– Топор ни на что не годится… – Он демонстративно выбросил орудие производства. – Ножом подравняй, обрежь лишнее, подгони себе по длине, потом освободи санитарную сумку и приладь ее на развилку, чтобы тебе под мышкой не натирало. На все про все выделяю тебе сорок минут. Я за это время высплюсь. Бросать меня не нужно. «Краповые» проехали к БТРу, могут пойти по следам. Мне не нравится, когда меня арестовывают спящего. Покарауль… Потом пойдем…

Бессарион вздохнул с неподдельной тяжестью.

– Тебе дали приказ от меня избавиться?

– Ты ясновидящий?

– Нет, я профессиональный разведчик и знаю методы работы разведки. Разных разведок… Методы у всех одинаковые.

– Ты знаешь, что я звонил? Откуда?

– Догадаться не трудно. Я тоже звонил, когда остался один. И ты должен был этим воспользоваться. Я думаю, ты и руководству позвонил, и домой…

– Да. А ты?

– А я только жене. Она сама мне звонила еще там, на горе, где ты ногу сломал. Ей номер дал наш начальник штаба бригады. Он сам, если помнишь, мне уже звонил… Надеялся, что жена уговорит меня сдаться… А вечером приходил еще и какой-то подполковник из ФСБ… Кстати, от этого подполковника вести интересные. Для тебя… Кто-то там в следственном комитете, что ли, или еще где-то, может, мент, который вокруг меня вертелся… Не знаю точно, и жена не слишком поняла… Короче, кто-то из них на грузинскую разведку, как и ты, работает. Его завтра, похоже, брать будут…

– Ты предлагаешь мне передать информацию своему руководству?

– Я тебе ничего не предлагаю. Я не запрещаю этого, поскольку запретить не могу. Но можешь считать мои слова оплатой за лояльность…

– Интересно… Если мы друг с другом расплачиваться начнем, сколько же я тебе должен? И чего ты с меня потребуешь?

– Пока потребую только одного, чтобы ты попробовал походить в повязке, – сказал Артем Василич, заметив, что Бессарион завершил бинтовать ногу и заправил конец бинта под саму повязку. – Если слишком туго, перебинтуй сразу. А потом костыль сделай. Нож у тебя есть…

– Ладно, иди, отсыпайся… – сказал Бессарион.

И слова эти несли в себе согласие со всем, что сказал ранее подполковник российской армии. Два человека, оказавшиеся рядом в трудном положении, должны друг другу помогать и друг за друга держаться. Это только со стороны кажется, что руководству виднее. Действительность жизни совсем другая…

* * *

– Василич…

Голос звучал тихо, но подполковник Тамаров проснулся сразу и без задержки подал голос из грота на уступе.

– Пора?

– Пора…

Бессарион стоял у подхода к карнизу, ведущему в грот. Опирался при этом на принесенный Тамаровым костыль. Но с костылем пробираться по карнизу было несподручно, там идти приходилось боком, повернувшись к вертикальной стене спиной, и потому грузинский подполковник вплотную не подошел.

Артем Василич вышел почти сразу. Не любил никогда потягиваться и нежиться в лежачем положении. Узкий карниз его не смутил, и он миновал его, почти не глядя, чего из-за больной ноги не мог позволить себе Бессарион.

– Утром отдохнем. До утра нам нужно на границу с Ингушетией выйти, – сказал Артем Василич. – Пойдем вдоль дороги. Будь готов время от времени носом в траву падать. Я понимаю, что с твоей ногой такие падения не слишком приятны. Тем не менее придется, если по дороге машина пойдет.

– А напрямую? Горы невысокие…

– Напрямую… Пройти можно. Можно даже по долинам пройти. Только со здоровой ногой, и это расстояние раза в два с половиной больше. К утру никак не успеем. Лучше уж здесь…

– Тогда – двинули… – Бессарион хотел к дороге спуститься.

– Ты не думаешь, что они пост, который ты обстрелял, оставили? Там, на перекрестке…

– И что?

– Начало пути нам как раз лучше через горы миновать. Там скалы только в одном месте будут. Их обойти, кажется, можно.

– Что такое «кажется»? – Бессарион потребовал уточнения. – Неужели здесь есть место, которого ты точно не знаешь?

– Парочка таких мест и здесь найдется, – скромно заметил Тамаров.

Он не стал рассказывать, что даже в гроте, в который направлял сегодня Бессариона и где спал потом сам, не был ни разу. Просто во время подготовки к операции проводился опрос всех офицеров, кто когда-либо воевал в здешних местах. Работали сначала с картой, потом каждый рассказывал в подробностях о своих впечатлениях. Высказывалось все до мелочей. Обычная практика подготовки к операции, и ничего более. Только память профессионала все детали сортирует и раскладывает в голове по полочкам, чтобы вытащить в нужный момент…

2

Джунид Илесов сильно косолапил и красиво задыхался от быстрого темпа, предложенного капитаном Максимовым. Похоже, очень старался изобразить собой неуклюжего деревенщину, не умеющего ходить быстро и долго да по возрасту уже совсем не молодого человека. Понятно, что от такого никто не будет ожидать побега да и вообще какой-то опасной активности. Подполковник Бурлаков взял у одного из командиров взводов наручники, как сказал, «напрокат» и некоторое время шел позади группы, где среди солдат вынужден был идти наравне со всеми бывший старший лейтенант ВДВ и бывший бригадир инкассаторов. Когда он отстать пытался, его вежливо подталкивал стволом под ребра сержант. Но и сам сержант шел вовсе не в позе охранника, как сразу же отметил Александр Григорьевич. И второй солдат, выставленный Максимовым в охрану, тоже готовности к любому повороту событий не демонстрировал.

Устраивать на марше показательный рукопашный бой подполковник Бурлаков не намеревался, хотя сам в «рукопашке» всегда выглядел неплохо. Однако в деловой обстановке красоваться перед солдатами он не любил и даже своим офицерам за такое иногда высказывал замечания, уверяя, что авторитет следует поддерживать не красивыми демонстрациями, а собственным чувством существования этого авторитета. Когда офицер свой авторитет ощущает, тогда и солдаты его ощущают. И потому, просто подозвав жестом двух солдат, подполковник дал шепотом короткий инструктаж. Солдаты сразу же приступили к выполнению. Догнали Илесова, подхватили его с каждой стороны за локоть и за запястье, чтобы блокировать возможность нанесения ударов, и руки сразу загнули за спину. Александр Григорьевич тут же защелкнул на запястьях наручники. Джунид Илесов стал безопасным и безвредным…

– Ты слишком расслабился… Так конвой не осуществляется, – строго высказал подполковник сержанту.

– Это же слабый старик, товарищ подполковник, – попытался сержант оправдаться.

– Это бывший старший лейтенант воздушно-десантных войск, бывший бригадир инкассаторов коммерческого банка в Грозном, который недавно застрелил водителя и своего напарника и похитил двадцать миллионов рублей. Кстати, этот косолапый старик на тренировках инкассаторов одним ударом отправил своего противника на инвалидность. Ты тоже на инвалидность хочешь?