– Ой, а она не скрипит, – улыбнулась Хуана, и помчалась к какой-то тётушке Стефании. От платы работники отказались, заметив, что его милости как воину всё будет задаром. Всё-всё, и без отказа. Пожав плечами, Гуго всё-таки поблагодарил их, на прощание пообещав придумать ещё какое-нибудь новое кушанье.

Заблудиться на острове в принципе можно было, но при наличии желания. Десятка два деревень, несколько крохотных замков, и город-порт Ривердэйл. Хорошему ходоку дня за три-четыре можно, если поднапрячься, обойти по кругу. Принц, оставив Пьяджо позади, свернул от берега в глубину. Здесь он ещё не бывал, но шёл вперёд, справедливо полагая, что ноги куда-нибудь да выведут. Замок, больше похожий на маленький дворец с кокетливым петушком на стяге, он обогнул десятой дорогой. Учитывая пылкость здешних обитателей, следовало ожидать, что в честь прибытия принца хозяин закатит пир на седьмицу, да ещё и учудит если не турнир, то соколиную охоту точно. А посему, срезав путь через оливковую рощу, он выбрался на другую сторону и огляделся. На холме впереди виднелись какие-то живописные развалины. Это были первые и, пожалуй, единственные руины, что он встретил на острове – а, ну да. Старый замок Лоренцо. То ли строители что-то напутали, то ли под землёй какая-то пустота обнаружилась, но стены просели, перекосились, и теперь замок пустовал – его обитатели решили от греха подальше построиться на соседнем холме. Ну, поскольку всякие домики и замки с детства были страстью молодого принца… Вот это да! Вид отсюда оказался просто великолепный, да и сами развалины так и дышали стариной, неким благородством. И каким-то умиротворением. А посему, отхлебнув из фляжки, всунутой тётушкой Стефанией – толстушкой, такой же смуглой и пылкой, как все здешние – он прилёг прямо на гладкий камень в тени потрескавшейся балки. Долго смотрел вниз, на залитый полуденным солнцем остров, и наконец задремал. Проснулся он, как и хотел – через час, когда тень ушла в сторону и солнце ласково погладило по лицу. Потянувшись, он собрался было продолжить свой путь, но тут нежный голос попросил его.

– Полежи ещё немного там, усталый рыцарь. В десятке шагов обнаружилась Берта с умоляющими глазами. Перед ней стоял мольберт, рядом квадратная раскрытая сумка, а в руках картонка с красками и кисти. А-а, всё ясно – художнице тоже сообщили о весьма красивом месте, и теперь она, наткнувшись здесь на брата, изображает на холсте что-то вроде отдыха путника на фоне руин. Против присутствия сестры Гуго ничего не имел. Напротив – мысль о ней как-то приятно согрела его, и он снова закрыл глаза. В следующий раз он проснулся, когда Берта уже сидела рядом и оттирала с ладоней краску.

– Слушай, братец – чем это твой свёрток так вкусно пахнет? Я не догадалась захватить, – Берта улыбалась – работа ей, похоже, удалась. Завёрнутая Стефанией провизия «на дорогу» оказалась весьма кстати. Копчёная рыбина, хороший кусок сыра и ломоть хлеба. Впридачу к фляжке – согласитесь, весьма недурственно. Просто, но вкусно. Поев на пару с сестрой, Гуго снова растянулся на камне – идти куда-то… а, подождёт! – как-то перехотелось.

– Я отпустила слугу, что принёс вещи – сказала, что вернусь с тобой, – Берта подложила под себя толстый плед из бездонной сумки, и тоже полулегла на спину, положив голову на грудь брата. Принц сразу привычно запустил руку в её роскошные – совсем мамины волосы. Они ему так нравились. И нравилось болтать с сестрой – легко, непринуждённо и ни о чём. О возможном будущем, о хорошей погоде и безмятежном настроении. О чуть подёрнутом дымкой ландшафте внизу – да вообще жизнь прекрасна. «Воин и Художница? Что ж – для нашей Королевы это будет существенная подмога…»

– Злодей… ты же знаешь, как мне это нравится… – её глаза чуть смежились в неге, прикрыв ресницами блеск желания. Рука принца давно уже привела причёску в просто ужасный беспорядок, приласкала каждую ямочку и каждый участок восхитительного лица, шеи, плеч… И теперь медленно, нежно ласкала принцессу, коварно подбираясь к всё чаще вздымающемуся от дыхания вырезу платья.

– Ты поможешь мне – вернуть Королеве её истинный облик? Нарисовать её заново… – шепнули его губы в блистающие под солнцем волосы белого золота.

– Это трудно… когда она вышла из камня, я чуть не ослепла… – совавшийся с губ шёпот был больше похож на стон наслаждения. Прошла целая вечность, прежде чем оказавшиеся такими нежными пальцы Воина уже блуждали по ложбинке меж двух прелестных и таких волнительных холмиков, едва прикрытых кружевом.

– Это одно из немногого, чего я не могу… Э-э, нет, милая – ручонки за спину и сцепить! – рядом с ушком мурлыкнул его восхитительный смех.

– Можешь, хулиган… только я никогда не подскажу тебе, как… О-о, сладкий мучитель мой… Я, конечно, знала, что особенно хочется того, чего нельзя – но чтобы настолько… – Берта уже сдерживала себя, хотя и не из последних сил. – Ну почему? Почему мы брат и сестра?

– Когда ты сделаешь маму Королевой, тогда – и только тогда ты станешь настоящей Художницей. А я – истинным Воином. И тогда не будет иметь значения – кем мы родились в смертном облике. Соображаешь, сестрёнка? – чьи-то пальчики не спеша, медленно, наслаждаясь каждым мигом, совершали восхождение на холмик груди. И всё же медлили, кружили словно в сомнении вокруг, не торопясь взобраться на вершину, где их так ждут… Её дыхание стало прерывистым, а смех – чуть хриплым.

– Да… только Воин берёт всё, что хочет… я думала – силой, а он, подлец, может и лаской… да, я сделаю, что ты хочешь, милый мой братишка… ради мамы и этого – стоит постараться. Их губы соприкоснулись, слились, а шаловливые пальчики наконец завершили своё длительное сладостное восхождение, и наконец-то стали хозяйничать на вершине. И этого оказалось достаточно, чтобы переполнившаяся чаша наслаждения взорвалась светом, красками и буйством жизни. С мучительным стоном принцесса оторвалась от прокушенной губы Воина, с которой скатилась алая капелька, вцепилась зубками в его плечо и только тут позволила себе излиться в сладостном судорожном крике…

Вечер выдался таким же чистым и нежным, как предшествовавший ему день, но принёс с собой долгожданную прохладу. И звёзды. Звёзды, что казались такими близкими, будто их можно коснуться рукой. Будто. На самом деле – можно! Вон та – висит чуть косо, а Шлем немного потускнел. Запылился, что ли? Так нам это недолго…

– Берта, не шали! Принцесса вздрогнула и пришла в себя от голоса матери. Э-э, нет – это на миг прорезался голосок Королевы! Они обе – Изольда и Берта – шли под руку с Гуго – сыном и братом. Будущим Воином. Принцесса задумалась – а как они смотрятся со стороны? Молодой статный рубака, а за обе руки уцепились две красотки с платинового цвета волосами. Только та, что ближе к сердцу – блистает алмазными серьгами, а другая – серая мышка по сравнению с ней… интересно, а хоть в постели Гуго расстаётся с мечом? Она попыталась представить себе сцену, как братишка ложится в постель, целует её… а кого – её?

– Берта, прекрати, или… Принцесса сразу вспомнила, что после вот такого маменькиного тона можно заработать и по попке. Ладно, ладно – ну не умею я ещё мечтать так, чтобы окружающий мир при этом не перекраивался по моей прихоти…

– Послушай, мой мальчик… я вот не пойму. Ты был с сестрой – и в то же время вы не были вместе. Но глазёнки у Берты поблёскивают… Гуго, чуть улыбнувшись, пожал плечами.