СГОРИ В АДУ, СУКА!

Иден почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Никакого поезда не было и в помине. Это было что-то большое, темное, все сокрушающее, некое воплощение яростного зла, а отнюдь не поезд, который мог бы доставить ее в безопасное место, поскольку сейчас ей больше всего хотелось оказаться в безопасности. Иден поднялась со скамьи навстречу рокочущему потоку воздуха, который подобно живому существу рвался из туннеля наружу. Ее тело захлестывал и обволакивал вихрь жаркого, наполненного всевозможным мусором воздуха, не дававший возможности сделать хотя бы вдох и прижимавший ее тело к стене платформы. Из находившейся у нее за спиной урны очередной мусорный гейзер взметнулся вверх.

Иден с трудом отделилась от стены и заковыляла в сторону эскалатора, ни на мгновение не переставая ощущать барабанными перепонками яростное давление вырывавшегося из туннеля урагана. Однако, едва завернув за угол, она почувствовала, как в груди у нее словно что-то оборвалось: нижняя часть эскалаторной ленты была снята, судя по всему, для проведения ремонтных работ, и в чреве эскалаторной шахты мрачно поблескивали смазанные машинным маслом стальные механизмы.

Ощущая спиной все нарастающее давление могучего урагана, Иден отодвинула в сторону красное металлическое ограждение. Первые четыре секции эскалаторной ленты были сняты, отчего на их месте образовался проем длиной около пяти футов. Если бы ей только удалось преодолеть эту дыру, то потом она смогла бы уже ступить на эскалатор, пешком подняться наверх и разбудить спящего билетера.

Ухватившись за резиновый поручень, Иден прижалась животом к стенке эскалатора и невзирая на ураган, готовый, того и гляди, смести ее прочь, сделала один шаг, потом другой и неожиданно оказалась на ступенях выше зияющего проема. Когда девушка поняла, что смогла преодолеть опасное препятствие, она опустилась на колени и разразилась истерическим хохотом. Бушевавший вокруг нее ветер стих так же неожиданно, как и поднялся, и в наступившей мертвой тишине Иден встала во весь рост и стала подниматься по крутой лестнице к выходу на улицу.

И в то же мгновение секции эскалаторной ленты под тяжестью ее тела вдруг стали с грохотом проваливаться. Потеряв равновесие, Иден повалилась навзничь и рухнула в эскалаторную шахту, после чего движущиеся ступени с оглушительным лязгом сомкнулись у нее над головой.

Очнулась она в кромешной темноте, чувствуя, как кожу обволакивает пропитавшийся парами машинного масла жар.

Ее тело застряло в хитросплетении стальных конструкций. Повернув израненную голову, Иден заметила проблески яркого желтого света, пробивавшегося между эскалаторными ступенями. Ее состояние было сродни тому, какое появляется после тяжелого похмелья, когда человек не способен принять вертикальное положение. Из глубины машинного зала доносились какие-то приглушенные звуки; это были голоса переговаривающихся между собой людей. Потом внезапно раздался пронзительный, оглушающий звон металла, ударяющегося о металл, сопровождаемый дребезжащим эхом среди опор и осей, из которых состояла ее тюрьма. Иден следовало собраться с силами и окликнуть людей, сообщить, что она здесь, внизу, под ними, однако вместо этого она почему-то решила прислушаться к их разговору.

В этом была ее роковая ошибка.

Молодой рабочий пробрался сквозь защитное металлическое ограждение и крикнул своему напарнику, стоявшему у основания эскалатора:

— Рэй, ты, что ли, отнес сюда мой ящик с инструментами? Пожилой рабочий поднял голову и посмотрел в его сторону.

— Похоже, кому-то нравятся эти дурацкие шутки, — проворчал Рэй. — Прошлой ночью я оставил проем открытым. — Он указал рукой в сторону сомкнувшейся над механизмами эскалаторной ленты.

— Так ты что, собираешься вручную их открывать? — спросил тот, что был помоложе, намереваясь спуститься к своему напарнику. Станция распахнула двери чуть более получаса назад, и потому ее услугами успели воспользоваться лишь считанные пассажиры.

— Нет, зачем же, — отозвался Рэй, протягивая руку к щиту управления лентой эскалатора. — Отойди-ка назад, сейчас я запущу его еще раз.

Он вставил ключ, повернул его и надавил на красную кнопку пуска двигателя. Послышался скрежещущий звук, который означал, что эскалатор снова ожил, и в тот же миг из чрева машинной шахты ввысь взметнулся истошный, дикий вопль.

— Выключай! Да выключай же!.. — Мужчины кинулись к проему в эскалаторной ленте и при помощи ломика и молотка-гвоздодера принялись раздвигать ее звенья. А когда им удалось достаточно расширить отверстие, вопли уже стихли, сменившись странным бульканьем. Рэй выхватил из кармана фонарь и осветил проем шахты. Представшее его взору зрелище он наверняка не забудет до конца своих дней. Тело Иден лежало на том самом месте, куда оно упало прошлой ночью, только теперь это было сплошное месиво из человеческой плоти и крови — по нему прошлось зубчатое колесо, приводящее в движение ленту эскалатора.

Рэй с белым как мел лицом бессильно прислонился спиной к поручню.

— Но я же не знал... — начал было оправдываться он. — Откуда я мог знать?! Это просто несчастный случай.

— А я откуда знаю? — проговорил Шарп. — Это у тебя, Гарри, надо спросить, что происходит. Если тебе у нас не нравится, скажи прямо, и мы, возможно, сможем достичь какого-нибудь взаимоприемлемого соглашения. — Он сделал небольшую паузу, чтобы позволить собеседнику проникнуться смыслом изреченной угрозы. — Всю последнюю неделю тебя практически не видели в офисе. И меня ты тоже чертовски подвел на той презентации безалкогольных напитков.

Он встал и, выйдя вперед, прислонился задом к краю стола, приняв, как показалось Гарри, свою самую миролюбивую, отеческую позу.

— Гарри, очередь из людей, желающих получить твое место, можно сказать, за угол загибается. Причем состоит она из поджарых, голодных и, главное, более молодых людей, которым абсолютно нечего терять. Я понимаю, что смерть отца потрясла тебя, но ведь жизнь нашего коллектива продолжается. Ну давай, Гарри, рассказывай, что там у тебя стряслось?

Довольный тем, что ему удалось в столь лаконичной форме изложить собственную позицию, Шарп снова уселся за стол и принялся раскуривать погасшую сигару.

Гарри же размышлял над тем, до какой степени откровенности с шефом ему следует доходить. Обычно в разговорах с Шарпом он придерживался правила, которому его научил опыт общения с представителями бульварной прессы, а именно держать рот на замке. Да и момент был явно неподходящий для того, чтобы обсуждать свое все более нарастающее разочарование в нынешней работе.

— В настоящий момент существует несколько проблем, в которых мне хотелось бы основательно разобраться, — наконец проговорил он. — Похоже, я вступил в черную полосу, но надеюсь рано или поздно из нее выбраться.

— Для тебя, Гарри, может, так оно и будет, но только не для меня. Я должен быть уверен, что каждый мой сотрудник делает все возможное для завоевания клиентов. — Затем его голос чуть помягчел. — Гарри, Гарри... — В какой-то момент тому вдруг показалось, что сейчас Шарп, опять же по-отечески, обнимет его за плечи. Судя по всему, он обожал этот жест, хотя с Гарри они были почти одногодки. — Ведь ты же всегда был самым крутым парнем в нашем отделе. Что случилось? Куда девался весь твой задор? Или, может, тебе нужен конкурент? Ну что ж, считай, что тебе повезло. — Он вынул сигару изо рта и посмотрел на ее потухший конец, одновременно снимая с губы прилипший к ней кусочек табачного листа. — Наше агентство получило новый контракт.