Тишина, темнота и бледный свет улицы Маяковского. До поезда еще довольно много времени.

Ждать, ждать, ждать, потом ехать, ехать. Спать или лучше не спать, нет, сидеть у окна, смотреть в темное окно, там ничего не видно, только пролетающие мимо пригородные платформы, названия которых фиксирует глаз, но не воспринимает мозг.

Но сначала ждать. Магазинчики и кафе Московского вокзала. Магазин «Машинки», в котором продаются машинки. Магазин «Книги», в котором продаются газеты и журналы.

Скамейки, на которых можно сидеть и ждать. Объявления диктора о прибытии и отправлении пригородных и дальних поездов. Простор и яркое освещение Московского вокзала. Сидение на скамейке и ожидание поезда на Москву, до Москвы. В Москву.

Трудность вот в чем заключается. Трудность в том, что сегодня придется надеть другую куртку, нежели вчера. Вчера был еще мороз, а сегодня резкая оттепель. И надо надеть другую куртку, не такую теплую, как та, которую надевал вчера, менее теплую.

И надо из той куртки, более теплой, переложить в эту все мелкие предметы из карманов. И ничего не забыть, потому что обязательно что-нибудь в таких случаях забывается.

Так, паспорт. Паспорт взял. Вот он, лежит во внутреннем кармане менее теплой куртки.

Хорошо. Паспорт — это главное.

Ключи. Вот, переложил. Ключи на месте.

Впрочем, ключи забыть довольно трудно, потому что надо при выходе из квартиры закрывать входную дверь, хотя и возможно.

Деньги. Осталось девяносто рублей. И еще два дня. Сегодня и завтра. Ладно, на дорогу хватит. Есть еще проездной на метро. Нормально, хватит.

Мелочь еще надо переложить. Мелочи четырнадцать рублей. Нормально. Переложил мелочь.

Телефон.

Вроде все. Главное паспорт. Паспорт на месте, во внутреннем кармане менее теплой куртки, которую сегодня надо надеть (уже надел) в связи с оттепелью.

Облезлый, темноватый коридор однокомнатной квартиры так называемой улучшенной планировки. Через открытую дверь виден угол неубранной постели.

Прислонился лбом к стене, постоял.

Ох, ох. Ладно. Надо идти.

Вроде все взял. Пропуск на работу должен лежать в паспорте. Надо проверить на всякий случай, вдруг. А что, собственно, вдруг. Ну, мало ли. Дурная привычка, которая может перерасти в психическое заболевание.

Проверил. Пропуск лежит в паспорте.

Надо идти.

Погасил свет, вышел, запер дверь, положил ключи в карман.

Долгое ожидание лифта. Дом семнадцатиэтажный, и лифт все время останавливается на разных этажах. Бесконечные школьники и взрослые люди, идущие в школу и на работу.

Вот вроде лифт уже близко. Нет, опять остановился. Вот, подъехал.

Лифт полностью, до отказа набит школьниками.

Нет, только не по лестнице. Ждать.

Лифт опять останавливается на разных этажах.

Есть еще грузовой лифт, большой. Вот он как раз подъехал. Он тоже набит школьниками, но не совсем до отказа, есть еще место.

Спустился вниз. Забыл проездной на метро.

Блин. Вот всегда так бывает. Почему так. Почему.

Поехал наверх. Взял проездной. Проверил паспорт.

Опять вниз. Теперь уже лифт переполнен не школьниками, а взрослыми.

Вдруг приехал совершенно пустой лифт. Это невероятно, так не бывает. А вот, поди ж ты. Бывает.

Вышел во двор. Вокруг, куда не глянь, раскинулся район Митино.

Два семнадцатиэтажных дома стоят перпендикулярно друг другу. Один подъезд полностью заселен жителями деревни Митино, которая здесь раньше располагалась и которую уничтожили ради возведения городского района Митино. Деревянные избы сносили, а жителей переселяли в бетонные дома.

Немолодые корявые мужики собираются около подъезда с самого утра с целью пить. Особенно летом, но и зимой тоже, зимой тоже можно пить. И они пьют. Возможно, они при этом вспоминают жизнь в деревне. Иногда они вяло дерутся, но редко. В основном, просто пьют.

Вокруг много домов, вокруг домов много машин.

Люди со всех сторон света вереницами устремляются к пересечению Дубравной и Митинской улиц. Там остановка 266 автобуса, главного митинского маршрута.

Очень много народу.

Кроме 266 автобуса, который идет до метро «Тушинская», есть еще много разного транспорта. Есть 267 автобус, он идет до метро «Сходненская». Есть маршрутка № 17, которая тоже идет до «Тушинской», и еще маршрутка, которая идет по маршруту 267 автобуса до «Сходненской».

Все они до отказа набиты людьми-пассажирами.

Куда пойти-то.

Очень не хочется ехать в переполненном автобусе, стоя. Хочется ехать сидя, пусть и в переполненном автобусе, подремывая.

Проще всего поймать тачку за полтинник до «Тушинской». Но сейчас нет денег.

На углу формируются группы людей, которые ловят машины, садятся вчетвером, и получается дешевле.

Подошел. Сформировалась группа. Поймали машину. Водитель сказал, что полтинник, но не в сумме, а с каждого. Давай стольник за всех, а. Нет, полтинник с каждого.

Слушайте, что же это такое. Совсем обалдел парень. Совсем обнаглели. Все можно что ли. Оборзели эти водилы совсем.

Алчность.

266 автобусы идут один за другим, практически как поезда метро. Все они до отказа набиты людьми. Можно, конечно, втиснуться, но как же не хочется висеть на поручне, стоять в бесконечной пробке у радиорынка и потом на Волоколамке, ох.

Вообще, есть еще время.

В маршрутках до «Сходненской» иногда бывают свободные места.

Отошел по Дубравной улице немного назад, туда, где тормозят маршрутки.

Прошла одна маршрутка, мест нет. Прошла вторая маршрутка, мест нет. Прошла третья маршрутка, мест нет. Прошла четвертая маршрутка, мест нет, и даже кто-то едет стоя, согнувшись в три погибели.

В принципе, время-то еще есть. Даже если немного опоздать, ничего страшного.

Постоял еще немного на Дубравной улице, просто так, от нежелания совершать движения.

Как-то все плохо складывается. В федерации сказали, что все мероприятия переносятся в лучшем случае на осень. Это в лучшем случае. И еще неизвестно, будет ли вообще продолжена деятельность. В общем-то, все понимают, что, скорее всего, не будет. Сколько было планов. Сколько уже сделали. Все теперь коту под хвост. И, естественно, никаких авансов обещанных, ничего.