бог весть куда, поэтому нужно спасать именно Дока и остальных, а не знаменитую контрабандистку.

— СЛАВЬСЯ БОГ ГАДИНГТОН! — рычал в динамик медведь.

Истребитель Чивесру выпорхнул из облака пыли и осколков, оставленных после уничтожения города и флота. Он не думал ни о чём, кроме гласа Божьего, который своим насмешливым тоном развеял сомнения о судьбоносном выборе. Отважное, но напуганное пустотой космоворота медвежье сердце знало, что эта хрупкая красавица — значит много для короля приключений, и как другой король – он должен оказать ему услугу, а именно спасти её. По крайней мере в представлении Чивесру именно так и поступали короли. Последние мгновение перед тем, как скрыться в космовороте Чивесру рычал какую-то медвежью песню. Он разглядел крохотную фигурку в скафандре, выжал из двигателя все соки, подхватил Сару, а после они скрылись в неизвестности космоворота.

38

С того момента как Хьюго разразился криком «Роберто» прошло две минуты. Две минуты на падение – всё на что могли рассчитывать искатели кнопки, когда в дело вмешается случай. За годы приключений каждый из троицы усвоил, что случай весьма прихотлив к действию и без него никак не проявляется, если дело не касается завещания от дальней родственницы. Конечно, чтобы не ждать до старости можно помочь ей отправиться на тот свет, как сделал Уолли, чтобы купить первую шхуну, которую он так и назвал «Первая Шхуна». Джонни, конечно не приходился никому из них родственником, но если его задумка удастся, то никто не откажется от такого умного, хоть и сумасшедшего сукиного сына.

Будущий родственник использовал старую-добрую морзянку. Он засылал сообщения на часы Уолли так, чтобы вибрация тех дала понять о грядущем «ада-буме». Однако тот не послушал Хьюго и надел скафандр от перегрузок, чтобы не «перезагрузиться» из-за стариковского возраста. Поэтому, будто в лихорадке Уолли пришлось воскрешать в памяти все обозначения, которыми они с Доком пользовались во времена пиратской молодости. Уолли не хотел нервировать Лапу, ведь совсем недавно та приказала сбросить в космоворот Сару, но осознание, что смерть заберёт его минутой позже придало гибкости памяти. Которая извлекла из архивов памяти случай, когда их шмонал патруль ВП.

У Уолли были игровые карты, запрещенные во всей вселенной. Они менялись на нужные, если немного потереть место, где указана масть и цифру. «Ловкость рук и какое-то мошенничество», — гласил слоган компании ответственный за разорения тысячи пришельцев. При должном навыке можно выигрывать круглые суммы, но если попадешься, то уж лучше в лапы закона, чем владельцев казино или проигравшихся бандитов в баре. Один из которых и донес на Уолли. Ещё у них полный трюм добычи с разграбленного исследовательского корабля. Щекотливое положение. Чтобы выкрутиться Док протянул небольшой расписной горшочек одному из офицеров. Тот подумал, что в нём взятка или на худой конец мёд, поэтому наигранно изучил узоры, а после махнул рукой напарнику, чтобы тот подошёл. Они радостно открыли его, а после помещение заполнилось газом, но Уолли и Док уже вынырнули из газовой камеры, а после выкинули патрульных в космос. То, что они нацепили на них скафандр, прежде, чем выкинуть за борт и угнали их корабль, который продали за сумасшедшие деньги – память Уолли не удосужилась воскресить, но вот горшочек! Осталось только придумать, как ввернуть это слово так, чтобы Лапа не скинула его к Саре? «Да к чёрту»!», — прочитал по губам Хьюго, который в тот момент случайно посмотрел на него. Точнее, его уже воротило от видов космоса над головой и имени Роберто, поэтому он решил ненадолго отвлечься. Из рассказов старого пирата тот знал, если Лихой Уолли что-то посылает к чёрту, то стоит быть начеку, ведь в ближайшее время он обязательно что-то выкинет, либо это сделает Док. Правда, как не старайся, Хьюго не мог придумать что именно? Разве что старики выкинут себя в космоворот к Саре, обещавшей убить его?

— Мечтают ли медведи о расписных горшочках, Лапа?

Медведи зашушукались, дожидаясь реакции командира. Та призадумалась, почему старик спрашивает про горшочки, когда его жизнь вот-вот оборвётся? «Сейчас бы перед смертью поговорить о горшочках», — подумал Хьюго, а потом вспомнил, что перед вероятной смертью Сары говорил про скафандр. Ненавистный вопль, проклинающий Роберто, снова заполонил собой шлем. Хьюго решил больше не отвлекаться на происходящее, а методично орать, смотря на ненавистный космос, пока их не расстреляют, либо действительно Уолли и Док не выкинут что-то, кроме себя в космоворот.

— ДА ХВАТИТ ПОВТОРЯТЬ ЭТО ИМЯ!

Выпалила Лапа, которая давно решила судьбу Хьюго. К тому же она считала, что слегка погорячилась с Сарой и могла скинуть её после того, как Док закончит, но, чтобы тот не сорвался с крючка сейчас, когда её мечта так близка к воплощению – она терпела крики Хьюго, впрочем, как и все остальные.

— Мне очень нравятся горшочки, а вот моя мама…

Её рассказ оказался таким нудным и в нём столько раз прозвучало упоминание горшочка, что, не слушая, а задавая параметры будущей вселенной, где медведи будут поклоняться огромному горшочку, Док понял зачем старый друг поднял эту тему. Правда бежать в этом случае придётся не за дверь, а прыгать в космоворот, да ещё и под лазерным дождём. Это всяко лучше, чем смотреть как умирают друзья, а медведи берут его в кнопочное рабство. А если они узнают про строку поиска, так и в рабство даже не возьмут.

— Скоро ты там уже учёный!? — тыкала дулом бластера в голову Дока медведица.

— Да, пару минут, мы же хотим, чтобы всё получилось?

Жрец громко сглотнул, видя, что получается у Дока. Прыгнуть в космоворот и попасть бог весть куда – всяко лучше, чем наблюдать за чокнутым ученым играющим в Создателя.

— Лапа, я выполнил, что от меня требовалось, можно я попрощаюсь со своими друзьями, прежде, чем ты отправишь их на тот свет? — закончив создавать вселенную сказал Док.

Через шлем скафандра просвечивался лишь блестящий оскал медведицы:

— Иди попрощайся, а потом насладись новой эрой медведей!

— Первой эрой, — сухо ответил он ей, но она его не слышала.

Медведи ликовали. Приближался флот Азазеля. Его наконечником выступал огромный линкор способный дать бой какой-нибудь солнечной системе.

— А ведь всё могло закончиться иначе…

С небывалой тоской произнес последний представитель народа таза или унитаза – это уже не играло абсолютно никакой роли. Лапа держала бластер около шлема его скафандра, словно всех средних медведей учат