должна знать свое место. Вот я его им и показываю, – Рэм сложил руки. – Что они могут нам сделать, в конце-то концов?

– Звучишь прямо как твой отец, – Белецкий отвел взгляд. – Прими соболезнования, кстати.

Отец Рэма стоял прямо возле гроба, когда произошел взрыв. У него не было шансов.

– Отцу не повезло. В отличие от меня, – глаза парня блеснули.

– Рад, что ты не унываешь, – Вульфрику на мгновение стало жутковато. Он действительно похож на отца, даже слишком.

Говард, что все это время пытался найти хотя бы небольшой плюс в происходящем, прочистил горло и обратился к Рэму.

– Так как после смерти отца ты стал заместителем главы клана, – мужчина выдохнул, – думаю, будет не лишним спросить твое мнение насчет предложения господина Белецкого.

От одного только осознания факта, что он теперь заместитель главы, Рэмингтон расплылся в улыбке.

– Я считаю, что клан Белецких сильный союзник, – он мельком глянул на Вульфрика и развел руками, – и раз уж других вариантов у нас нет… Приспосабливайся или умри.

Вульфрик одобрительно кивнул и посмотрел на Говарда.

– Мне слишком много лет, чтобы думать, что люди будут охотнее работать с тобой из-под палки. А поэтому будет не лишним добавить тебе мотивации, Говард.

Брат Алекса в смятении глянул на главу клана Белецких и наклонился поближе.

– Я знаю, где она, – Вульфрик улыбнулся.

Глаза Говарда широко распахнулись. От этих слов сердце мужчины в мгновение начало колотить как не в себя.

– По рукам, – произнес он так резко, словно даже секундное промедление могло стать фатальным.

Рэм дернулся от столь быстрого ответа и растерянно посмотрел на главу клана Ротт. Он хотел было что-то вставить, однако Говард тут же его пресек.

– Оставь нас.

– Извините? – парень переводил взгляд между Вульфриком, нацепившим властный вид, и возбужденным братом Алекса.

– Иди, – спокойно произнес Белецкий.

Парень кивнул и направился к двери, гадая, к чему он тогда так спешил, если его сразу решили выставить за порог. Однако, даже несмотря на это, в душе Рэм расцвел – возможно, благодаря сегодняшнему соглашению ему открылась дорога не только на вершину клана Ротт, но и в верха клана Белецких. Если он правильно разыграет свои карты, разумеется.

Блондин толкнул дверь.

– Ой.

Когда парень вышел в коридор, оказалось, что дверью он чуть не сбил с ног Элизу Белецкую, миловидную дочурку Вульфрика. И либо это такое удачное совпадение, либо девушка пыталась подслушать разговор в кабинете.

Рэм ухмыльнулся.

– Госпожа Белецкая, не думал встретить вас так скоро, – он вальяжно наклонился, мимоходом оценивающе глянув на нее.

– Здравствуйте, Рэмингтон, – тихо отозвалась девушка.

– Вел переговоры с вашим отцом, – горделиво произнес парень. – Похоже, скоро мы с вами станем союзниками.

– Я знаю, – она отвела взгляд и попыталась пройти мимо него, однако Рэм встал у нее на пути.

Похоже, лучшего момента, чтобы «наладить контакт», пока не предвидится. А потому нужно действовать. В конце концов, он заместитель главы клана, это должно о чем-то говорить.

«Ну и, разумеется, нужно сдержать обещание, данное Марку в его последние минуты», – посмеялся про себя парень.

– Раз уж мы встретились, – чернокнижник цокнул языком, – не хотите ли вы сходить со мной на чашечку кофе?

– Извините, нет, – девушка отодвинула его рукой в сторону и пошла дальше по коридору.

Ну ничего, она еще сама к нему прибежит, и очень скоро. Блондин хорошо знал, как это работает. Он нутром чуял, что Элизу не заботит ничего, кроме власти, а у него этой самой власти в скором времени будет предостаточно. Черт, да они с ней как будто родственные души!

Парень уже хотел было нацепить гневную мину и вернуться в свою машину, когда Элиза внезапно остановилась и, развернувшись, посмотрела ему прямо в глаза.

– Ты когда-нибудь был на рэйве?

– А что это? – Рэм не особо знал нищенские молодежные термины.

– Танцы… в трущобах. Что-то вроде клуба, – пожала плечами Элиза. – Можем сходить сегодня.

В клуб? С Элизой? Сегодня?

Рэм облизнул губы.

15

Семейные дела

Первое, что я увидел, проснувшись в центре танцпола – это чьи-то кроссовки прямо перед носом. И хотя музыка все так же оглушала, никто больше не танцевал.

Сделав усилие, я приподнялся с пола на одно колено и ощупал свою покрасневшую от крови куртку. В нагрудном кармане виднелось пулевое отверстие. Я раздраженно фыркнул и потряс головой, чтобы прийти в себя. Огляделся. Пистолет валялся у ног. Вернув его в кобуру, я поднялся во весь рост.

Что ж. Люди вели себя несколько странно. Со стороны казалось, словно большей части танцующих стало очень дурно. Кто-то держался за живот, кто-то за голову, некоторые вообще лежали без сознания на полу, и никто не понимал, что именно сейчас произошло. Те, кто хотя бы немного смог прийти в себя, рванули на улицу.

Ничего не оставалось, кроме как медленно поплестись к тому месту, где я, как мне помнилось, оставил Макса и Сару.

Нельзя сказать, что проходка среди бледных, скрученных от боли людей была приятной. Несколько раз мне чуть не упали под ноги, паре человек пришлось помогать добраться хотя бы до ступенек, а одну деваху с большим энтузиазмом стошнило мне прямо на ботинок.

Я продирался сквозь толпы людей, мысленно «благодаря» себя же под Сдвигом за такую прекрасную идею, когда внезапно увидел кое-что, отличающееся от средней температуры по палате. Парень в белой рубашке стоял среди своих друзей, которым однозначно было плохо, и даже не шевелился. Казалось, словно все мышцы в его теле разом напряглись, сковывая его цепями. Когда я подошел поближе и рассмотрел его глаза, отпали даже малейшие сомнения – они загорались сменяющими друг друга цветами.

– Черт неужели сработало?

И чем дальше я шел, тем больше таких людей встречалось мне то тут, то там. Парни и девушки, совсем молодые и те, кому перевалило за тридцать – без какого-то порядка или системы стояли на стремительно пустующем танцполе как вкопанные, с разноцветным свечением в глазах.

Когда я наконец-то дошел до входа в курилку, где оставил Макса с сестрой, то увидел, что они вдвоем стояли ровно в такой же позе. Трепло, скрючившись, валялся на лестнице; увы, ему не так сильно повезло.

Я оглянулся по сторонам и понял, что если подождать еще немного, то начнется путаница и мешанина. Нужно было что-то решать.

Я подбежал к своим новым «союзникам» и после секундных размышлений о том, как следует поступить, а также воспоминаний, как меня выводили из этого состояния в детстве, решил попробовать самый тривиальный способ. Влепил обоим громкие пощечины.

Первым очнулся Макс. Сначала