Дыхание Вайолет стало спокойнее, и она уснула. Я снова стал смотреть в окно. Чем больше мы удалялись от Лондона, тем, казалось, чище становилось небо. Вдруг я услышал какой-то неясный шум. Нет, мне не показалось, звук раздавался за дверью.

— Войдите! — резко позвал я, решив, что это проводник принес еще булочек или свежие газеты.

Но никто не ответил. Шорох снаружи становился все громче, и не похоже было, что его издавал пассажир, «зайцем» проникший в вагон.

И тут я услышал новый звук, словно в поезд врезалось огромное животное. Но мы не остановились. Я выглянул в окно и издал долгий низкий рык, даже не сразу осознав, что этот страшный звук вырвался из моих уст. За окном был Генри, брат Сэмюэля. Он прижимался лицом к стеклу, и его золотистые волосы развевались по ветру.

Закрыв глаза, я на секунду подумал, что он попал сюда, ведомый страстным желанием увидеть Вайолет, и решил, что его ухаживания зашли слишком далеко. Но тут я заметил длинные клыки и глаза, налитые кровью.

Постепенно я начал понимать, что происходит. Генри был вампиром. И он искал Вайолет. Он охотился на нас.

Я задвинул голубые камчатые шторы и в панике оглядел купе в поисках выхода. Но его, конечно же, не было. Сердце мое замерло от ужаса. Это Дамон все подстроил. Иначе с чего бы еще Генри оказался здесь? Наверняка это все дело рук Дамона. Как в детстве, когда он подначивал мальчишек Гиффинов бросать камни в проходящие поезда или выпускать цыплят, отобранных для барбекю. А сам оставался в тени и избегал наказания. Сейчас он делал то же самое, но вместо подопытных мальчишек у него были вампиры.

Я хотел защитить Вайолет. Я не мог позволить Генри схватить ее и заставить пить человеческую кровь для завершения трансформации. Я не мог позволить превратить ее в вампира против ее воли. Я тайком пробрался в тамбур и по шаткой лесенке забрался на железную крышу вагона. Ветер швырял мне в лицо хлопья грязи и мелкую гальку. Сажа и дым слепили глаза, и я почти ничего не мог разглядеть вокруг.

— Генри! — заорал я, ухватившись за трубу, торчавшую на крыше вагона. Я чуть пригнулся, в любой момент готовый броситься в драку.

Но ничего не произошло. Поезд продолжал с громким пыхтением мчаться вперед. На миг я засомневался. Может, мне все только привиделось? Что это было? Галлюцинации? Паранойя?

Яростный крик раздался за моей спиной.

Не успел я обернуться, кто-то тяжелый накинулся на меня и сжал, как тисками, мою шею. Задыхаясь, я попытался высвободиться из этих страшных объятий. Но захват Генри был так силен, что у меня ничего не вышло, и его руки сомкнулись вокруг моего горла. Дико рыча, я пытался одновременно бороться с Генри и удерживать равновесие.

— Ну что, ты готов умереть? — зашептал он мне прямо в ухо, бравируя идеальным британским произношением. Его жаркое дыхание обжигало мою шею. Генри снова сдавил мне горло.

Умри. Страшное слово эхом отзывалось у меня в голове. Я испытал давно забытое ощущение жертвы, преследуемой охотником. В этот раз я попался, и если немедленно что-то не придумаю, то погибну. А Вайолет ждет нечто более страшное, чем смерть. Надо что-то делать. Мне нужно…

Остановись! Чей-то резко прозвучавший голос (Лекси? Мой собственный?) приказал мне не двигаться. И пусть этот призыв противоречил и здравому смыслу, и моей интуиции… Моя рука машинально дернулась, пытаясь ослабить хватку Генри. Остановись! — настойчиво повторил голос.

— Испугался? Ты-то думал, что я просто малыш Генри. Один из тех тупых пижонов, которые вертятся вокруг Дамона. Ничего интересного, ничего стоящего для такого большого и сильного американского вампира, как ты. Ну что, я прав, приятель? — насмешливо переспросил Генри, крепче прижимая меня к себе. Казалось, еще миг — и он сломает мне шею, а потом либо воткнет мне деревянный кол в сердце, либо сожжет меня. Он сможет сделать со мной все, что ему угодно. Например, просто скинуть с поезда. Так или иначе, со мной будет покончено. Сотни сценариев — один хуже другого — вертелись у меня в голове.

— Что? Не хочешь со мной разговаривать? — подзуживал меня Генри.

Я смотрел на стремительно убегающую назад землю, по капелькам собирая воедино все свои силы. Я подумал о Келли, за чью смерть я так и не отомстил. Я думал о Вайолет, которая должна была стать следующей жертвой.

— С меня хватит! — завопил я, пытаясь замахнуться на Генри кулаком. Я был крупнее его, но он — судя по тому, как он сжимал мое горло, — был сильнее. Значит, мне придется стать проворнее и умнее.

— Вот как ты собираешься это сделать? — И Генри с грозным рыком ринулся на меня.

Я чуть отступил, и ноги мои стали соскальзывать с крыши вагона. Я схватился за дымовую трубу, когда Генри замахнулся на меня. Его мощный кулак коснулся моего виска, и у меня из глаз полетели искры. Боль застилала взор, но я был тут же выхвачен из небытия низким мягким хихиканьем своего врага.

Я решил застать Генри врасплох и притворно зашатался, словно теряя опору. А затем внезапно размахнулся и ударил.

Кровь хлынула у него изо рта, а я сделал шаг назад, с удовлетворением разглядывая результат своей работы.

— Все не так просто, как ты ожидал, верно? — произнес я с отвращением.

Дамон, вероятно, разболтал своим лощеным приятелям, что я всегда стараюсь избегать любого конфликта или драки. Иногда даже себе во вред. Возможно, так и было. Но теперь все изменилось. С меня хватит Дамоновых игр.

Генри отступил на пару метров, потирая место ушиба и пытаясь восстановить равновесие. Рана на глазах затягивалась, и я понимал, что мне нужно поторопиться.

Я согнул ноги в коленях, надеясь на то, что меня выручат рефлексы, выработанные десятками лет верховой езды. Главное во время прыжка — смотреть куда прыгаешь, а не откуда. Всего в нескольких метрах от нас я присмотрел небольшую металлическую выемку в центре вагона. Туда я и прыгнул.

Мое тело, как игрушечное, стремительно взлетело в воздух, и я лишь услышал злобное рычание Генри у себя за спиной. Я не стал смотреть на него, полностью сосредоточившись на этой крохотной вмятинке на крыше, пока мои ноги с громким стуком не коснулись ее металлической поверхности. И тут же я развернулся и сделал выпад. Я целил Генри в лицо, стараясь вложить в свой удар все силы, которые мне удалось собрать. Мой кулак врезался в его плоть. На миг он замер, балансируя на одной ноге, затем взлетел в воздух, как танцор, который вот-вот сделает следующее па, и наконец рухнул вниз. Его тело бесформенной кучей осталось лежать на земле, оно делалось все меньше и меньше, а поезд со свистом уносился вперед.

— До встречи в аду! — буркнул я напоследок. В чьих-то устах это прозвучало бы как проклятие. В моих — как обещание.

Я спустился вниз по той же шатающейся лесенке и вошел в тамбур, надеясь вопреки всему, что там меня не ожидают ни проводник, ни полицейский. Я ослабел, и меня всего трясло. С ног до головы я был покрыт кровью и сажей.