– Это все равно не объясняет, почему ты не сказала нам сразу, как поняла.

И снова обе женщины внимательно посмотрели друг другу в глаза.

– Это-то просто. Я не хотела, чтобы ты ехала в Новый Орлеан.

– Почему? Потому что считала, будто я еще не готова вычищать логово?

– Отчасти.

– А в чем состоит остальное, Марлен? Что это за чертов адрес в Новом Орлеане?

Брови Марлен вызывающе поднялись, но голос остался ровным:

– Когда ты станешь настолько сильной, чтобы пробить мой психический блок, тогда узнаешь, ибо это будет значить, что ты готова. Если ты не можешь этого прочесть сама, тогда, девонька, ты еще не способна иметь дело с тем, что ждет в Новом Орлеане. Может, и никто из нас не готов.

Напряженное молчание окутало людей. Наконец Хосе попытался встать, но не смог. Все бросились к нему, будто желая подхватить, не дав упасть, но вовремя опомнились и позволили ему сохранить достоинство, удержавшись самому.

– Вы же знаете, что "Кровавая музыка" получила полный заряд пиара "Старз Д'Нюит" – звезды ночи. Все эти готские мотивы, даже недавние убийства близких к команде людей тянули к ним ребятишек, как бабочек к огню, – ко всей этой тайне и опасности. Марлен, я знаю, что у тебя есть невысказанные причины таить это от истребительницы, но мы должны были знать о присутствии мастера вампиров. Вы с Шабаззом должны были сказать нам раньше. Это могло бы спасти Ди Ди.

Разгневанный шепот Хосе заставил Марлен и Шабазза отвернуться. Никто не хотел вспоминать Ди Ди и боль этой потери, но не вспомнить было невозможно. Дамали подошла к нему, тронула его за руку, но он не шевельнулся, и ее рука упала. Теперь она хорошо понимала Хосе. Вампиры загнали ему в сердце свой вампирский вариант осинового кола, причинили такое страдание, которое, быть может, за всю жизнь не пройдет. Единственное, чем она могла бы облегчить его горе, – сделать так, чтобы жертва Ди Ди не была напрасной. Позже она продолжит спор с Марлен и ответы получит.

– Итак, его артисты – возможные слуги вампиров, их прикрывающие? Или слепые орудия? Может быть, некоторые из них даже обращены – кто знает? По крайней мере в трех случаях после концертов "Кровавой музыки" сообщалось, что жертв наутро не оказывалось в морге, и можно предположить, что они стали нежитью.

Дамали рассуждала вслух, расхаживая вокруг стола и глядя на карту.

Группа молча кивала, и Дамали продолжала свой мозговой штурм:

– Жокей, значит, где-то среди нас мастер вампиров. Это объясняет только, почему после представлений убивали подростков, что только прибавляло заманчивого риска посещению концертов, как дурацкие ритуалы посвящения. Почти все эти ребятишки погибли и не обратились, и не в таком они были виде, чтобы могли обратиться, – как наши люди и люди Карлоса. Но это не объясняет международного турне, которое было бы невозможно, если бы заправляли только вампиры, из-за территориальных границ... разве что в мире вампов происходит что-то серьезное, что заставило бы их перемещаться через эти границы.

– Вроде того. – Марлен посмотрела на нее в упор, покосилась на стражей.

– В этой картине не хватает чего-то существенного, – понизила голос Дамали. – Они могли бы питаться на краях группы Карлоса или нашей – но они лезут к ядру. Это непонятно.

– Наш брат Карлос ужасно быстро вырос в ранге, Дамали, – ответил Большой Майк. – Много ли ты знаешь дилеров, которые в двадцать три достигли бы его уровня, не поймав пулю и не попав за решетку? Вероятно, изначально они и собирались подбирать на краях, но он, быть может, отказался выполнить свою часть сделки... а вампиры, как мафия, умеют заставить своих нерадивых слуг платить с суровыми процентами – если есть, за что.

– Хорошо, Майк, но тогда были бы тела, которым не грозила бы опасность обращения.

– Это точно, – кивнул Ковбой.

– Вот почему мы не хотим, чтобы ты там была, особенно в одиночку, – твердо объяснила Марлен. – Мы не до конца знаем, в чем там дело, а не знать всей истории целиком опасно, если влезаешь в нее. Я возражаю даже против идеи давать выступление в этом клубе, и единственное, почему я согласилась, это потому, что мы там будем все вместе, как боевая единица.

– А я скажу, что мы тогда поедем в Новый Орлеан и покончим с этим.

Дамали встала и посмотрела на телефонный аппарат. Она чувствовала, что Марлен собирается что-то еще сказать, но Марлен успела бросить взгляд, который призвал группу к молчанию.

– Выбирать ей, Map. Не мешай ей, – предупредил Шабазз.

– Она не готова, – спокойно возразила Марлен. – И группа тоже. Мы должны проследить за выражениями – ругательства следует исключить. Я это уже говорила миллион раз. Мысли должны быть чисты. Тела надлежит очистить. Мы входим в последний этап – все слова, мысли и действия имеют силу. Она теперь громоотвод.

– У тебя только один выбор, Марлен. Дай мне адрес, или я его найду в Интернете или прямо в Новом Орлеане. В любом случае все твои предосторожности, чтобы меня не пустить, смыло в канализацию. Так что если ты хочешь помочь, постарайся выяснить, с чем мы имеем дело: вампиры, демоны или все вместе. Покопай.

Дамали тяжело посмотрела на Марлен, потом снова на телефон.

Тут он зазвонил, и все повернулись к Дамали. Она прошла по комнате, успокоилась перед тем, как снять трубку.

– Привет, Дэн! Что стряслось?

– Привет, Дамали! – жизнерадостно начал Дэн, – Вот какое дело. Я знаю, что вам моя работа больше не нужна, но вот хотел узнать, можете ли вы мне дать рекомендацию – ну, если вы считаете, что я работал нормально. В смысле, Марлен мне сказала, что вопрос чисто финансовый, но...

– Нет-нет, Дэн, вопрос действительно чисто финансовый, – соврала Дамали, глянув на группу. – Конечно, можем дать тебе рекомендацию. Подожди, я тебя переключу на спикер – у меня руки заняты. Так, теперь говори. В чем дело?

Она положила трубку на спикер и взглядом предупредила ребят, чтобы молчали.

– Отлично. Только тут вот что... без обид, конечно, и я знаю, что это ваши главные конкуренты... в общем, поэтому-то я и решил позвонить. "Кровавые" просят меня малость на них поработать, и я хотел знать, как вы на этот счет, – я, конечно, обещаю, что ничего...

– Постой, Дэн. Тебя приглашает на работу "Кровавая музыка"?

Дамали заставила себя говорить спокойно, хотя внутри нее вовсю звенели тревожные звонки. Члены группы застыли. Она ощущала их неподвижность, чувствовала на себе их обеспокоенные взгляды, но не стала реагировать. Надо было сохранять спокойствие, чтобы вытащить из Дэна побольше.

– Понимаешь, просто какая-то дикая удача. Я закинул в сеть резюме, потом стал сам звонить, и тут этот тип из "Кровавой музыки" мне отзванивает и говорит, что я им нужен. Ну, я вроде как был на сто процентов, только, говорю, сначала должен узнать у ребят, на которых до того работал, потому что мы расстались в лучших отношениях... Ну, он и говорит: "Ладно, давайте". Понимаешь, Дамали, мне как-то надо на жизнь зарабатывать, не то чтобы я вам хотел подлянку кинуть.