Проблема заключается в том, что виртуальным рынкам прогнозов сегодня не хватает ключевого элемента – реальных денег, поскольку это стало бы нарушением запрета на азартные игры. Хотя Комиссия по срочной фьючерсной торговле сырьевыми товарами сделала определенные исключения для «Электронного рынка», другие рынки прогнозов используют лишь виртуальные доллары. Экономисты соглашаются: это – проблема. Людям нравится действовать, руководствуясь сложной системой мотивации, и финансовое вознаграждение в ней стоят не на последнем месте. Истиной же является то, что игроки на рынках прогнозов, например на «Голливудской бирже», признают: важнейшим аспектом все же является конкуренция между трейдерами. Она повышает их репутацию в глазах других игроков. Но рынки прогнозов, в отличие от iStockphoto или Threadless.com, пока не стремятся к созданию тесных сообществ.

Рынки прогнозов страдают от тех же напастей, что и настоящие фондовые рынки: прихотей инвесторов, «информационных атак», пузырей, наподобие тех, что помогли акциям технологических компаний достичь головокружительных и ничем не обоснованных вершин в конце 1990-х гг. Еще большим препятствием на пути создания рынка прогнозов, особенно в небольших компаниях, является то, что уровень точности в фьючерсной торговле находится в прямой зависимости от числа трейдеров. Как выяснили в компаниях HP и Google, убедить как можно большее количество сотрудников принять участие в работе внутреннего рынка прогнозов совсем непросто (сотрудники Google инвестируют свои виртуальные доллары в обмен на призы: футболки и подарочные сертификаты). «В результате вы получаете “тонкие” рынки, где торгов будет недостаточно для эффективного прогноза результатов, – говорит Бернардо Губерман, директор лаборатории компании HP. – Кроме того, “тонким” рынком легко манипулировать, один продавец может развернуть весь ход игры в свою пользу». Без «толпы» теряется весь смысл затеи65.

Для того чтобы противостоять предвзятости, Губерман разработал метод противодействия эффекту «тонкого» рынка, чтобы даже небольшое число трейдеров, например члены корпоративного совета, могли получать точные прогнозы. Смысл метода Губермана состоит в том, что каждый будущий игрок рынка предварительно отвечал на ряд вопросов, которые позволяют определить коэффициент его склонности к риску. Рискованные люди имели высокий коэффициент, те же, кто осторожничал, низкий. Исходя из полученного «индекса риска», определялась и их роль на рынке прогнозов. Губерман уверен, что он разгадал загадку «тонкого» рынка; его систему запатентовала HP. По словам Губермана, другие компании (он, правда, не раскрыл их названий) начали лицензирование этого метода. «Я могу представить, как это будут использовать в разведке, – сказал Губерман. – Многие люди с неточной информацией, допустим, об Азербайджане могут, сотрудничая, дать точный прогноз событий, которые там произойдут».

Сторонники рынков прогнозов пытались внести изменения в законы об азартных играх, чтобы разрешить инвестировать в некоммерческие информационные рынки реальные деньги (инвестиции на единственном «денежном» «Электронном рынке» ограничены $500 за аккаунт). В мае 2007 г. более двух десятков известных экономистов отправили письма в конгресс и федеральному регулятору с просьбой создать «безопасную гавань» для таких операций. «Используя эти рынки как инструмент прогноза, можно значительно улучшить процесс принятия решений как в частном, так и государственном секторах, более эффективно справляться с рисками», – писали они.

До сих пор мы рассматривали рынки прогнозов и краудкастинг как два разных феномена. С точки зрения коллективного разума, они, безусловно, различны, но теория играет странную роль, когда речь заходит о краудсорсинге – форме экономического производства, которая заставляет нас теоретизировать на тему того, что уже произошло. Интернет катализирует изменения настолько быстро, что теория вынуждена постоянно бороться, чтобы оставаться на плаву. В итоге неудивительно, что в реальном мире коллективный разум не является в чистом виде ни информационными рынком, ни сетью для решения проблем, а представляет собой их гибрид. Краудсорсинг не предлагает свод нерушимых правил. Иногда лучшей стратегией является разумная импровизация.

Подумайте о Джее Уайте как об олицетворении принципа многообразия. В 1999 г. не многие бы захотели, чтобы Уайт составил им инвестиционный портфель. До того момента Уайт накапливал опыт, практически ничем толком не занимаясь. Он был неприметным студентом Университета Мидленда, штат Техас. Потом подписал контракт на 6 лет и отправился служить в ВМС США, затем еще 6 лет провел в штате Колорадо, где пережил, как он сам говорит, «второе детство», работая только для того, чтобы «поддерживать привычный образ жизни», который заключался в катании на лыжах и добычи золота. Ни в том, ни в другом он не преуспел. Однажды утром Уайт проснулся, посмотрел на парковку под окном своей однокомнатной квартиры и подумал: «Я неудачник. Мне 30 лет, и у меня ничего нет, ни знаний, ни образования, ни карьеры».

Через несколько дней после празднования нового, 2000 г. Уайт переехал в Даллас, и кусочки мозаики постепенно начали вставать на свои места. Он быстро нашел работу в магазине Home Depot неподалеку от своего нового дома. «Менеджер был бывшим морским пехотинцем, мы нашли общий язык», – вспоминает Уайт. Через несколько недель после этого на вечеринке «высоких техасцев Далласа» он встретил женщину, которая впоследствии стала его женой. «Я наткнулся на сообщение об этой вечеринке на сайте, когда переехал в Даллас, – рассказывает Уайт. – Я сам ростом 190 см, у Чери такой же рост. Неудивительно, что между нами быстро развились серьезные отношения».

Тогда же Уайт нашел то, что теперь считает своим призванием: интернет-трейдинг. «Тогда все говорили о миллионерах, работающих на постоянных работах, как я в Home Depot. Почему я не мог стать им?» Уайт уговорил Чери позволить распорядиться и ее сбережениями, объединил их со своими и сделал первый вклад – $6000 в акции технологической компании, о которой прочитал в газете Dallas Morning News. Еще на $4000 он купил акции других компаний, подобных первой. К концу года технологический сектор оказался на дне, и деньги Уайта испарились.

Уайт и Чери отправились в кафе неподалеку, чтобы поговорить. Он убеждал жену выдать ему остаток ее сбережений – $2000 – для новых инвестиций. «Она посмотрела на меня, взяла за руку и сказала: “Ты не силен в этом, ты пробовал, но потерпел поражение”». Первый опыт не принес Уайту дохода, но преподал два важных урока. Джей понял, что ему нравится процесс инвестирования – анализировать проспекты эмиссии, изучать соотношение дохода и прибыли, отличать пузыри от реальных показателей роста. Самое важное, он осознал, что не должен инвестировать в компании, чей бизнес ему не понятен. «Я ничего не понимаю в биотехнологиях или компьютерах, но могу найти общий язык с тем, кто перекапывает землю в поисках нефти».

На следующий год Уайт нашел вполне безопасный способ заниматься своим увлечением. Интернет-фонд Marketocracy принимал в свои ряды всех желающих. Для того чтобы стать участником инвестиционного процесса, достаточно было бесплатно зарегистрироваться на сайте и создать до 10 аккаунтов. В распоряжение пользователя на каждый аккаунт вносилась виртуальная сумма в $1 млн, которая, разумеется, могла использоваться только на этом сайте. Уайт вложил свой первый капитал в то, что он называет «синими воротничками промышленности». Поначалу Уайт продолжал терять деньги. Тогда он прекратил играть на дневных трейдингах и перешел на долгосрочные сделки. Руководствовался Джей элементарной формулой: ограничил выбор компаниями, в которых темпы роста превышают отношение ее цены к доходу. Сторонниками такой формулы являются и Уоррен Баффетт, и Питер Линч, глава фонда Fidelity, ярые сторонники стратегии «инвестируй в то, что тебе известно». Но Уайт тогда он об этом ничего не знал. «Я думал, что изобрел эту формулу сам».