Тьма упорствовала.

Солнце. Солнце! СОЛНЦЕ!

Кожи коснулось тепло, и болезненный холод бежал прочь. Я села на пятки, глубоко и с наслаждением дыша запахами свежевскопанной земли и чувствуя, как теплый свет гладит сомкнутые веки. Мне хотелось что-нибудь услышать, и я решила: да будет ветер! Легкий утренний ветерок, чтобы разогнать туман. Ветерок послушно налетел, шевельнул волосы, и они защекотали шею. Я не позволила себе изумиться, чтобы не давать пищи сомнениям. Мир вокруг меня был еще хрупок, он так и порывался стать чем-то другим, а именно — беспредельной ледяной тьмой…

— Нет, — быстро произнесла я и порадовалась звуку собственного голоса.

Теперь кругом был воздух, чтобы разносить звуки.

— Теплый весенний воздух, — продолжала я вслух. — Сад, ждущий, чтобы его насадили. Останься со мной!

Мир остался, и я открыла глаза.

Я могла видеть его.

Удивительным образом место показалось мне знакомым. Я сидела на садовой террасе родной деревни; там я почти все время оставалась совершенно слепой, потому что магии в Нимаро было совсем немного. Я отчетливо видела всю деревню один-единственный раз, в день, когда…

…Когда умер мой отец. В день, когда родилась Сумеречная госпожа. Тогда я видела все-все.

И вот теперь я воссоздала этот день, обратившись памятью к той напитанной магией вспышке. В воздухе дрожали серебристые волокна утреннего тумана. Я помнила: большая угловатая тень по ту сторону сада была домом. Только не могла сказать, не принюхавшись и не сосчитав шагов, наш это дом или соседский. Ветер шевелил у моих ног нечто колкое: там колыхалась трава.

Я вызвала все это из небытия.

Недоставало только людей. Я поднялась на ноги и прислушалась. Сколько лет я здесь прожила, но не помнила, чтобы в подобный час было так тихо. Всегда слышались какие-то звуки. Птицы на деревьях, козы на задних дворах, плач младенца…

Вселенная словно бы вздрогнула и подернулась рябью.

— Я дома, — услышала я собственный шепот. — Я дома. Просто утро очень раннее, все еще спят. Да, все так и есть.

Рябь прекратилась.

Да, этот мир был реален, но все еще чудовищно хрупок.

Я по-прежнему оставалась в пустом царстве тьмы и холода. Мне всего лишь удалось создать вокруг себя некий пузырь, отгородивший меня от безумия. И теперь я должна всячески поддерживать его, укреплять, верить, подтверждать его всамделишность, чтобы не лопнул.

Дрожа, я вновь припала на колени и погрузила пальцы в рыхлую влажную землю. Да, так лучше. Надо сосредоточиться на мелочах, на самых обычных вещах. Я поднесла горсть земли к носу, вдохнула. Глазам своим я не особенно доверяла, но вот что касается прочих чувств…

Но тут на меня накатила неожиданная усталость. Я выдохлась так, как, по идее, вроде бы не должна была. Сжимая горсть земли в кулаке, я обнаружила, что моя голова клонится, а веки тяжелеют. Я в самом деле не выспалась, но дело было в чем-то другом. Я очутилась где-то в незнакомом и странном месте и до смерти перепугана. Казалось бы, один ужас должен согнать с меня всякий сон!

И прежде чем я успела проникнуться этим новым несчастьем, пространство сотрясла все та же странная дрожь… А потом где-то позади глаз у меня взорвалась раскаленная боль. Я закричала, выгнулась назад и прижала к лицу перемазанные землей руки. Все мое сосредоточение разлетелось вдребезги. Я почувствовала, как рушится пузырь фальшивого Нимаро, как врывается и облепляет меня тошнотворный пустой мрак…

И вот тогда-то…

…Я боком шлепнулась на что-то твердое, да с такой силой, что воздух вышибло из легких.

— Ну вот ты и тут, — проговорил невозмутимый мужской голос.

Он показался опять же знакомым, только я была не в состоянии думать и рассуждать. Я ощутила прикосновения чьих-то рук; меня перевернули на спину, убрали с лица волосы. Я попробовала отдернуть голову, но в глазах тотчас всколыхнулась сверлящая боль. Если бы не предельная усталость, я бы взвыла.

— С ней все в порядке?

Новый голос принадлежал женщине. Она стояла где-то чуть подальше мужчины.

— Я не уверен.

Эти слова ощущались как божественные, каждое — точно оплеуха. Я даже зажала уши ладонями и застонала. Хоть бы они тут все замолчали!..

— Это не обычное ошеломленное состояние, — сказал кто-то.

— Мм… да, пожалуй, что нет. Похоже, это какое-то следствие ее собственной магии. Она прибегла к ней, чтобы защититься от моей силы. Поди ж ты! — Он отвернулся, но его самодовольство осталось на моей коже, точно слой слизи. — Твое доказательство…

— В самом деле. — Женщина тоже казалась чем-то довольной.

На этом я уплыла в беспамятство.

К тому времени, когда сознание медленно возвратилось ко мне, боль еще не вполне прошла.

Я лежала закутанная в толстые одеяла, ощущая прикосновения мягкой льняной ткани и колючей шерсти. Некоторое время я ничего не предпринимала, только дышала и прислушивалась, стараясь оценить обстановку. Судя по легкому отзвуку, с которым мое дыхание отражалось от стен, я находилась в очень небольшой комнате; впрочем, она была не настолько мала, чтобы я почувствовала себя в ловушке. А пахло здесь свечными огарками, пылью, моим собственным телом — и Мировым Древом.

Этот последний запах был особенно силен. Таких густых ароматов Древа мне обонять еще не приходилось. Воздух был напоен его соками и смолами и яркими зелеными тонами живой листвы. Наше Древо никогда не облетало по осени, за что горожане были премного ему благодарны, но поврежденные листья все-таки опадали, и непосредственно перед весенним цветением на смену им проклевывались новые. Молодые листья отличались особенно сильным ароматом, но, чтобы сделать его настолько насыщенным, нужно было подобраться так близко, как мне никогда прежде не доводилось.

Необычность происходившего этим не исчерпывалась. Я осторожно попробовала сесть и почувствовала, что моя левая рука была одной сплошной болью. Ощупав ее, я обнаружила на ней свежие синяки, продолжавшиеся на бедре и лодыжке. Горло казалось воспаленным, попытка кашлянуть заставила меня вздрогнуть и сморщиться. В голове гнездилась тупая боль. Она начиналась в макушке, проникала в глубину и давила изнутри на глаза…

Прислушавшись к ней, я вспомнила все. Черную пустоту. Фальшивый Нимаро. Обломки, падение, голоса… Сумасброд!

Во имя всех Преисподних, куда меня занесло?..

В комнате было прохладно, хотя откуда-то слева проникал размытый солнечный свет. Выбравшись из-под теплых одеял, я немедленно принялась дрожать, хотя кое-какая одежда на мне была — простая сорочка без рукавов и штанишки, стянутые шнурком. Не ах, но хотя бы удобно. Еще у кровати я обнаружила домашние шлепанцы, но решила покамест обойтись без них. Незнакомый пол я предпочитала исследовать босиком.