ног. На фоне играла джазовая пластинка, в доме было тепло и светло, а на душе спокойно. Том и впрямь ощущал себя так, словно у них с Энди была семья.

– Все за стол! – позвал он, когда все было готово. Энди нес из кухни главное украшение стола – золотистую индейку, фаршированную каштанами.

– Эта индейка достойна стола президента! – Энди торжественно водрузил ее на стол, и хотел было поручить разделывание Паоле, но она решительно вручила ему вилку и нож, заявив, что этим должен заниматься глава семьи. – А кто назначил меня главой семьи? – удивился Адриано, но все же взялся за дело.

– Думаю, оно уже исторически сложилось, – улыбнулся Том. – Давайте тарелки, ну же, – он помогал всем получить по куску сочной индейки, пока Линг раскладывала гарниры.

– Итак, мои дорогие выходцы из Италии, Ирландии и Китая, – Энди поочередно отсалютовал бокалом с вином всем присутствующим по очереди, – за День Благодарения. И единственного американца среди нас, – он подмигнул Тео.

– Почему я единственный американец? – тут же вытаращил глаза Тео. – Как это?

– Потому что дядя Том – ирландец, мы с тетушками – из Италии, Линг и твои друзья – из Китая. А ты единственный, кто родился в Америке, – объяснил ему Энди.

– А почему я не помню? Я думал, что я тоже китаец, просто другой, – сказал Тео.

– Ну ведь твоя мама американка и родился ты в Нью-Йорке, так что все правильно, – Том чмокнул его в макушку. К счастью, мальчик не задался вопросом, почему мама – американка, а Том – ирландец, если они брат и сестра, пришлось бы выкручиваться.

– Ну, налетайте на еду! – скомандовал Энди, переключая внимание.

Когда они сыто отвалились от стола, стало ясно, что они будут есть это до глубокой ночи.

– Так, нам надо растрясти все это великолепие, – сказал Том. – Как насчет того, чтобы поиграть в жмурки?

– Только ради бога, на улице! – тут же вмешалась Джорджия. – Ещё не хватало, чтобы кто-то на угол налетел.

– Погода позволяет и на улице, – согласился Том. Линг напомнила детям про теплые кофты, и они вышли наружу.

– Кто будет водить? – спросил Тео. Они считалочкой определили входящего, и быть им выпало Дэмину. Мальчику завязали глаза шарфом, и игра началась.

Паола и тётушки пока накрывали стол к чаю.

Том не помнил, когда он в последний раз так веселился, они бегали с гиканьем по саду, и каждый успел побыть ведущим, пока их не позвали пить чай и есть пироги. Последним водил как раз Том, он успел схватить Энди, и оба с хохотом повалились на траву. Том стащил с себя повязку и улыбнулся своей добыче.

– Поймал-поймал.

Дети умчались, так что они на лужайке остались вдвоём, поэтому Энди позволил себе поцеловать Тома, перекатив его на себя.

– Потому что я хотел, чтобы ты меня поймал, – прищурился Адриано.

– Так ты поддался, коварный, – засмеялся Том, целуя его. – За это не отпущу тебя есть пирог.

– Лишишь меня пирога? – ахнул Энди. – Неужели мой проступок столь велик? – он нежно куснул Тома за нос.

– Ну ведь и мне придется остаться без него, я же буду караулить тебя, – напомнил Том, потеревшись об него.

– Мальчики! – на веранду вышла Джованна и строго посмотрела на них, уперев руки в бока, – Не май месяц, в конце концов. Еще не хватало застудиться.

– Увы, ей не объяснишь, как мы греемся, – шепотом сказал Том, все же поднимаясь и помогая встать Энди. Они вернулись в дом, где все собрались в гостиной и уплетали тыквенные и пекановые пироги. Линг была в полном восторге от обоих и не могла решить, какой ей нравится больше.

– Кушай все, да побольше, – тетушки чуть ли не по очереди подкладывали ей кусочки, все переживая, какая она худенькая. Впрочем, и об остальных они забывали, да и напекли с запасом.

Но Линг все же держала себя в руках и ела умеренно, даже если ей что-то очень нравилось. Ей совершенно не хотелось превратиться в подобие своей сестры, которая была кормилицей для чужих детей и обычно ела за двоих, а то и за троих.

Дети же ни в чем себе не отказывали, но даже их не хватило надолго – после сладкого они были не в состоянии шевелиться и теперь развлекали себя настольными играми, устроившись возле камина. Том прижался к Энди, сидя рядом на диване, и поглаживал его по руке. Его особенно радовало, что Энди не нужно было срываться куда-то решать дела и вопросы, дон Мазари не дергал своего консильери в праздник.

17.

Да и вообще последнее время жизнь как будто стала спокойнее. Конечно, у Энди, нет-нет, да возникали мысли, что это затишье перед бурей, но он гнал их от себя и просто наслаждался жизнью.

С выходом Тома на сцену клуба делать это стало еще легче и приятнее. Да и приближение Рождества создавало определенный настрой.

– Дети написали письма Санте, – Том пришел к Энди в кабинет после репетиции, когда до выступления еще оставалось достаточно времени. В руках у него были красные конверты, которые он клятвенно обещал отправить на Северный полюс.

– О, давай почитаем, что они там нажелали, – Энди поманил его к себе и усадил на колени. – А Мэй и Дэмин на каком языке написали?

– На китайском и английском, – улыбнулся Том. Но когда они вскрыли письма, то оба скисли.

– Боже, мне кажется, живого дракона достать проще, чем их родителей, – застонал Том.

– Черт, я так надеялся, что они придумают что-то материальное, – вздохнул Энди. – Вся надежда на то, что наши подарки их хоть немного отвлекут.

– Может… попробовать воспользоваться связями господина Ли? – предложил Том. – Он может как-то помочь полковнику наверняка.

– Я уже прощупывал почву на предмет такой возможности, – признался Энди. – Проблема в том, что Вонг – человек какой-то патологической порядочности. Он не уедет из Китая, пока не будет очевидной угрозы его жизни. Может, сам ему напишешь. А я через Ли передам письмо.

– Я попробую, – кивнул Том. – Я подумал, должны же были остаться фото и афиши с Китти. Надо поискать и хотя бы сделать для Тео фотоальбом…

– Должны… – Энди задумался, и его глаза сверкнули. – Что ж, Моррис хотел взаимовыгодного сотрудничества, вот пусть и сотрудничает, – хмыкнул он и пояснил Тому. – При аресте они изъяли вообще все документы, и афиши в том числе. Вот пусть поднимет и отдаст мне.

– Думаю, ему это не будет ничего стоить, – воодушевился Том и поцеловал его. – Но все равно я ощущаю себя немного бессильным в этом плане.