— Вероника, — Максим понял, что я сейчас нахожусь в затруднительной ситуации и потому подошел ко мне и взял мои руки в свои, — я же не кусаюсь, вроде не такой уж страшный… Ты можешь мне довериться и признаться, что тебя беспокоит?

Я была очень благодарна ему за то, что поддержал меня и не начал морально давить, когда мне и так было тяжело. Его действия, умноженные на слова, дали мне силы успокоиться и понемногу брать себя в руки. Как будто я попала в защитный кокон, который скроет меня от всех проблем вокруг и даст мне приют, где я буду всегда счастлива и улыбчива. Ну, так хотелось бы верить, очень хотелось, увидим, как оно будет на самом деле.

— Ты же со мной не играешь? Не водишь меня за нос? — Набрав в легкие как можно больше воздуха и переведя взгляд на мужчину, я выжгла эти две фразы на одном дыхании и ждала с замиранием сердца ответа. А он был для меня очень важен, я бы сказала жизненно необходим. Теперь я открывалась перед этим преподавателем и оголяла свои болезненные места, на которые он мог нажать, если бы этого захотел. Потому сейчас уже все зависело от мужика, я теперь находилась больше в роли зрителя.

— Я бы мог просто сказать нет, но тебе же этого будет мало, да? — Сосед отпустил мои руки и отошел от меня, от чего я так сильно расстроилась, ведь тепло его тела согревало меня в такой важный и трудный момент, а близкое присутствие добавляло энергии. Но мужчина слегка рассердился на мой вопрос, потому что начал наматывать круги по комнате. — Да разве мои поступки не говорят сами за себя, нет?

— О каких поступках ты говоришь? — Я была несколько согласна с ним относительно того, что мне слова "нет" не хватило бы, но о чем он сейчас говорит? Возможно я что-то пропустила или заснула на мгновение, когда он здесь притворялся рыцарем?

— Не дал другим студентам смеяться над тобой, когда ты находилась полуголая в университете, защитил тебя в деканате, когда тебя чуть ли не хотели выгнать к чертям из учебного заведения, этот чертовый подарок принес… — Да, он был прав, за это время Максим не раз выручил меня, но…

— Так, может мне сейчас падать тебе в ноги и облизывать их в знак благодарности? — Ну все, вернулась ко мне и храбрость, и желание говорить чертовщину этому мужику. Вот реально, как оно так происходит, что еще минуту назад я была готова расцеловать его с ног до головы, а сейчас хочу чем-нибудь влепить по этой башке? Почему я не могу контролировать свои эмоции рядом с ним, то в постель к нему прыгаю, то в одно не слишком приятное место отправляю?

— Да ничего не нужно и я тебя не прошу быть мне благодарной, одно только заметь — посмотри на все это не только с такой стороны, что я хочу тебе только хуже сделать, тогда возможно и поймешь. Мне так же не так уж легко в этой ситуации.

— Не легко? Так зачем же ты лезешь в трусы к своей студентке, если тебе бедному так тяжело? Зачем ты себя так терроризируешь? — Это еще что за чертовщина? Это он сейчас мне толсто намекает, что я ему мешаю и что без меня мужику было бы гораздо лучше? Это он пытается мне сейчас дать понять?

— А ты будто была против что ли? — Я уже не одна была зла и начинала закипать от этого развития событий, Максим тоже превратился из влюбленного и умиротворенного мужчины в пороховую бочку, которая угрожала в любой момент разорвать здесь все на мелкие кусочки. — Что-то я не заметил, что ты каким-то образом возражала против того, чтобы поближе познакомиться с моим членом. Возможно ли твои стоны и восхищенные крики стоило расценивать как отрицательный ответ на вторжение на твою территорию?

Черт, вот почему у меня сейчас столь дикие эмоции внутри? Почему мне хочется одновременно подбежать к преподавателю и влепить ему вкусную оплеуху, но в тот же миг впиться в него поцелуем и снова почувствовать этот властный язык на себе? Вот почему я хочу удрать отсюда черт знает куда, чтобы мои глаза его не видели, но вторая моя половинка говорит о том, что я не желаю оставаться одна и оставлять этого мужика? Как это возможно? Как можно совмещать одновременно такие противоположные эмоции и желания?

— Ну ты и… — Хочется словесно уколоть Максима, как всегда, показать ему, что я тоже могу выражать недовольство и показывать свое "фе", но не успеваю, потому что раздается какая-то мелодия и судя по тому, что у меня вибрируют штаны, то это мобильный.

Достаю его из этих "сексуальных" спортивок и отмечаю, что звонит… отец. Черт, я совсем забыла, что он должен был приехать. За этими выяснениями отношений и дикой гонкой с этим наглецом, у меня вообще вылетело из головы, что папа должен приехать и привезти мне некоторые вещи.

— Да, папа, — втягиваю воздух и пытаюсь произнести это как можно спокойнее и без эмоций, а сделать это не так уж легко, потому что мужик напротив меня никогда не оставляет меня равнодушной. И я даже не знаю — хорошо это или плохо. Смотря с какой стороны на это посмотреть.

— Солнце, открывай дверь, я уже возле твоей квартиры, — звучит от папы и я счастлива, что могу убежать от продолжения этого разговора с Максимом, потому что она начала заходить в какой-то тупик. Только бы казалось появилось что-то приятное между нами и тут же все покатилось к чертовой матери…

В тот день я так и не вернулась в квартиру Максима.

Когда я побежала к собственному жилью, я увидела отца, который уже был у двери и очень удивился, что я поднималась к нему снизу, а не просто открыла ему квартиру изнутри. Поцеловав его в щеку и сообщив, что ко мне приходила подруга и мы с ней гуляли по району, я забрала пару пакетов у отца и отправилась вместе с ним в квартиру. От папы конечно же не скрылся тот вид, в котором я находилась и он окинул меня изумленным взглядом, но ничего не спросил. И я была ему за это очень благодарна, потому что если бы начались всякие расспросы, то я могла бы и спалиться на лжи, а мне этого явно не хотелось. Поэтому я была безумно счастлива, что ко мне пришел именно отец, потому что если бы это была мама, то на мою голову бы посыпалось столько вопросов, что было бы легче рассказать правду, чем выдумывать очередные сказки.

Папа привез не только мамины фирменные вареники, а еще всякие закрутки, которые должны были бы быть на зиму, но поскольку родные беспокоились за меня и за мой животик, то уже начали поставлять провиант. Мать столько передала вкусности, что старенький холодильник едва смог это у себя принять и я была обеспечена на ближайший месяц так точно. Но не думайте, что я сразу же начала уничтожать свои запасы и потому не вернулась к Максиму в квартиру. Нет. Просто отец донес последнюю баклажку с водой, а их он привез тоже достаточно, будто здесь жила не одна девушка, а пара слонов, предложил починить трубы. Именно трубы по которым шла вода, поскольку он знал об этой проблеме и, оказывается, говорил мне о ней раньше, когда я только собиралась переезжать на эту квартиру и предупреждал, чтобы я была внимательна с ними. Думаю вам не стоит сообщать, что моя внимательность равнялась нулю, а уважаемый господин Максим на собственную голову проверил, что с ними есть какие-то проблемы? Оказывается, что просто нельзя включать пару труб одновременно, что я и сделала, когда принимала ванну в последующие дни, но все же первый блин получился комом. Настолько, что я все еще разгребала последствия своей невнимательности и рассеянного внимания.