«О! А я ее знаю, походу, это моя одногруппница»

Плохо помню, как бежала до подъезда, казалось, что все посмотрели это видео, и все всё знают! Мне нужно было срочно попасть домой, убедиться, что родители не в курсе, а ещё, мне сейчас, как никогда, нужны были мои мужчины. Но они упорно не брали трубки. Матч начался, и скорее всего, они просто не слышали телефоны или поставили на беззвучный режим...

В подъезде остановилась, повисла на перилах и, до боли закусив губу, старалась держаться, ноги тряслись, меня колотило. Все... Это увидят все... Подруги, знакомые, родители парней, родственники и даже... Орлов... Тоненько завыла, не в силах справиться с истерикой. Из груди вырывались какие-то хлюпающие, больше похожие на кашель, звуки, дышать было невозможно... Домой! Соберись, тебе нужно домой!

Кое-как «доползла» до своей двери и, достав ключи, отворила ее. Тишина. Давящая, пугающая. Стоило мне переступить порог, как в коридор выбежала заплаканная мама. Мы встретились взглядами и всё померкло. Она знает, она видела... 

Пока я подбирала слова оправдания, родительница преодолела разделяющее нас расстояние и, вкладывая всю свою боль в удар, отвесила мне пощёчину. Голова дернулась, щёку обожгло, а из глаз полились беззвучные слезы...

– Потаскуха! Я вырастила самую настоящую потаскуху, - маму трясло от бешенства, она кричала не стесняясь соседей, - Как теперь людям в глаза смотреть? Как на улицу выходить? Когда, Катя? Когда ты стала..., - она не знала, как охарактеризовать меня, - С двумя? Ты спала с ними двумя? А Егор!? Он к нам в дом приходил, за столом сидел, врал, кобель! А потом с дружком на пару с тобой развлекался? Мне противно. Мне стыдно, что ты моя дочь...

Она всё кричала и кидала обидные слова, распаляясь всё больше, а я умирала в этом коридоре. Мой мир раскололся на две части. До сегодняшнего дня и на то, что осталось теперь. Всем плевать, что мы любили, всем всё равно, что это было не грязно и не на раз, люди не забудут. В меня будут тыкать пальцем в универе, соседи на улице, меня никогда не примут родители парней. Я прокаженная. Мне теперь жить с этим клеймом до тех пор, пока хоть кто-то помнит об этом видео...

– Хватит, Оля, - от папиного голоса, я вздрогнула и спрятала глаза, боясь посмотреть на него. Он вышел в коридор и молча прожигал меня взглядом, мама заревела и быстрым шагом удалилась на кухню. Только сейчас почувствовала, что в воздухе пахнет валерьянкой и, кажется, валокордином... 

– Пап..., - губы не шевелились, получился каркающий звук, совершенно не похожий на мой голос.

– Я не хочу ничего слышать, Катя. Телефон, - требовательно проговорил отец, подходя ближе. Я испугалась, подняла свои заплаканные глаза и посмотрела на него с мольбой. Если он сейчас заберёт его, то я не смогу позвонить им...

Замотала головой вместо ответа.

– Телефон, - рявкнул отец, - С этого дня, чтобы и близко их не было рядом с тобой. Хватит, надружились. Хоть один на пороге появиться, лично придушу, как щенка. А ты, запомни, либо забываешь их, либо нет у тебя больше семьи. Ясно?

Я своим ушам не верила. А потом, мелькнула мысль, что он остынет. Сейчас нужно согласиться, мы всё равно увидимся. Горя точно что-нибудь придумает.

– Да, - тихо ответила, вытирая щеки. Достала телефон из кармана и протянула отцу. Он тут же отключил его.

– Собирайся, - бросил он мне холодно, направляясь в комнату.

– Куда? - не поняла, мне казалось, что ноги приросли к полу.

– В Питер, к тёте Наташе, - как само собой разумеющееся, пояснил мне папа.

– Зачем? У меня учеба и ..., - торопливо заговорила, паника накрыла с головой, мысли стали, как кисель, не получалось нормально мыслить.

– Какая учёба? - взорвался отец, повышая голос, - Весь институт знает, что моя дочь... Переведешься. Мы с матерью вышлем твои документы.

Возможно, чтобы твои родители разлюбили тебя, за какой-то проступок? Да. Теперь я это четко знала. Они меня стыдятся, ссылают с глаз долой, к папиной сестре, которую я в своей жизни видела пару раз, избавляются от пятна позора на репутации их семьи.

– Папочка, - сорвав голос и, падая на колени, взмолилась, - Я вас умоляю, дайте мне их увидеть. Я люблю их, я жить без них не смогу! Я вас очень прошу, ну не поступайте так со мной, не убивайте меня, пожалуйста...

Закрыв лицо руками, я просто выла, не в силах справиться с собой. В этот самый момент, я действительно, желала умереть...

– Двоих? - сплюнул отец в сердцах, - Срамота! Встань, позорище! У тебя двадцать минут на сборы. Билет я уже купил. Или по хорошему полетишь или... я за себя не ручаюсь. Не доводи до греха, Катя.

То, каким тоном он это сказал, то сколько ненависти и презрения было в его словах… Я поняла, они не сжалятся, не поймут и не простят...

Бездумно кидала вещи в сумку, особо не переживая, что взять, а что оставить. Плевать... Теперь на всё плевать... Мой Горя... Сердце скрутило ключей проволокой, как я буду без него... А Глеб? Мы так и не поговорили, не помирились... Слезы новым потоком хлынули из глаз. Мне никто не нужен, кроме них, никого не хочу... Как же так, почему нас не могут оставить в покое? Кому какое дело до нас?

***

Я сидела в зале ожидания и смотрела себе под ноги, рядом расположился папа. Думаю, он просто, как конвой, следил, чтобы я не сбежала и точно села в самолёт.

– Пап, - безжизненным голосом позвала его.

– Что? - недовольно отозвался мужчина.

– Можно написать одно сообщение, пожалуйста, - не питая надежд, попросила его. Внутри было пусто, всё выжжено. Но улететь так, я не могла.

– Нет, - припечатал он.

– Я покажу тебе. Я больше никогда с ними не буду общаться, пожалуйста..., - подняв на него глаза, вновь попросила. Не знаю, что папа в них увидел, но он нахмурился, задумался, и, наконец, протянул мне свой смартфон. Я даже растерялась. А после, схватила гаджет дрожащими руками. Телефон блондина помнила наизусть, писать много не стала, только самое главное:

«Я люблю вас. И всегда буду любить. Просто, знайте это.»

Спешно напечатав, протянула телефон папе, для согласования текста. Он скривился, посмотрел на меня, как на душевнобольную, но от комментария воздержался. Я отправила сообщение, после чего вернула телефон, подхватила сумку и, не оборачиваясь, отправилась на посадку. Нет больше нас... Нет больше меня ….

Лиза никак не могла найти ключи от квартиры в своей брендовой сумочке. Роясь рукой в кожаном изделии, пыталась рассмотреть их на дне, среди помад, духов и пудрениц. Она особо не обращала внимания на окружающий мир. Выйдя из лифта, остановилась, продолжая свои поиски.

– Блин, ну и где они? - бормотала она себе под нос, но в ту же секунду вскрикнула, от того, что кто-то бесцеремонно, грубо схватил ее за локоть и толкнул к стене. Сумка выпала из рук, ее содержимое рассыпалось по бетонному полу. Но сейчас, девушку это мало волновало. Сердце ухнуло в пятки, перед ней стояли: свирепый Глеб, сжимающий её руку до синяков и злобно ухмыляющийся Егор.