Пробуждение оказалось подобно смерти — все, что было реальным на протяжении столь длительного времени, медленно проваливалось в слепоту, глухоту, в холодное окоченение, которое было истинным состоянием моего тела в течение десятилетий.

Меня раз за разом многократно рвало сухим воздухом.

Когда мой живот и легкие утомились от этого, мне в рот через трубку брызнуло что-то приятное и прохладное. Я попробовал открыть глаза, но влажные тампоны мягко, но непреклонно держали их закрытыми.

Два нежных жала биодатчиков покинули мое тело, и первым движением моих членов, — вернее, члена — в ответ на поступление теплой крови оказалась немедленная эрекция. Но в течение еще некоторого времени я не мог пошевелить ни руками, ни ногами. Правда, пальцы рук и ног с восхитительным потрескиванием двигались, возвращаясь к жизни.

Диана сняла тампоны с моих глаз и сухими пальцами разлепила веки.

— Привет! Есть кто-нибудь дома?

Я сглотнул первую слюну и слабо кашлянул.

— С Мэригей все хорошо? — Мой голос напоминал карканье.

— Отдыхает. Я разбудила ее несколько минут назад. Ты второй.

— Где мы? На месте?

— Да. Когда ты сможешь сидеть, то увидишь внизу добрый старый СП, с виду холодный, как закоченевшая неделю назад кошка. — Я напрягся, но смог лишь на несколько дюймов приподнять голову. — Не надрывайся Просто отдохни немного. Когда проголодаешься, сможешь съесть немного древнего бульона.

— Сколько шлюпок?

— Я не знаю, как связаться с ними. Когда Мэригей встанет, она или ты сможете вызвать их. Я вижу одну.

— Сколько людей? Все вышли из анабиоза?

— Одна погибла. Леона, я оставила ее замороженной. Могут быть повреждения у остальных, но они все пробуждаются.

Я проспал пару часов и затем проснулся от негромкого мурлыканья голоса Мэригей, разговаривавшей по радиотелефону. Я сел в моем гробу, и Диана принесла мне немного бульону. Мне показалось, что он состоял из морковного отвара и соли.

Диана отперла боковую стенку. Моя одежда находилась на том же самом месте, где я ее оставил; она постарела на двадцать четыре года, но не вышла из моды в нашем кругу. Мне, правда, пришлось на полпути прервать одевание и несколько раз сглотнуть, преодолевая тошноту от невесомости. Это было не так уж плохо. Я хорошо помнил свой первый полет, еще в аспирантуре, когда я вышел из строя на пару дней. А теперь я лишь глотал и глотал, пока суп не вспомнил, что ему полагается находиться в желудке, закончил одеваться и всплыл, чтобы присоединиться к Мэригей.

Она сидела в пилотском кресле, вернее, висела над ним. Я пристегнулся к соседнему креслу.

— Любимая.

Она плохо выглядела, лицо было измученным и отечным. Сам я выглядел не лучше. Она наклонилась и поцеловала меня; от нее пахло морковью.

— Дела не слишком хороши, — сказала она. — Наше судно потеряло след «четверки» уже несколько лет тому назад. «Двойка» почему-то отстала больше чем на неделю.

— Наше судно думает, что «четверка» погибла?

— Оно не уверено в этом. — Она пожевала нижнюю губу. — Но похоже на то. Элой и Снеллы. Я не проверяла по списку, кто там еще.

— Кэт на «двойке», — зачем-то сказал я.

— Там, по-видимому, все в порядке. — Она тщательно прицелилась и ткнула пальцем в кнопку. — У нас есть другая небольшая проблема. Не могу связаться с Центрусом.

— С космопортом?

— И с космопортом тоже. Как и со всем остальным.

— Может быть, что-то случилось с радио?

— Я разговаривала с двумя другими шлюпками. Но они рядом. Может быть, дело в недостатке мощности?

— Может быть. — Я так не думал. Если радио работало вообще, то оно должно было вытянуть и очень слабые сигналы; хотя бы уловить их. — Пробовала визуальный поиск?

Она резко дернула головой.

— Оптическое оборудование на «четверке». У нас сперма, яйцеклетки и лопаты. — Конечно, масса груза являлась критическим фактором, и все оборудование для строительства на планете было распределено по пяти шлюпкам с минимальным дублированием, чтобы потеря одного судна не послужила причиной гибели всех остальных.

— Когда я включила радио, то поймала что-то вроде несущей частоты. Судно думает, что это один из спутников на средне-низкой орбите. Должен возвратиться через час или около того. — Мы двигались по довольно высокой геостационарной орбите.

Я смотрел на холодный белый шар СП и вспоминал теплую Калифорнию. Если бы мы двадцать с чем-то лет тому назад — теперь уже сорок с чем-то — улетели со Старгейта на Землю, то теперь находились бы в тепле и безопасности. И никакие дети не приносили бы нам волнений и огорчений.

Кого-то сзади начало громко рвать. Я схватил пылесос, закрепленный сзади на спинке кресла второго пилота, и ударил по выключателю.

Быстро двигаться не так уж плохо. Это был Ченс Дилейни Он казался скорее обескураженным, нежели больным.

— Извини, — пробормотал он. — Оно никак не хочет пролезть в горло.

— Выпей воды через некоторое время, — ответил я, ловя пылесосом мелкие капли. Как будто я был специалистом по выводу людей из анабиоза.

Я ввел его в курс дела.

— Помилуй бог! Неужели «Люди матери-Земли» пришли к власти?

Так называлась секта Терезы.

— Нет. Даже если бы им это и удалось, Человек все равно не позволил бы все прикрыть.

В течение наступившего часа восстала ото сна оставшаяся часть совета — Мухаммед, Стив и Анита. Мэригей и я уже выглядели более нормально: отечность почти спала, кожа обретала более-менее обычный цвет.

— Ну вот, — сказала Мэригей и ткнула пальцем в экран радара, — я вижу то же самое. Да, конечно, это челнок.

— Что ж, а я его пилот. Давайте встретимся с ним, состыкуемся и посмотрим, что случилось внизу. — Мы не могли просто приземлить спасательные шлюпки, словно челноки-переростки. Вернее, мы могли, но при этом излучение убило бы всех людей или животных, оказавшихся вне защитных укрытий, в радиусе нескольких километров.

— Давайте подождем еще пару часов, пока все проснутся. На тот случай, если придется воспользоваться противоперегрузочными кушетками.

— Вы можете разглядеть его? — спросила Анита.

— Не отсюда. Но челнок на орбите; сигнал достаточно силен.

— Только один? — поинтересовался Стив.

— Похоже на то. Если второй тоже находится на орбите, то он не передает. — Она, цепляясь за канат, возвратилась туда, где плавали мы все. — Мы должны для безопасности выстроить все три наши судна в цепь и приближаться к нему строем.

— Совершенно верно, — согласился я. Имея дело с гамма-лучами, нужно соблюдать большую осторожность, даже в космосе. Если все три шлюпки пойдут параллельными курсами, то пассажиры окажутся в безопасности.