Словно соглашаясь с ним, бортовой компьютер вывел перед экранами вращающуюся проекцию новенького корабля такого же типа и информацию к нему: «Тяжёлый боевой катер класса У-24. Разработка земной корпорации «Сатор». До две тысячи девяносто второго года собирался на орбите Земли, затем в марсианских верфях. Всего выпущено сто сорок два корабля этого класса. Снят с производства в две тысячи сто первом году. Вооружён двумя лазерными пушками. Способен нести на борту до сорока мин и до двадцати ракет с термоядерными зарядами. Экипаж – двенадцать человек. Рассчитан на транспортировку взвода космической пехоты. Предназначен для диверсионных операций в тылу врага. Применялся также для выполнения сторожевых и спасательных задач. Состоял на вооружении Космического Флота Конфедерации. В настоящее время единственный уцелевший БК У-24 «Пиранья» находится в музее космических кораблей на Марсе».

– Эхо войны, – потрясённо сказал Миша.

– Ну что ж, как минимум, музейный экспонат с Марса теперь не единственный, – сказал Юра.

– Но что он здесь делает спустя почти полвека после окончания войны? – спросил Свинке.

– Вопрос риторический. Побываем на нём – узнаем.

– Нет, я на это не согласен! Это слишком опасно! Вы слышали, сколько у него ракет на борту? С термоядерными боеголовками, между прочим! Если рванёт – не только нас, но и половину колец снесёт!

– Маловероятно, что рванёт, – успокоил Миша. – Он свой боекомплект, небось, давно отстрелял. А если что-то и осталось, то некому привести его в действие – не думаю, что запаса сухих пайков хватило бы команде почти на полвека.

– Я знаю, что произошло! – заявила я. – Он участвовал в космическом сражении и был подбит. Защищаясь из последних сил, отступил к Сатурну. А здесь состыковался с одной из скал, спрятался. Перед этим вызвал подмогу. Но она так и не пришла, потому что Конфедерация проиграла битву. И вообще проиграла войну. И команда осталась на своём боевом корабле, пока не закончились последние запасы провизии. Навечно осталась…

– Эпично звучит! – согласился Свинке. – Тогда что с «Хулиганом» могло случиться?

– Боевой катер выставил мины, чтобы обезопасить себя на случай преследования. Только непонятно, как он не боялся, что дружеский корабль на них подорвётся.

– Это как раз понятно, – ответил Юра. – Мины программируются, умеют распознавать сигналы «свой-чужой». «Хулиган» не смог ответить на запрос мины нужным паролем, вот она его и подорвала. К счастью, с тех пор технологии слегка ушли вперёд, и челнок уцелел.

– А мы не подорвёмся сейчас на минах так же, как «Хулиган»? – с тревогой в голосе спросил Свинке.

– Во-первых, защитные поля включены, – ответил Миша. – Нам мины не страшны. Во-вторых, думаю, если бы мины здесь были, они уже сдетонировали бы. Скорее всего, у конфедератов всего-то одна или две мины и оставались, остальные израсходовали при побеге с поля боя. Так что спокойно подойдём ближе и высадим десант на скалу. Юра, готовься к выходу в открытый космос. Там должен быть шлюз, через который капитан с пассажирами попали на боевой катер. Если всё будет хорошо, то сразу эвакуируем всех на «Айседору». Пора возвращаться домой.

– А я что, тут должна остаться? – возмутилась я.

– Отставить разговоры, – сказал Миша так строго, что у меня сразу пропало желание спорить. – Вы будете встречать пассажиров здесь, на борту «Айседоры». Позаботьтесь о съестном и горячем чае.

– А если с вами на этом боевом динозавре непредвиденное случится? – сварливо спросил Свинке. – Если вам срочно понадобится помощь?

– Ну какая ещё помощь?

– Не знаю, шлюз, к примеру, только снаружи открываться будет. Вы зайдёте внутрь – а обратно без нас выбраться не сможете.

– Ну тогда разрешаю вам выйти в открытый космос и помочь нам. Но не раньше! – приказал Миша. – И не забудьте запустить тестирующую систему скафандров, она поможет вам герметично их закрыть.

– Ура! – обрадовалась я. – Мы всё сделаем, как надо, не сомневайтесь!

Юра взглянул на меня укоризненно, а потом провёл рукой над одним из сенсоров. Из приборной панели выдвинулся ящик, в нём были аккуратно уложены четыре пистолета. Один он взял себе, ещё один протянул Мише.

– На всякий случай. По инструкции положено.

Миша кивнул, прикрепил пистолет к поясу скафандра и снова начал колдовать над пультом управления.

Юра снова закрыл оружейный ящик.

– А мне пистолет? – обиженно спросил Свинке.

– Оружие выдаётся только офицерам. Вы офицер?

– Нет.

– Тогда не имеем права, – подытожил Юра.

– А если защищаться нужно будет? Кому тогда будет важно, офицер я или нет? – не сдавался Свинке.

Юра молча покачал головой. Свинке тяжело вздохнул и что-то тихонько пробормотал себе под нос. Я расслышала лишь одно слово: «Бюрократы».

– Я программирую автопилот катера. Если с нами что-то случится – вы всегда сможете просто включить его, вот этим сенсором, – показал нам Миша, отвлекая от темы пистолетов. – Постарайтесь больше ничего не нажимать. Катер сам доставит вас обратно тем же путём, которым прибыли сюда. Доложите старшему помощнику обо всём, что мы увидели и узнали.

– А что может случиться с вами в скафандрах повышенной защиты на заброшенном древнем боевом катере? – сердито спросил Свинке.

– Это простая предосторожность. Информация в любом случае должна быть доставлена на борт «Сергея Есенина». При любом раскладе.

– Мы будем вас подстраховывать! – твёрдо сказал Свинке. – Можете на нас положиться. Буду ждать в полной готовности. Что я, зря тяжёлый скафандр надевал?

– И я буду ждать в полной готовности, – поспешила добавить я.

– Хорошо, ждите, – разрешил Миша. – Только без необходимости – за пределы корабля ни ногой!

«Айседора» аккуратно опустилась в кратер на поверхности скалы и замерла примерно на равном расстоянии от обоих кораблей. Миша включил два прожектора, направив один на «Хулиган», а второй на боевой катер. На Земле благодаря наличию атмосферы мы увидели бы лучи света от прожекторов, здесь же самих лучей видно не было. Однако корабли подсветились, так как отражали свет, который затем улавливали обзорные камеры «Айседоры». У ребят будут надёжные ориентиры. На скале, где мы оказались, царила почти кромешная темнота. Неяркий свет от Сатурна сюда не пробивался, и лишь изредка безвоздушное пространство слегка подкрашивалось светлым цветом от одной из отразивших свет планеты ледяных глыб. Гардемарины проверили системы скафандров, подняли большие пальцы рук, показывая нам, что всё в порядке, и отправились к шлюзу. Я с тоской провожала их, жалея, что не могу пойти вместе с ними.

На экранах было отлично видно, как гардемарины выплыли в открытый космос, потом лёгкими корректирующими выхлопами мини-двигателей на локтевых суставах помогли себе опуститься на поверхность скалы. Хотя она, в отличие от более крупных небесных тел, и неспособна была притянуть их – всё же чисто психологически хочется идти по твёрдой поверхности, коль уж она под ногами. Голоса ребят звучали в кабине так же чётко и громко, как если бы они её не покидали.