Хотя что тут такого, у моей Мамзели этих козлов целая пачка была – и ничего, смущения ни в одном глазу. Замуж вышла под белой фатой, вся в цветах флердоранжа, что твоя девственница Офелия.

– Да, любовниками. Марк много лет уговаривал меня бросить мужа, но я не могла. Тот ведь не был виноват в том, что мы с Марком создавали новые миры, в которых ему нет места. А потом опять случилось плохое событие – моего мужа сбила машина, он стал лежачим инвалидом. Это снова было дело рук Марка и его роковых посланий. Возможно, у него на самом деле был дар менять нашу реальность. Когда я поняла, что он натворил, то приняла решение бросить его и ухаживать за мужем до последних дней своей никчемной жизни.

– Ты любила его больше, чем Марка?

– Нет, деточка. Я совсем его не любила. Я вышла замуж для того, чтобы забыть Марка. Чтобы не умереть от горя и боли. Но это не помогло, все стало еще хуже.

– И на фига ты не развелась тогда?

Тетя Яся на секунду задумалась. Она была чудесной пожилой дамой. Именно дамой, есть такое старое слово. Она словно была человеком из прошлого и будущего одновременно. Да, старая, но красивая и благородная до невозможности. Мне эта женщина нравилась все больше и больше. Ты бы оценил, Лео. Чем-то похожа на тебя. Она совсем не врала нам, потому что мы еще типа как дети и ни черта не поймем. Она резала в глаза правду-матку, и за это хотелось ее обнять.

– Я все равно не пойму, как это работает, – вмешался Кир. – Он наладил связь с этим пацаном Домиником или нет?

– Вам правда интересно? – спросила тетя Яся.

– Конечно же, блин. Нам бы тоже не помешало с Лисой кое-что исправить в жизни, раз уж есть такой рецептик.

– Ох, ребятки, даже не пытайтесь. Думаю, лучше вам и не знать, как это работает.

Тут мы начали хором ее уговаривать рассказать нам про секрет Кострова, и она, в конце концов, сдалась.

В общем, дело было так. Пока Костров сидел в тюрьме, он много думал о будущем, читал про дольмены и мегалиты, эксперимент с которыми последний раз прошел удачно. Разумеется, с точки зрения ученого. Потому что влюбленному Марку пришлось отсидеть на нарах много лет. И все же результат был бесспорным. Хотя ответ от мальчика из будущего Марк так и не получил, но зато открыл для себя дольмены. Благодаря им он изменил настоящее и встретил свою любимую. Да, он ее снова потерял. Но то, что дольмены работают, вселяло в ученого надежду.

Чтобы занять свой мозг в тюрьме, Костров принялся изучать «жидкое время». В целом многие ученые сходились в одном – строение дольменов непосредственно связано с космосом. Скорее всего, у древних людей была возможность общаться сквозь время и пространство с другими существами либо с людьми из будущего. Костров просидел в тюрьме десять лет, и все это время отсылал свои труды и наработки разным ученым и академикам. В них он подробно описывал, как именно происходит разлом во времени, и как, возможно, на это работают дольмены. Он исписал кипы бумаги, втайне надеясь, что за заслуги перед отечеством его выпустят раньше срока. Увы, его везде ждали отказы – как в публикации его многолетнего исследования о связи настоящего, прошлого и будущего, так и в просьбе о досрочном освобождении. И вот однажды по телевизору в столовой показывали очередной репортаж о том, как в новый дом, который только-только построили, закладывают капсулу времени. Костров досконально знал всю процедуру – вот дырка в стене, вот капсула в банке, послание… Но что-то вдруг заставило его подскочить на месте так высоко, что охранник недовольно покосился в его сторону. За десять лет процедура укладки капсулы изменилась. Теперь их не закапывали в землю, а укладывали в каменные блоки с небольшим отверстием – точь-в-точь вылитые копии дольменов. Марк был в шоке. Пока он сидел в тюрьме, кто-то украл его идеи и разработки. Еще три года заняла у него процедура выдалбливания в стене подходящего отверстия. Как граф Монте-Кристо он гвоздем ковырял стену камеры до тех пор, пока не смог расположить отверстие для письма между тремя кирпичами. Согласно теории ученого, момент передачи послания в будущее происходил в ту секунду, когда первый луч солнца попадал в круглое отверстие дольмена. Он все точно рассчитал – Доминик должен был ему помочь. За много лет он узнал про него только одну вещь – этот мальчик очень боится войны и пытается докричаться до человечества XXI века и предупредить, что они в опасности. Костров написал небольшую записку и положил ее в стену, которую закрыл потом кирпичом. В центре кирпича было небольшое отверстие.

«Дорогой Доминик! Я сижу в тюрьме, это такой большой дом с решетками на окнах, откуда невозможно выйти. Большая клетка для людей. За мной следят охранники, и я не могу передвигаться за пределы территории. Помоги мне. Марк».

Костров не спал всю ночь, а рано утром первый луч солнца попал точь-в-точь в круглое отверстие самодельного дольмена. Со слезами на глазах бедный узник отодвинул кирпич, и его дикий радостный вопль разбудил половину тюрьмы – вместо записки лежала истлевшая горстка пепла. Дверь камеры распахнулась, и Марка торжественно выпустили. Начальник тюрьмы сказал, что ему велено немедленно отпустить всех ученых на свободу. Марк шагнул за порог и… попал в другую реальность. Страна теперь называлась не Советский Союз, а Россия, у нее был новый руководитель, и этот новый глава издал указ об амнистии деятелей науки.

Марк вернулся в Петербург. Жить ему было негде, все имущество конфисковали. Город, в котором он когда-то жил, тоже было не узнать – новые высокие дома в десятки этажей, дорогие машины на улицах. Такие автомобили он видел только в фильмах про далекое будущее. У многих в руках были телефоны, с которыми они запросто перемещались по улице без всякого там шнура или розетки. Вместо социализма теперь был капитализм, и ученым в нем совсем не было места. Для того чтобы выжить, нужно было уметь что-нибудь покупать подешевле и продавать подороже. Костров умел продавать только собственные мозги, но они в новом времени были никому не нужны. В тюрьму его тоже отказались пустить. Целый месяц бедный Марк скитался где придется – жил на вокзалах, ночевал на скамейках в парке. Иногда ему