кивнул и, коротко бросив своему караульному: «За мной», направился к домику.

Тут часовой вспомнил, что не спросил мандата, но было уже поздно, да и вновь прибывшие вели себя уж больно уверенно, так что часовой просто махнул рукой.

Майор пинком распахнул дверь домика и вошел. Человек, сидевший на табурете у стола, сколоченного из струганых досок, и сладко спавший, положив голову на руки, ошалело вскочил и уставился на вошедших. Майор шагнул вперед, пнул ногой табурет с валявшимся на нем штуцером и раздраженно бухнул басом:

— Черт знает что…

Проснувшийся втянул слюни, судорожно сглотнул и оторопело заморгал. Двое других, дрыхнувшие в углу на шинелях в обнимку со штуцерами и подскочившие от грохота, замерли, испуганно глядя то на вошедших, то на своего начальника. Иван грозно посмотрел на них и, протянув руку к штуцеру одного из них, свирепо рыкнул:

— А ну дай сюда.

Тот было дернулся, но, бросив на своего начальника быстрый взгляд, отдал штуцер.

Майор ловким движением выбил затвор, поднес его к носу, скривился и снова рявкнул:

— Нет, ну черт знает что! Ты старший этого свинарника?

Сидевший у стола испуганно кивнул головой и плаксиво затараторил:

— Дак ведь караул уже две недели не меняли. Обещалися на неделю, а вот уже как две недели…

Майор взревел.

— Чего ты тут лопочешь?!

Тот мгновенно умолк. Какое-то время в домике было тихо. Майор вздохнул.

— Ладно, со сменой я разберусь… — Быстро вытащив из внутреннего кармана лист бумаги, он развернул его и ткнул под нос начальнику караула, продолжая сверлить его недовольным взглядом. — Этот у тебя сидит? Барон Конгельм? Давай его сюда, и быстро.

Не успел начальник, скосив глаза, заметить наличие штампа и печати на каком-то тексте, как здоровенная, будто лопата, ладонь исчезла из-под его носа, а ее обладатель снова поморщился и угрожающе произнес:

— Будь у меня время дождаться соратника коменданта…

Начальник караула быстро смекнул, что ему совсем не резон задерживать строгого гостя до приезда коменданта, и тут же развил бурную деятельность. Двое сменных, неподвижно сидевшие в углу, были мгновенно отмобилизованы на поиски требуемого лица, а сам начальник, под предлогом срочного дела, тихо выскользнул и рысцой подлетел к постовому.

— Это кто такие?

Тот, мгновенно оценив взъерошенный вид своего начальника и то, с какой скоростью сменные понеслись выполнять поручение, цокнул языком, заведя глаза вверх.