долю своего времени, денег пли общественного престижа и влияния, но даже, по-видимому, и не верил, что подобные жертвы с их стороны могут привести хоть к каким-нибудь положительным результатам.

Мы вовсе не были столь наивны, чтобы надеяться на чудо и ожидать, что результатом наших странствий по свету станет всеобщая поддержка Римского клуба; нет, мы лишь думали, что, общаясь с людьми, сможем познать нечто важное для самих себя. И мы достигли этой цели. Теперь нам стало совершенно ясно, что приковать внимание людей к столь на первый взгляд далеким от их повседневности проблемам можно, лишь радикально изменив методы и средства общения.

Научные статьи, вдохновенные речи, декларации, манифесты, конференции и симпозиумы — самый распространенный способ для чтения проповедей относительно узкому кругу уже обращенных в веру людей. Все эти формы воззваний не доходят, как правило, до широкой общественности. В свое время обширные возможности общения с широкой аудиторией предоставляли средства массовой информации, однако сейчас они выдают такое огромное количество самых противоречивых сведений, что люди пребывают в постоянном недоумении, как уловить существенное, отбросить второстепенное и, наконец, как на основании всего этого прийти к разумным выводам, и к каким именно.

Конечно, надо было использовать все существующие технические средства. Однако нам казалось, что воззвание Римского клуба произведет нужный эффект лишь в том случае, если оно будет представлено в какой-то новой, непривычной, образной форме. Это должно было напоминать лечение шоком. Ведь до тех пор, пока люди с различными уровнями образования не смогут увидеть действительность такой, как она есть, — а не такой, какой она была или какой они хотели бы ее видеть, — им так и не постигнуть смысла мировой проблематики. И надо было сделать так, чтобы как можно больше людей смогли совершить этот резкий скачок в своем понимании действительности.

* * *

В сентябре 1969 года, во время нашей встречи на прекрасном тирольском курорте в Альпбахе, нам представилась весьма заманчивая возможность продвинуться к поставленной цели. Здесь, в Альпбахе, начиная с 1945 года Австрийский колледж устраивал традиционные летние встречи, где несколько сотен приглашенных — главным образом молодежь из западноевропейских стран, хотя бывали здесь и представители с Востока, а также несколько избранных американцев, — обсуждали свои общие проблемы. (Программа встречи включала в себя знакомство с современной музыкой, культурой и искусством разных стран.) В ту осень главная тема была: «Будущее — предвидение, изучение, планирование». Мы решили организовать специальное заседание, связанное с указанной общей тематикой и посвященное обсуждению совместной ответственности развитых стран за решение проблем будущего всего мира.

По счастливому стечению обстоятельств на нашей встрече присутствовал федеральный канцлер Австрии доктор Йозеф Клаус, который заметил, что многое из того, на что мы обращали внимание в дискуссии, имеет самое прямое отношение к деятельности его правительства, и пригласил некоторых членов Римского клуба приехать к нему в Вену и продолжить дискуссию с ним самим и его сотрудниками. Мы не замедлили это сделать: так состоялся первый организованный диалог Римского клуба с политическими лидерами высокого ранга.

Потом, после возвращения в Альпбах, мы вновь и вновь обсуждали наши проблемы. Кроме нас, в тот вечер в дискуссиях участвовало несколько наших американских друзей, чьи взгляды во многом совпадали с нашими. Там были Эрих Янч, Александр Кинг, Эдуард Пестель, Конрад Уоддингтон (шотландский биолог, умерший вскоре после этого), Пауль Вейс (тоже биолог, педагог и популяризатор науки), Детлев Бронк (почетный президент Академии наук США, также вскоре умерший) и Хасан Озбекхан (к нему я вернусь через несколько строк).

Рассмотрев несколько самых разных возможностей, мы в конце концов пришли к довольно единодушному мнению, что самый перспективный путь к достижению наших целей лежит через представление и анализ мировой проблематики с помощью системного использования глобальных моделей. Никогда до этого математические модели не применялись для описания человеческого общества со всем его окружением как единой целостной системы, поведение которой можно даже моделировать и изучать. Ступить на этот непроторенный путь было до крайности соблазнительно. Вместе с тем мы вполне отдавали себе отчет, что вероятность поражения здесь во много раз превышает шансы на успех. И все-таки нам казалось, что стоит рискнуть, и мы приняли решение, которое — хоть оно, как и все в Римском клубе, было неофициальным — открыло новую главу в изучении и осмыслении будущего.

Конкретный проект предложил нам Хасан Озбекхан — турок по происхождению, ученый-кибернетик, специалист по планированию и философ, возглавлявший в то время один из калифорнийских мозговых трестов. Я слышал много лестного об этом человеке, в котором глубокая культура сочеталась с богатым воображением. Эти качества оказались совершенно незаменимыми для осуществления наших намерений. Он был достаточно хорошо осведомлен о тех целях, которые поставил перед собой Римский клуб, однако не принимал ранее участия в его деятельности. В Альпбахе он в общих чертах рассказал нам о своей методике, а позднее объяснил нам ее подробнее, проиллюстрировав на конкретных примерах. Кое-что в ней было еще не вполне ясно и требовало доработки, но Озбекхан не сомневался, что с ее помощью можно вместить всю сложность мира в одну или несколько достаточно наглядных глобальных моделей. Он уже достаточно хорошо представлял себе основные логические этапы этого нелегкого предприятия, хотя многие конкретные детали не могли быть в тот момент окончательно уточнены, ибо зависели от проводимых тогда исследований, результаты которых трудно было предугадать заранее. Несмотря на это, Озбекхан был абсолютно уверен, что последующее развитие этой методики даст нам в конце концов именно тот инструмент, который нам нужен, — способный доходчиво и убедительно продемонстрировать множеству самых разных людей суть нынешней ситуации в мире.

Я горячо поддерживал предложение Озбекхана. Уже много лет я неустанно повторял, что нельзя дальше мириться с таким положением, когда наиболее современные методики используются почти исключительно военными организациями и для военных целей, и что их необходимо прежде всего применять именно для объяснения, анализа и синтеза мировой проблематики. В тот момент уже планировалось создание ИИАСА, и я знал, что основной его целью будет применение такого рода методик для исследования больших и сложных проблем или даже комплексов социальных проблем гражданского характера — но все это должно было касаться все-таки отдельных, пусть и широких, проблем, а не проблематики в целом. Так что глобальная человеческая система, в которой заключены все интересы и все беды современного человечества, оказалась под угрозой полного забвения, и надо было во что бы то ни стало привлечь к ней внимание.

* * *

Мы намеревались провести серию исследований под названием «Проект затруднений человечества». Для